Глава 1. Будущие воспоминания 1

Меня нет,
Но я был,
И я буду.




Распоряжение
коменданта девятого округа гражданина
Спиридонова В.Н.

Сопроводительные образы под инвентарными номерами с 11/1С по 231/14Я подлежат уничтожению из-за их вредности и непонимания мною, а также исходя из Вашего доклада о переполнении складских помещений и нарушениях норм противопожарной безопасности.
Контроль за исполнением возложить на коменданта окружного склада, гражданину Морелли Ю.

Дата Подпись





Будущие воспоминания 1.

- Интересны именно Ваши последние воспоминания. Так сказать, что отразилось в вашем сознании в последние мгновения существования на том свете? - обратился к Сорову маленький, щуплый человек, сидевший рядом.
- Все весьма примитивно. Я не явлюсь сенсацией для Вашей книги, - усмехнулся Соров: - Удар, толчок, перед глазами лобовое стекло, и все.
- Так, так, так, - закивал головой щуплый: - Автомобильная катастрофа?
- Вы удивительно понятливы.
- Совершенно не оригинально, - крикнул с другого конца стола седовласый старец: - Здесь таких полно.
- Вы что же, претендуете на оригинальность? - повернулся к нему молодой человек, до этого молча листавший рекламный журнал тринадцатого округа, сидя на диване в стороне от стола.
- В некотором роде, гражданин Соренто, в некотором роде. Все же согласитесь, быть отравленным собственным сыном с целью его последующей женитьбы на собственной мачехе, это не автомобильная катастрофа и даже не отравление с целью получения наследства.
- Отнюдь, - улыбнулся молодой человек: - Гражданин Роланд, например, погиб в автомобильной катастрофе, но этот факт весьма примечателен.
- Вот как? - начал горячиться седовласый.
- Да. Все дело в том, что произошло-то это в 1893 году.
- Да, в этом действительно что-то есть, Артур, - засмеялся Сантино, от чего все его грузное тело заколыхалось: - В те времена травились чаще, чем погибали сидя в авто! - и он хлопнул седовласого по плечу: - Ловко тебя!
Перестав смеяться, Сантино пригладил ладонью редкий пушок серебрившийся на блестящей лысине и повернулся к Сорову:
- Позвольте узнать, гражданин ...
- Соров, - подсказал тот.
- Гражданин Соров, вы русский?
- Да, - он печально улыбнулся: - Точнее, там я был русским.
- Так вот, позвольте узнать, какой автомобиль у Вас был? Автомобили - моя слабость.
- "Запорожец".
- "Запорожец"?
- Это русский "Фольцваген", - услужливо подсказал щуплый.
- О! "Фольцваген"! - закивал Сантино: - Когда я был молод, у меня было много здоровья, мало денег, я ездил на "Фольцвагене" и был так счастлив! Как это было давно!
- Неужели у Вас когда-нибудь было мало денег? - хихикнул щуплый.
- Было. Было, гражданин журналист. Но я был молод. Я был чертовски молод!
- Интересно, какие же Ваши последние воспоминания, гражданин Сантино?
- Весьма и весьма прозаические. Больничная палата, множество аппаратуры, трубок, проводов, капельниц и фальшивое сочувствие на лицах родных, полицейский у дверей, охраняющий мой покой, и, между прочим, ваш брат журналист, пытающийся взять у меня последнее интервью. Вас там не было, гражданин журналист?
- Нет. Я уже был здесь. Я уже собирал "последние воспоминания" для задуманной мною книги.
- Да вот, товарищи ... - громко крикнул поднявшийся Синельников и осекся.
В комнате на мгновение воцарилась тишина. Синельников, поняв свою ошибку, замер с поднятой рукой.
- Фи! Гражданин комиссар! - передернул плечами седовласый.
- В чем дело! - неожиданно взвизгнул Синельников.
- Вы нарушаете пятую статью договора. Я же не называю Вас - господин комиссар.
- Я бы Вам этого и не позволил!
- Да вы бы, я думаю, и на сударя бы обиделись. Тогда, причем здесь "товарищи"? Существуют же общепринятые нормы поведения.
- Я за это слово кровь проливал!
- Что ж, мне Вас искренне жаль.
- Между прочим, под Мурманском на меня смотрели стволы винтовок Вашего производства, - Синельников обвел комнату злым взглядом: - Это вам, гражданин журналист, для Вашей книги: опушка рощи и пять стволов, прямо в лицо.
- Успокойтесь, гражданин Синельников, никто не сомневается в Вашем героизме, - молодой человек на диване вновь отложил журнал: - Но, по-моему, по меньшей мере, смешно в нашем нынешнем положении затевать сору из-за неурядиц того света.
- Виноват, - Синельников опустился в кресло и залпом, выбросив на пол соломинку, осушил стакан с коктейлем.
- Посмотрите лучше на наших полковников, - продолжал Артур: - Они мирно решают мировые проблемы, спорят о соотношении красоты и эффективности в боевых действиях. У одного из них на плечах мозоли от эполет, и щеки горят от взгляда Бонапарта, у другого в ушах звон от пулеметных очередей и рева танков. При этом вы видите, как эти воинственные люди мирно беседуют.
- Ай, ай, ай! Гражданин Соренто, - покачал головой один из полковников.
- Простите, полковник, но неужели Вы там еще не устали от всего этого психоза, неужели Вас ничему не научила Ваша собственная судьба? Вы же, если не ошибаюсь, были повешены французскими маки? Поговорите с кем-нибудь из вновь прибывших, они объяснят Вам, что сейчас весь мир готов в любой момент перебазироваться к нам, на этот свет, возносясь на небеса на шляпке ядерного гриба.
- Но все же защита интересов ...
- А-а, бросьте, полковник!
Артур поднялся, пригладил волосы и, не прощаясь, вышел. Пройдя по двум переходам, спустился на лифте в подвал и, найдя свою машину, выехал на улицу.
На углу, под фонарем, маячила одинокая фигура. Соренто притормозил и, выглянув, крикнул:
- Рихтер, тебя подвезти?
- Вот это удача! - Рихтер сел в машину: - Ты откуда?
- Был на коктейле. У Сильвера.
- Я уже облазил весь наш округ, а у Сильвера так и не побывал. Как там?
- Немного потеряешь, если вообще там не побываешь. Скучнейшая компания.
- А ты что видел здесь где-нибудь веселую компанию? Полнейшая заторможенность.
- Пожалуй.
- То-то и оно. Представь себе, мотался сегодня в одиннадцатый округ.
- Это один из женских?
- Да. Там не веселее. Единственное моральное удовлетворение в том, что могу переспать с какой-нибудь английской королевой или царицей амазонок. Правда одна из них заявила мне, что я циник. Это в ответ на мое предложение пустить меня к ней в постель. Пришлось ей долго объяснять причины и истоки цинизма на этом свете.
- Интересное занятие.
- Можешь предложить что-либо более увлекательное на уик-энд?
- Нет.
- То-то и оно. У тебя я, слыхал, новый сосед?
- Да. Перевели из шестого округа. Он там работал в отделе рекламы. Какой-то аргентинский художник, вернее он из эмигрантов времен второй мировой войны. Кажется, покончил с собой в Чикаго. Застрелился в гостинице. То ли несчастная любовь, то ли что-то связанное с порнографией. Я видел его сопроводительный образ, его какой-то русский составил. Слепнев, или еще как-то. Вспомнил - Слепухин. Печальная история.
- Бедняга. Искал вечный покой, а нашел вечную канитель.
- Если бы все знать наперед.
- Я знаю. У нас это просто. Изо дня в день одно и тоже, и так вечно.
- Да. И с собой не покончишь.
- Верно. Среди нас самоубийство не модно и не возможно. Притормози, я приехал. Спасибо.
- Счастливо.
- Пойду, попробую повеситься или отравиться, - засмеялся Рихтер, вылезая из машины: - Спокойной ночи.
Вскоре и Артур был дома. Принял душ, вынул из почтового ящика на двери красочный журнал и уселся перед телевизором.
Показывали очередную комедию.
Субботний вечер подходил к концу.




Из докладной записки
коменданта здания 107 девятого округа
гражданина Финна Г.Б.



Коменданту девятого округа
гражданину Спиридонову В.Н.

Уведомляю Вас, что гражданин Пушкин А.С. переведен из художественного отдела в отдел рекламы и переехал в шестой округ. В связи с этим на чердачном этаже здания 107 освободилась двухкомнатная квартира, которая после косметического ремонта может быть заселена (из-за трудностей с жилплощадью) двумя вновь прибывшими.

Дата Подпись

Следующая часть http://www.proza.ru/2013/05/06/525