Принцесса Грэтхен

                Принцесса Грэтхен.
               

     Маленький Петя был отчаянным фантазёром. Ему нравилось представлять себя на месте героев сказок и услышанных от деда рассказов, или самому придумывать, что могло бы случиться в этих историях. А ещё он любил рассматривать картинки в книгах из дедушкиной библиотеки, потому что за каждым рисунком находился мир неизвестных ему событий, о которых можно было догадываться, давая волю своим фантазиям.

         — У мальчишки богатое воображение, — как-то сказал дедушка родителям Пети. — Это нужное качество, особенно для людей, расположенных к творчеству.
      Родители согласились с дедом и вскоре уехали в очередную геологическую экспедицию. А Петя остался жить с бабушкой Аней и дедушкой, которого тоже звали Петром. Старики любили внука, но не баловали и старались уделять его воспитанию как можно больше внимания.

      — Вот отца твоего мы вырастили правильным человеком, — говаривал внуку дед. — Надеюсь, из тебя тоже получится  что-то путное.
      Дед давно вышел на пенсию, а до этого  преподавал историю в институте.  С дедом у внука сложились доверительные отношения. Может, потому, что тот с пониманием относился к его играм, увлечениям и фантазиям. Вместе с ним Петя азартно строил из подушек и стульев крепости; широкий диван превращался у них в корабль, бороздящий океанские воды; а выстроенные ими мосты и башни из предметов домашнего обихода являли собой произведения инженерного мастерства.
      Не обращая внимания на бабушкино ворчание, дед подсказывал внуку новые повороты в совместной игре, а когда интерес к ней ослабевал, рассказывал сказку или жизненную историю. Таких историй дедушка знал великое множество, и если  мальчик слушал его с интересом, то в следующий раз они продолжали беседу на эту тему. 

      Когда Петя был уже старшеклассником, дед привёз домой на такси две огромные сумки, набитые книгам. Осторожно вынув содержимое сумок, он объяснил, что это не хлам, а хорошие старые книги, которые долго хранились на чердаке в доме одного из его бывших студентов.
      Помогая деду разбирать книжную груду, Петя наткнулся на потрёпанный томик в твёрдой обложке.
      — Посмотри-ка, этой книжке едва не сто лет! —  воскликнул Петя, протягивая деду книгу.
      — Принцесса Грэтхен, — прочёл дед, прищуривая глаза. Затем водрузил на нос очки, рассматривая обложку и титульный лист. — Продукция известного издательства Сабашниковых. Фамилия автора мне незнакома, но могу поспорить, что данное произведение предназначено для мечтательных барышень. Подобного содержания книги пользовались тогда популярностью, хотя, как правило, не отличались высокими литературными качествами.
      Петя уселся в кресло с книгой в руках, решив, что успеет её прочитать до вечера
      — Читай-читай, — приговаривал дед. — В  старых книгах можно найти для себя много полезного, даже если они не шедевры литературы.

      — Мне понравилась история о судьбе девушки из простой немецкой семьи, — сообщил за ужином Петя и стал пересказывать  содержание прочитанной книги:
      — Грэтхен родилась в семье сапожника на берегу Рейна. С юных лет ей приходилось много работать, помогая матери по хозяйству и ухаживая за младшими братьями. Родители хотели, чтобы она стала женой местного пивовара, но она мечтала встретить  принца, похожего на всадника, которого часто видела около старинного замка на берегу реки. Чтобы избежать замужества с толстяком пивоваром, ей пришлось уехать из дома. Она странствовала и вынесла много страданий, пока не устроилась горничной в замок, почти такой же, как около дома её родителей. В это время в том замке гостил столичный художник. Он увидел Грэтхен и влюбился в неё. От слуг художник узнал, что она мечтает о всаднике, который прискачет на вороном коне и увезёт её в свои родные края. Всё именно так и случилось. Художник на вороном коне увёз Грэтхен из замка в столицу. А потом оказалось, что художник на самом деле был принцем одного из балканских княжеств. Они поженились и были счастливы. Таки образом, Грэтхен после замужества стала принцессой.

     — А что я тебе говорил, —  сказал дед. — Этот сюжет рассчитан на сентиментальных дам. Но, по большому счёту, в нём затронута очень важная тема.       
      Они ещё немного поговорили и вроде бы позабыли о прочитанной Петей книжке. Но на следующий день дед спросил вернувшегося из школы внука:
      — Что ты думаешь о любви? Я имею в виду любовь между мужчиной и женщиной.
    От такого вопроса Петя смущённо потупился, потому что ему нравилась его одноклассница Светка Родимцева, но он стеснялся признаться в этом даже себе самому.
      — Да, ты не тушуйся, — продолжал тем временем дед. — Почти каждый мужчина в юном возрасте испытывает чувство влюблённости. Обычное дело. Но влюблённость и чувство настоящей любви — разные вещи. Вот ты говорил, что тебе понравилась книга о Грэтхен. Я тебя понимаю, потому что  в  той книге рассказано о большой любви, в которую надо верить и ждать. Иногда многие годы.
      — А у тебя с бабушкой большая была любовь?
      — Ещё какая! — гордо ответил дед. — Как говорили в давние времена, наш брак заключён был на небесах. То есть, имеется в виду случай, когда любовь скреплена счастливыми семейными узами.
      — Не забивай парню голову разными глупостями. Петруша и так чересчур впечатлительный,— проворчала бабушка, когда внук ушёл, и осенила себя крёстным знамением: — Дай, Боже, ему здоровья и счастья в жизни.    
       — Это не глупости, — возразил ей дед. — Вот недавно по телевизору говорили, что большинство браков между молодыми людьми в скором времени распадается. Петька собирается поступать в институт, а студенты народ общительный, энергичный. Они торопятся жить, считая себя уже взрослыми и готовыми к семейной жизни. Потому и хочется, чтобы внук верил в любовь, которая даётся единожды. Как у нас с тобой, Аня, — сказал Пётр Андреевич, обнимая за плечи жену.

      Тут нам следует пояснить, что Пётр Андреевич и Анна Михайловна поженились около пятидесяти лет назад и в преклонном возрасте продолжали любить друг друга.  К слову сказать, старики не догадывались, что их внук, превратившийся уже в стройного юношу, восторгается ими — любовью и дружбой преданных друг другу сердец.

      Жизнь продолжалась. Петя поступил в институт, овладевая профессией историка изобразительного искусства. К увлечениям книгами и театром добавилась любовь к старой живописи. Целыми днями он пропадал в музейных запасниках, погружаясь в чудесный мир образов, ароматов, света и красок, открывающийся с полотен, созданных в разные временные эпохи. Ещё школьником он охотно посещал музейные залы, с любопытством рассматривая картины великих художников. А теперь это стало делом его будущей жизни. Выбор профессии не прошёл без участия деда, который был историком и автором нескольких книг о путях развития европейской культуры.

      Дедушка умер, когда Петя учился на третьем курсе. Бабушка всего на год пережила своего спутника жизни. Умирая, она улыбнулась и шепнула, что вскоре увидит Петра Андреевича.
      После этих горьких для Пети утрат в его жизни произошли серьёзные перемены. К сожалению, не в лучшую сторону. Началось с того, что он сошёлся с весёлой компанией, так называемых, вечных студентов — любителей лёгкой жизни, выпивох и картёжников. Не прошло и месяца, как пагубная страсть к азартным играм завладела душой недоучившегося искусствоведа. Для него важными были не деньги, а азартное состояние в процессе игры. Он забросил учёбу, исхудал, постоянно испытывал лихорадочное возбуждение в ожидании следующей игры. Это было сродни болезни, от которой трудно избавиться.

       Неизвестно, чем всё это могло бы закончиться  для Петра, если бы не случайная встреча с той самой Светкой  Родимцевой — бывшей его одноклассницей. Как-то само собой получилось, что они стали встречаться, испытывая взаимное влечение и симпатию.  Вскоре  Светлана перебралась жить к Петру, родители которого пребывали в Новосибирске, работая в Институте геофизики и геологии.
 
      Светлана была покладистым человеком, долго терпела карточные долги и пьяные загулы Петра. В конце концов, она решительно заявила, что уйдёт от него, если он не бросит пить и не справится со своим пристрастием к картам. Расставаться со Светой никак не хотелось. С ней было легко, удобно, уютно; он даже намеревался жениться на ней после окончания института. Пообещав взяться за ум и начать «новую жизнь», Пётру пришлось приложить немало усилий, чтобы вернуть себе прежний облик. К счастью, ему удалось это сделать, и во многом данное возрождение произошло благодаря Светиной помощи.
      Спустя год они всё же расстались, убедившись, что настоящей любви между ними нет. Да и не было никогда по большому счёту.

           Он окончил университет, устроился на работу в один из московских музеев.  Страна вступила в последнее десятилетие двадцатого века. Для обитателей некогда могущественной державы наступили тяжёлые времена. Куда ни глянь — разруха, нищета, воровство и раздрай.  В музее, где начал трудиться Пётр, месяцами не выдавали  зарплату. Прожить на мизерные оклады было не просто. Поэтому в музее никто особенно не удивился, когда из фондов прикладного искусства стали пропадать экспонаты из дорогих металлов. Похитителем, несомненно, являлся кто-то из музейных работников. Вскоре эта версия подтвердилась — была задержана пожилая уборщица, у которой изъяли несколько старинных украшений из  серебра. Однако, история с музейными кражами на том не закончилась, сыграв в жизни Петра поганую роль.
 
      Во время праздничного застолья в актовом зале музея (по случаю наступающего Нового года) к Петру подсел подвыпивший электрик Василий и предложил продолжить вечер в кабинете Виктора Павловича — замдиректора музея по хозяйственной части.
     С хозяйственником Пётр был знаком, тот слыл заядлым любителем шахмат и несколько раз сражался с Петром, всегда одолевая его в этой игре. В кабинете замдиректора собралось несколько музейных работников. Появление Петра было встречено шумными возгласами и предложениями выпить за здоровье благодетеля Виктора Павловича. В отличии от скромной трапезы в актовом зале стол ломился от яств и бутылок импортного производства. В конце вечеринки изрядно выпивший Виктор Павлович, обняв за плечи Петра, спросил, не надоело ли ему нищенское существование.
      — Можно легко исправить этакую несправедливость,— нашептывал на ухо замдиректора. — Будешь, словно сыр в сливочном масле кататься. Все, кто здесь присутствует, имеют доступ к фондам музея. Ну, и, сам понимаешь, грех не использовать такую возможность.
      Он не сразу сообразил, что ему предлагают. А когда до него дошёл смысл услышанного, Пётр задал совсем глупый вопрос:
      — Уборщица, пойманная с поличным, тоже из вашей компании?
      — Ну что ты,  — расплылся в улыбке хозяйственник. —  Авдотья Модестовна была честнейшим работником. Пришлось подсунуть ей парочку серебряных побрякушек, чтобы отвести подозрение от нужных людей.
     Задохнувшись от гнева, Пётр привстал со стула и двинул немалым своим кулаком в заплывший жирком подбородок Виктора Павловича.

      На лицо были очевидные факты: пьяный дебош молодого сотрудника и сломанная челюсть одного из музейных руководителей. Суд признал Петра виновным в учинённой драке с нанесением потерпевшему тяжкого телесного повреждения. Объяснения подсудимого о совершённых в музее кражах и его заявление о невиновности уборщицы не были приняты во внимание.

      Первый год заключения Пётр провёл в лагере, затерявшемся среди степей Оренбургского края. А второй год — на принудительном жительстве в одном из захудалых посёлков. Здесь уже было легче переносить суровую зиму и уготованные ему тяготы жизни. Работал на лесопилке, жил в холодном бараке, но всё же на воле, а не под бдительным взором озверевших от скуки охранников. Пётр старался не думать, как сложится его дальнейшая жизнь. С нетерпением ожидал прихода весны. Однако в Богом забытом посёлке время словно остановилось, застыло среди сугробов — как застыли скованные морозом деревья и речушка, по берегам которой раскинулась сотня домиков.

      В самом начале пребывания на поселении Пётр познакомился в клубе с Варей и сразу почувствовал, что понравился словоохотливой библиотекарше. Времени для чтения книг практически не было, но отказаться от этого удовольствия Пётр не мог. Свободные от работы часы он проводил в отведённой под библиотеку комнате, читал, заодно беседуя с белокурой Варенькой, у которой на щёчках были две симпатичные ямочки.

     Однажды, провожая Варю домой, он услышал от девушки заманчивое предложение:
      — Хочешь, я с мамой поговорю о твоём переезде к нам? Поживёшь хотя бы по-человечески.
      Варя жила вдвоём с матерью в просторной квартире. Мать у Вари была начальником, человеком душевным, но затюканным ответственными делами, нервами и бременем вдовьего одиночества.  С одной стороны, думал Пётр, совсем неплохо пожить в тепле и уюте. Но, если по совести, то нельзя дурить голову Вареньки, давая надежду на развитие их отношений. А если совсем уже честно, то и за себя он поручиться не может. Жизненные соблазны вещь коварная, как и в азартных играх, когда трудно, почти невозможно, вовремя остановиться...

      Возвращаясь в опостылевший холодный барак, Пётр задержался около запряжённой в сани лошади с понуро опущенной мордой. Сожалея, что нечем её угостить, он погладил шелковистый загривок лошадки. Потерпи, родная. Вечером тебя  отведут в тёплое стойло, покормят, а ночью тебе приснится заросший травами луг, на котором резвятся крепенькие жеребята. 
      Он отправился дальше, мысленно продолжая разговор с лохматой лошадкой: «Мне ведь тоже видятся чудесные сны о городе, где я родился. А ещё снится девушка, единственная и самая распрекрасная, которая обязательно должна встретиться на моём пути. О такой любви, помнится, мне рассказывал дедушка...»

      В Москву Пётр вернулся в начале осени, когда отгремели последние тёплые грозы, и по утрам вдоль за ночь остывших улиц стелились седые дымки. В квартире, где прошли его детство и юность, жили чужие люди. Один из друзей родителей помог снять небольшую комнату. С работой по специальности оказалось труднее. Но ему, наконец, повезло — приняли с испытательным сроком в мастерскую, занимающуюся реставрацией живописных произведений.

      Незаметно промчался год с тех пор, как Пётр вернулся в город, облик которого за время его отсутствия получил множество новых граней. Жизнь меняется, и это закономерно, думал Пётр, разглядывая вычурные башни со шпилями, возведённые современными зодчими рядом с древними памятниками архитектуры. Но должна же быть мера эстетического соответствия между новым и старым, если они друг с другом соседствуют. Это в градостроительстве. А в искусстве реставрации старой живописи данная проблема имеет иное звучание. В мастерской, где он работает, не стихают споры, правомерно ли заменять утраченные фрагменты древней живописи новыми прописями, копируя стиль и технику оригинала.
 
      Работа по атрибуции поступавших на реставрацию живописных полотен так увлекла Петра, что он часто задерживался в мастерской до позднего вечера. В один из таких вечеров он удивлённо рассматривал небольшой портрет девушки из фондов музея, расположенного в Московской области. С первого взгляда отметил, что перед ним работа иноземного мастера, не шедевр, но живопись старая, возможно, конца 19-го столетия. Вглядываясь в бледное и какое-то хрупкое личико на портрете, Пётр не мог отделаться от ощущения, что уже видел раньше это лицо. И одеяние девушки смутно казалось знакомым. Так и не вспомнив, ушёл домой на Большую Дмитровку: в квартиру деда и бабушки,  которую к этому времени освободили временные жильцы. 

      Дома Пётр долго ворочался на старом кособоком диване, и  вдруг, подскочив, словно ужаленный, бросился к шкафу, где хранились старые книги. Так и есть! В книжке «Принцесса Грэтхен» имелся рисунок девушки, ожидающей встречи с принцем. Вероятно, художнику, оформлявшему книгу, был известен портрет (попавший теперь к Петру), и он использовал его для иллюстрации книги о Грэтхен...

      На следующий день Пётр рассказал об этом главному художнику мастерской. Тот в удивлении покачал головой и развёл руками, мол, в нашей жизни возможны самые невероятные совпадения. Возвращая Петру портрет, деловито сказал:
      — Закачивай атрибуцию и передай портретик новой сотруднице — Ирине Потаповой. Посмотрим, на что способна она, как реставратор.

      Ирина оказалась высокой тёмноволосой девушкой, с улыбчивыми глазами тёмно-карего цвета. Совсем другой тип и образ по сравнению с Грэтхен, отметил Пётр, подходя к рабочему месту Потаповой. Но больше он уже ни о чём не думал. Был не способен на это, ощущая, как кровь прихлынула к голове и застучала в висках быстрыми молоточками. Какое-то восторженное состояние захлестнуло его существо.

      Спустя несколько месяцев они гуляли вечером по Страстному бульвару. На землю падали, тут же тая, легкие, словно пух, хлопья снега. В окнах домов теплились ласковые огоньки. Мир казался прекрасным волшебным царством. Может быть, оттого, что Пётр только что предложил Ирине руку и сердце, и она ответила, что ждала Петра много лет, веря, что им суждено увидеться и полюбить друг друга...
      Боже, какое счастье, что мы дождались нашей встречи, радостно думал он, бросая искоса взгляды на нежный профиль своей принцессы.