Глава 2. Бегство

Предыдущая часть http://www.proza.ru/2013/05/06/520

Сопроводительный образ.
Инв. номер 232/15А.


Резолюция.
В этом что-то есть. Оставить.
Ком. девятого округа Спиридонов В.Н.


“БЕГСТВО"

Стакан воды и две таблетки-
От жизни бегство в сонный рай.
Мираж! Обман! Из прочной клетки
Условностей бежать и не мечтай,
Не мни себя безумцем дерзким,
Владыкой всех своих страстей.
Каким бы не был сон твой крепким,
Из чаши счастья сколь не пей,
Настанет час, и пробужденье
Явится, как порой кошмар
Рвет милое душе виденье,
Нам принося мученья в дар.

1.
"... Он вышел из машины, обошел ее и, открыв дверцу, подал даме руку.
- Благодарю, - из-под широких полей шляпы мелькнула улыбка: - Спасибо за прекрасно проведенный вечер.
- Жаль, что он так быстро закончился, - он склонил голову и поцеловал ей руку, ощутив приятный, запоминающийся запах духов.
- До свидания.
- Покойной ночи.
Она поднялась к подъезду и, еще раз оглянувшись, скрылась за дверью.
Он подождал, пока зажжется свет за шторами ее окон, увидел ее силуэт и, вздохнув, повернулся к машине ..."
Зазвонил будильник.
С трудом, открыв глаза, Андрей Тимофеевич сел в постели. Потер виски, голову ломило, каждое утро он клялся уменьшить дозу снотворного, но из месяца в месяц она только увеличивалась.
Он босиком пробежал в ванну и, до отказа открыв кран, подставил лицо под хлесткую, холодную струю. Стало немного легче. Теперь можно было начинать новый день, скрашенный воспоминаниями о приятном, счастливом сне, ожидая его повторения, вернее возобновления в следующую ночь.
Быстро позавтракав и сложив в портфель разбросанные по столу бумаги, Андрей Тимофеевич с сожалением посмотрел на, лежавшие на стуле, свои старые брюки с вытянутыми коленями и тщательно заштопанными дырками на щиколотках, вот зато рубашка его порадовала: вчера выстиранная и аккуратно выглаженная она еще производила впечатление не слишком поношенной вещи.
В последний момент, уже подходя к двери, он заметил, что оторвалась пуговица на пиджаке, пришлось вернуться и пришить.
Наконец он вышел на улицу.
Дворик был маленький, плотно зажатый между соседними домами, и даже одинокой чахлой вишне было тесно в нем. Два крыльца - Андрея Тимофеевича и его соседки, Веры Николаевны, - казалось, начинались сразу от ворот.
Андрей Тимофеевич запер дверь и положил ключ под коврик у порога, хотя прекрасно знал, что ключ никому не понадобится, и только вечером придется лишний раз наклоняться.
В воротах он столкнулся с Верой Николаевной, которая вела под руку молодую незнакомую женщину.
- Доброе утро, - Андрей Тимофеевич поклонился. Соблазн поцеловать Вере руку был особенно велик по утрам, когда ночные сновидения еще не затерлись в памяти дневными заботами.
- Привет, привет, соседик. Вот квартирантку привела. Симпатичная, видал? - молодая женщина смутилась от Вериных слов: - Красавица прямо, может хоть теперь, заглянешь к одинокой соседке?
- Извините, - Андрей Тимофеевич протиснулся мимо женщин к воротам.
- Ну, как? Зайдешь, соседик? Я же могу и приготовить все соответственно! - Вера Николаевна засмеялась, запрокинув голову.
- Право же я не знаю, работы много, - пробормотал Андрей Тимофеевич.
В спину ему выплеснулся новый заряд смеха.
Подхватив портфель под мышку - ручка оторвалась еще на прошлой недели - Андрей Тимофеевич заспешил вверх по узенькой улочке, против потока курортников, стекавшего к блестящему внизу морю. Через десять минут он уже входил в мрачно-холодное здание конторы.
Вбежав в комнату и убедившись, что сослуживицы Светы еще нет, он облегченно вздохнул - любил в работе порядок, любил приходить первым, чтобы никто не мешал подготовиться к новому рабочему дню.

2.
Вечером к нему в дверь постучали.
Андрей Тимофеевич отложил книгу, снял очки и крикнул:
- Войдите, не заперто.
- Извините, здравствуйте, - робко вошла Верина квартирантка.
- Добрый вечер, - он встал, уронив книгу: - Андрей Тимофеевич.
- Нина Леонидовна, очень приятно.
- Проходите. Могу предложить чай.
- Нет. Нет. Спасибо вам, огромное, но я очень спешу. Понимаете, Вера ушла, а я совершенно не знаю города. Я к вам за справкой.
- Пожалуйста.
- Мне надо добраться до военного санатория. Вы не подскажите, как туда пройти?
- С удовольствием. Я вас лучше провожу.
- Ой, что вы, я боюсь вам помешать.
- Ничего здесь не далеко.
Он надел сандалии, накинул пиджак и за Ниной Леонидовной вышел на улицу. Было тепло и тихо, начинало темнеть, но звезды еще не зажглись.
- Мне уже надо по-стариковски по вечерам прогуливаться, - усмехнулся Андрей Тимофеевич.
- Ой, да что вы! Какой же вы старик!
- Это я так, для успокоения.
- Понятно. У меня муж в санатории отдыхает, а я так, "дикарем", приехала.
- Что же он не знает, что вы приехали?
- В принципе знает. Он знает, что я должна была сюда приехать, но что я уже здесь, я сообщить не смогла.
- Да, да.
- Вот теперь сюрприз ему устрою. А с Верой я в поезде познакомилась, она же официанткой в вагоне-ресторане работает.
- Да, да, я знаю.
- Вот там мы и познакомились. Она же общительная. Разговорились, она и предложила у нее пожить. Берет она не дорого, а комната у нее хорошая. Я устала в дороге, приехала, решила отдохнуть, прилегла и проспала весь день. Просыпаюсь, а на столе записка, мол, ушла гулять и извиняется, что взяла мою куртку красную. Она еще в поезде упрашивала, чтобы я ее ей продала. Уж так упрашивала. А я не могу, это свекровь подарила.
- Да, да, вот мы и пришли. Здесь главный вход.
- Огромное спасибо, я вам очень благодарна.
- Не стоит. До свидания.
- До свидания.
До моря отсюда было рукой подать, и Андрей Тимофеевич не удержался от соблазна побродить по берегу.

3.
В доме было пусто и тихо.
Андрей Тимофеевич лежал на спине и прислушивался к тому, как по крыше над головой крадучись ходит кошка. Было далеко за полночь, обычная доза снотворного явно не действовала, и пришлось принять еще одну таблетку.
Наконец голову окутал туман, и Андрей Тимофеевич погрузился в еще некрепкий сон:
"Как по повелению волшебной палочки комната начала раздвигаться, стало светлее, на, вновь появившемся, журнальном столике возник телефонный аппарат.
Андрей Тимофеевич снял трубку и, посмотрев на часы, набрал номер.
- Алло.
- Добрый вечер, Вера Николаевна.
- Добрый вечер. Я уже не надеялась, что вы сегодня позвоните.
- Что вы, я сидел и выжидал условленного времени.
- Точность - вежливость королей?
- Да. Надо хоть в чем-нибудь чувствовать себя королем. Я хотел предложить вам вместе поужинать.
- С удовольствием. Хочу почувствовать себя рядом с вами королевой.
- Я заеду за вами.
- Хорошо, Андрей Тимофеевич.
Он положил трубку, задумчиво закурил, глядя в окно.
Потом принял душ, тщательно побрился, надел новый серый костюм, подобрал галстук, спустился в гараж и выехал на вечернюю, оживленную улицу. Ярко одетая публика заполнила центральный бульвар, ехать приходилось медленно. Около ее дома Андрей Тимофеевич остановился и вышел на тротуар. Ждать пришлось недолго, вскоре за стеклянной парадной дверью вспыхнул свет, и вышла Вера Николаевна.
Он снял шляпу и склонился, поцеловать ей руку.
- Прекрасно ощущение предчувствия чего-либо приятного, - сказал он.
- Некоторые предпочитают приятные воспоминания, - ответила она.
- В таком случае лучше вспоминать что-нибудь приятное и знать, что оно должно повториться.
- Лучше не повториться, а ..., - она задумалась.
- Повторится, но по-новому, с другим оттенком.
- Да.
- Прошу вас, - он распахнул дверцу.
- Куда же вы меня сегодня повезете?
- За вами право выбора.
- Не люблю неограниченного выбора.
- Давайте ограничимся пределами нашего города.
- Что ж, поедем в центр.
- Повинуюсь.
Машина мягко тронулась с места, зашуршав колесами по асфальту.
- Какой сегодня был жаркий день, - говорила Вера, глядя в окно на тянувшиеся вдоль дороги витрины и скверики: - И при этом такой приятный, не душный вечер. Вы посмотрите, кажется, что весь город вышел на улицу.
- И при этом, уверен, среди них одни приезжие.
- Да. Для них море - это что-то возвышенное, а мы, живя здесь, забываем о его существовании, оно становится для нас чем-то обычным, привычным с детства. Оно не воспринимается, как символ отдыха, лета.
- Может быть, для усиления нашей любви к морю поедем в ресторан на побережье.
- Согласна, я люблю вечернее море, когда самих волн не видно, а лишь только темнота и шум.
- Это действительно успокаивает после нервотрепки нашего века и дневной суеты.
- Что же, решение принято. И заметьте, принято вами, Андрей Тимофеевич.
- Простите, это была подсказка, а решение приняли вы.
- Хорошо. Согласимся на этом.
В зале было малолюдно, но, когда они вышли на, нависшую над морем, террасу, то их сразу же окружил шум голосов, отодвигаемых стульев, звон посуды. Боясь встретить кого-нибудь из знакомых и тем самым нарушить прелесть уединения, Андрей Тимофеевич незаметно осмотрелся и успокоился, ресторан был заполнен курортниками.
- Да, пожалуй, моря тут не услышишь, - улыбнулся Андрей Тимофеевич, лавируя между столиками.
- Смотрите, возле перил свободный столик.
- Да, как по заказу.
- Что-то не верится в такие случайности.
- Даю слово, чистый случай.
- Что ж, пока поверю.
Сев, она облокотилась о перила и посмотрела в черную морскую бездну.
- Странно, - задумчиво проговорила она: - Море никогда не вызывает мысли о самоубийстве, а река, если смотреть на нее с моста, манит.
- К чему такие страшные мысли?
- Такое уж сегодня настроение. Я - человек настроения.
- Самоубийство - наиболее непонятное для меня действие.
- Я бы назвала его бездействием.
- Разве?
- Конечно.
Подошедший официант прервал беседу.
Андрей Тимофеевич, сделав заказ, спросил:
- Вы не договорили.
- А вы, Андрей Тимофеевич, непоследовательны.
- Почему же, Вера Николаевна?
- Вас, кажется, не обрадовало мое настроение?
- Да.
- Но вы не воспользовались случаем, чтобы сменить тему и отвлечь меня, а напротив первым вернулись к прерванному разговору.
- Простите, Вера ... Вера Николаевна.
- Не стоит.
- Смотрите, шампанское уже несут. Это, по-моему, единственный ресторан в городе, где даже в жару подают холодное шампанское, - Андрей Тимофеевич жестом остановил официанта, собиравшегося откупорить бутылку: - Я сам. За что же мы выпьем?
- Я выбирала ресторан, вам выбирать тост.
- Хорошо, Вера Николаевна. Предлагаю, за молодость стремлений.
На эстраде в зале заиграл оркестр. Пара за соседним столиком поднялась.
- Вы исправились, Андрей Тимофеевич, но я все же разъясню свое мнение о самоубийствах, раз уж оно вас заинтересовало.
- Может быть, не стоит?
- Ничего страшного. Самоубийство - это прекращение борьбы. Это никогда, ни при каких обстоятельствах не было подвигом. Это бездействие. Действие - это жизнь, борьба, борьба даже тогда, когда она кажется уже бессмысленной.
- Все же иногда самоубийство - это поступок.
- Нет.
- А для спасения других?
- Спасай, живя и борясь. И потом, не путайте самоубийство и способность пожертвовать собой ради других. Эти понятия различны.
- Интересно. Признаться, никогда об этом не думал.
- Не смотрите на меня так удивленно. Вы привыкли, что только у мужчин есть время и потребность копаться в себе, рассуждать о высоких материях, о смысле жизни и тому подобное. Что это только вам доступно, а женщинам некогда, да и зачем им это. Верно?
Андрей Тимофеевич вздохнул:
- Вы ничего не едите.
- Не волнуйтесь, сейчас наверстаю.
Некоторое время они молчали.
- Этот ужин напоминает мне молодость, - сказала она: - Да, да, не возражайте, я уже вспоминаю молодость, мне уже пора этим заниматься. А здесь я бывала со своим мужем еще до свадьбы.
Андрей Тимофеевич молчал.
- Вы не знали его, - продолжала она: - Мы с вами познакомились, когда его уже не стало. Нет. Не стало для меня. Понимаете, он оказался не настоящим человеком. Я вам сегодня весь вечер испортила? - вдруг засмеялась она и погладила его по руке: - Не обращайте на меня внимания.
- Может быть, вы хотите прогуляться по берегу?
- С удовольствием.
- Идемте.
- Минуточку. Давайте выпьем за ... за полную ушедшесть ушедшего. За его невозвращение.
Она подняла бокал и, глядя сквозь вино на звезды, задумалась, потом также, не опуская глаз, выпила.
- Что ж, - как будто вздрогнув, сказала Вера: - Идемте, но сначала вы пригласите меня танцевать.
- Виноват, недогадлив! - с улыбкой поклонился Андрей Тимофеевич.
Волны размеренно набегали на песок и с убаюкивающим шорохом скатывались назад, в темную, леденящую душу, бездну.
- Дайте мне руку, - потребовала Вера, оперлась, сняла туфли и пошла босиком по хранящему еще дневное тепло песку.
Шли молча. Сначала по берегу, потом по мосткам на пирс и остановились под маяком. Она так и не выпускала его руки.
Лунная дорожка, дрожа, убегала в даль, с проплывавшего теплохода доносилась музыка, одинокий рыбак понуро сидел под пирсом, заворожено глядя на покачивавшийся поплавок, у берега кричали чайки.
- Памятное место, - сказал Андрей Тимофеевич, сжав Вере руку.
- Да. Именно здесь встретились два любителя понырять, которые были уже давно знакомы.
- Вы часто сюда приходите?
- Каждое утро. Зарядка. Пора уже постоянно следить за собой.
- Что вы ...
- Одиночество не молодит женщину.
- По-моему, одинокие женщины делятся на два класса. Одни опускаются, другие все свободное время тратят на себя. Так что некоторых оно красит.
- Нет. Женщина может приукраситься, но по настоящему красит ее только счастье с любимым человеком. Тогда ее красота идет изнутри.
- А я вот не слежу за собой и не делаю зарядку, купаюсь только, когда по-настоящему жарко.
- Сейчас, к сожалению, по-настоящему поздно.
- Слова "к сожалению" несколько скрашивают эту грустную фразу.
Она обернулась и внимательно посмотрела ему в глаза. Лицо ее озарялось вспышками маяка, ветер шевелил темную челку. Андрей Тимофеевич почувствовал, как сильно забилось сердце, во рту пересохло, он чуть подался вперед, но Вера неожиданно отвернулась и тихо пошла прочь, увлекая его за собой.
Они молча дошли до машины.
- Что теперь будет вас радовать? - спросила она: - Приятные воспоминания?
- И ожидание.
Он выехал со стоянки у ресторана и повернул вверх по проспекту. Вера смотрела в заднее стекло, пока море не скрылось за поворотом ..."
Зазвенел будильник.
Андрей Тимофеевич сел в постели и потер виски. В голове гудело.

4.
В этот день, придя на работу, он увидел, уже сидевшую за своим столом, Светлану. Она, прислонив к лампе зеркальце, расчесывала волосы.
- Здравствуйте, Андрей Николаевич.
- Доброе утро, Света.
- Задержались, задержались.
- Да, вот так получилось.
- Что-то я вам сказать хотела?
- Интересное?
- Важное.
- Вспоминай.
Он открыл портфель и, вытащив папку с квартальным отчетом, углубился в бумаги.
- Вспомнила, Андрей Тимофеевич.
Он, наморщив лоб, поднял голову.
- Что?
- То, что хотела сказать.
- И?
- Вас тут видели в очень плохой компании.
- Не понимаю.
- Ну, вы стояли и разговаривали с Веркой - вашей соседкой - и еще двумя: Ленкой и Машкой. Два дня назад. Помните?
Андрей Тимофеевич потер виски. Он вспомнил, что как-то на улице его действительно остановила Вера Николаевна, с ней были две девушки.
- И что?
- Ой, Андрей Тимофеевич, да эти две ..., ну, как бы вам объяснить ... Они же ..., с ними же ни один в городе не пойдет. Про них весь город знает.
- Но я не знал. Спасибо, что предупредили.
- И Верка-то, Верка! Я же с ней дружила. Как с порядочной. А тут встретила, она мне говорит: возьми, мол, этих подруг, им жить негде. Я отказалась. Она говорит, тогда к себе возьму.
- Не возьмет, Света, не волнуйтесь. У нее сейчас очень милая женщина живет.
- Не знаю, не знаю. Вообще, я убедилась, от Верки всего можно ждать.
- Прости, Света, мне работать надо.
- Пожалуйста, пожалуйста, - надула она губки.

5.
"... Они стояли около ее дома. Вера протянула руку, Андрей Тимофеевич поцеловал ее, но не отпустил.
Вера погладила его по лбу:
- Не надо морщить.
- Да, в моем возрасте это не полезно.
Она улыбнулась и слегка потянула его за собой к двери.
В комнате Вера зажгла торшер, отбросивший на все вокруг зеленоватый отсвет.
- Я сейчас приготовлю кофе. Располагайтесь.
- Спасибо.
Вскоре она вернулась с подносом в руках.
Они сидели в больших удобных креслах, друг против друга.
- Курите, - предложила Вера.
- Спасибо. А вы?
- Нет.
Он закурил.
Молчание затягивалось. Вера задумчиво смотрела в сторону, помешивая ложечкой кофе, и, казалось, забыла обо всем.
Андрей Тимофеевич вздохнул и поднялся:
- Вы, наверное, устали. Я пойду.
-Что вы, что вы! - встрепенулась Вера.
- Спасибо за гостеприимство.
- Нет, нет!
Он сжал ее ладонь между своими.
- Нет, Андрей Тимофеевич!
- Я вижу, Вера, вам очень тяжело. Не знаю почему, но чувствую. Я чем-то удручаю вас.
- Нет.
- Вера, мы не молоды, чтобы, очертя голову, бросаться в омут. Но ... Но вы мне стали очень близки. Жаль, что так ... Нам почему-то не понять друг друга. Я люблю вас, Вера!
Он почувствовал слезы на своей руке. Вера прижалась щекой к его ладони.
- Это как во сне! - шептала она.
Потом, вскинув голову, она взглянула ему в глаза.
- Вы правы, Андрей Тимофеевич, мы не так молоды, чтобы бросаться в омут, но не поздно ли нам терять и ошибаться. Нам уже будет ничего не исправить. У нас все уже может оказаться в последний раз! Нельзя, нельзя это терять!
- Вера ...!
- Не пугайтесь моего сегодняшнего настроения. Я же для вас стала существовать после встречи на пирсе, а вспомните, сколько лет мы были знакомы, но для вас ..., вы меня не замечали. Сегодня я прощаюсь, прощаюсь с прошлым. Мне это не легко, было не легко. Слишком многое надо было забыть. Вы не представляете, как я когда-то была счастлива! А потом так долго жила ушедшим, что свыклась с этим. Я сопротивлялась вам, еще не существуя для вас, но все - предел настал! Оставалась раздвоенность. Сегодня я с ней покончила. Мне, поймите, необходимо было это прощание. Прощание, чтобы стряхнуть с себя прошлое, стать человеком без прошлого. Я хочу все начать сначала! Я простилась, простилась!
Она вся дрожала, глаза ее лихорадочно блестели.
Поцеловав ее, Андрей Тимофеевич, почувствовал на губах вкус помады, смешанной с солью слез. Он гладил ее по плечам и ощущал, как тело ее расслабляется, дрожь утихает ..."
Слыша будильник, он еще долго не мог очнуться, но миг пробуждения настал, надо было вставать, действовать.

6.
Прошло несколько дней и ночей.
Доза снотворного еще увеличилась, а тут, как назло, вечером за стеной, у Веры Николаевны, поднялся какой-то шум, раздались крики, хлопнула дверь, заиграла музыка, послышался смех.
В эту ночь Андрей Тимофеевич так и не смог уснуть.

7.
Утром у дверей конторы его встретила Светлана. Она была очень взволнована:
- Андрей Тимофеевич, надо что-то делать!
- Что такое?
- Надо что-то с Веркой делать! Вы не представляете, что вчера было. Что она вчера устроила! Это немыслимо! Неслыханно!
- Что же случилось?
- Да вот. Иду я, значит, и ее встречаю, а она так обрадовалась, пойдем, говорит, я тебе колбаски копченой продам. Я у нее и раньше покупала. Это она из своего ресторана носит. Ну, мы пошли. Приходим, а там эти две: Ленка и Машка. Вещи распаковывают. Верка говорит, вот, мол, мои новые квартирантки.
Тем временем они вошли в свою комнату. Андрей Тимофеевич сел за стол, а Светлана встала перед ним, продолжая говорить:
- Я так думаю, надо сматываться, ну их к черту. Вдруг дверь открывается, и входит женщина, наверное, та, про которую вы говорили. Входит, вежливо так, здоровается, а Верка, как взбесилась, на нее с кулаками: воровка! Та ничего не понимает, а Верка сумочкой своей трясет, мол, вот на тумбочке оставила, а ты из нее девяносто рублей стащила. Вон, мол, отсюда, чтобы ноги твоей здесь больше не было! Никаких вещей я тебе, кричит, не отдам, воровка! Женщина разрыдалась и убежала, а я Верке, ты что взбесилась, посмотри какая женщина приличная, а уж если у тебя что и украли, так это твои подруги. Верка на меня ..., вообщем выгнала. Представляете!? Я так думаю, она решила вещи этой женщины зажать, запугивала, значит. А эти ей, наверное, помогают. Представляете!?
Андрей Тимофеевич молчал, опустив голову, потом встал:
- Знаешь, Света, я, видимо, приболел. Пойду, отлежусь.
- Конечно, конечно, Андрей Тимофеевич. Я начальнику объясню.
Он вышел на улицу и заспешил к дому.

8.
В комнате принял таблетки, не раздеваясь, лег: "Скорее! Скорее!"
Сон навалился почти сразу:
"... Вечером они, как обычно, гуляли на море, а потом не спеша брели по уже опустевшим улицам домой.
Вера опиралась о его руку.
- Как спокойно с тобой, - сказала она: - По-моему, счастье бывает бурное и спокойное. У меня с тобой спокойное, я как будто заново родилась, все кажется иным, новым. Я перестала замечать то, что замечала раньше и начала замечать то, что раньше не замечала.
Он остановился и поцеловал ее:
- Я чувствую себя влюбленным мальчишкой. Хочешь, сейчас залезу на крышу и спрыгну?
- Нет, - засмеялась она.
- Или хочешь, я приглашу тебя танцевать прямо здесь, на улице?
- Нет. Ты уже пригласил меня. Пригласил меня жить, снова жить. Ты подарил мне бесконечную жизнь. Я люблю тебя. Вокруг нет ничего без тебя. Весь смысл в тебе. Есть только ты и я, и меня без тебя уже нет. Кажется, обрушься сейчас весь мир, рухни все, уйди в небытие, и останемся только мы, и ничего для нас не изменится.
- Для нас все время все меняется. Каждая минута приносит что-то новое.
Они подошли к дому.
Комната встретила их мягким светом не выключенного торшера.
- Сейчас приготовлю ужин.
- Нет, иди, сядь со мной.
- Подожди, я не хочу, чтобы ты умер с голоду. Пошли на кухню.
Он вздохнул и пошел за ней. Потом сидел в углу на табуретке и наблюдал, как Вера суетится у плиты.
- Все! - она накрыла на стол и теперь сидела напротив него разгоряченная, улыбающаяся: - Ах, нет, еще не все, - она сорвалась с места, убежала в комнату и скоро вернулась с бутылкой вина в руках.
Он разлил вино.
- И так?
- За нас.
- Идет.
- Пей, не следи за мной, а то ишь наблюдатель!
- Слушай, я с каждым днем все больше убеждаюсь в твоих кулинарных способностях.
- Спасибо.
- Вера, ..."
Его разбудил громкий стук в дверь.
Андрей Тимофеевич с трудом поднялся, сел, огляделся, не понимая в чем дело: он был одет, за окном светло.
Снова стук.
- Кто там? - крикнул он.
- Открывайте! - потребовал властный мужской голос.
- Минуточку, - Андрей Тимофеевич встал, подошел к двери и откинул щеколду.
На пороге стоял плотный мужчина среднего роста.
- Добрый вечер.
- Так. Извините, я все же ошибся дверью. Я уже собирался ее высадить. Вы долго не открывали.
- Я спал. В чем собственно дело?
- Пришел разгонять бандитский притон. Видимо, к вашим соседям.
- А, вы муж Нины Леонидовны, - догадался Андрей Тимофеевич.
- Так точно. Что у вас здесь творится? Вчера ее выгнали на улицу, не отдав вещи, сегодня, когда она за ними пришла, без моего ведома, ее избили!
- Как избили!?
- Так. Какие-то молодчики. Она утром пошла за вещами, хозяйки не было, а были две девицы и какие-то парни. Они ее чуть не изнасиловали. Так. Ладно, покажите, куда идти.
- Идемте, идемте, вот на это крыльцо.
Андрей Тимофеевич толкнул дверь и решительно вошел в квартиру Веры Николаевны. Та стояла у стола и протирала посуду, из соседней комнаты доносились женские голоса.
- О! Соседик, что за явление? Я уж и не надеялась. Осчастливил! Ну, смелее проходи. Вижу, ты и для моих девочек кавалера привел, предусмотрительно.
- Вера Николаевна, это не ...
- Так. Гражданка, я пришел за вещами своей жены.
- А-а. Вот ты кто. А деньги ты принес?
- Прекратить! Вы прекрасно знаете, что никаких денег моя жена не брала.
- Ах ты сморчок! А ну, пошел вон!
- Молчать, я сказал! Немедленно принесите вещи, а то я сейчас милицию вызову, а жену отправлю на медицинское освидетельствование на предмет избиения.
- Я ее не била, - сбавила тон Вера Николаевна.
- Это не имеет значения.
- Имеет, имеет. И деньги она взяла. Так что так, я вам отдаю вещи, но оставляю себе красную куртку. Возмещение.
- Так. Я понял, жена отказалась вам продать куртку, и ... Так, я понял! Вы отдадите немедленно все вещи.
- Нет.
- Ладно!
Мужчина резко повернулся и, отстранив Андрея Тимофеевича, вышел, громко хлопнув дверью.
Андрей Тимофеевич, не отрываясь, смотрел на Веру Николаевну.
- А ты, что уставился?
- Вера ...
- Давай тоже проваливай. Давай, давай! Интеллигент вшивый! Не мог за соседку заступиться.
Андрей Тимофеевич попятился, нащупал дверную ручку и бросился к себе в комнату. Там он быстро разделся, лег, пошарил в тумбочке в поисках таблеток.
На улице завыла милицейская сирена, и по соседнему крыльцу протопали сапоги.
В этот вечер Андрей Тимофеевич не рассчитал и в спешке принял слишком большую дозу снотворного.


Распоряжение
коменданта девятого округа гражданина
Спиридонова В.Н.

Коменданту здания 107
гражданину Финну Г.Б.

Заселить вновь прибывшего Селезнева Андрея Тимофеевича (из сопроводительного образа следует, что он скончался в результате отравления сильнодействующим снотворным) в одну из комнат освободившейся квартиры здания 107.

Дата Подпись

Следующая часть  http://www.proza.ru/2013/05/06/528