Чехов и собаки

   Чехов – больно легко пишет, технику
   разработал, техникой и щеголяет.
                Л. Толстой

   
  Критика усмотрела в Чехове «второго Лейкина», и только.
  Но мнение это выражала так, что через 20 лет человек
  не мог забыть. Кажется, чтобы покончить с этой
  репутацией «беспринципного» писателя, Чехов и
  поехал на Сахалин.
   — Я поехал в отчаянии! — говорил он.
                (Воспоминания г. В. Дорошевича в № 183 «Русского Слова»)

  ЛЕЙКИН НИКОЛАЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ (1841 – 1906), писатель-юмрист. Одно время его путали с Чеховым.

  О Бодлере, Метерлинке и «других декадентах»
  Толстой говорил: «прочти произведение в таком
  роде нашему мужику, он расхохочется;
  разве может умный человек заниматься такими
  вещами? А ведь вот занимаются».
  ______________________
  По Льву Николаевичу получается, что Чехов и Петросян умные, трудятся на мужика.

* * *
  "НАДУЛ" (очень древний анекдот)
  Полное собрание сочинений Чехова в 30-ти томах, 1984 год, т.4 стр. 11.
  Анекдот на треть страницы.

  Преамбула.

  Преступник продал медику свой труп за две гинеи, перечисляя медику, на что он потратит деньги. Жду, когда же произойдет бурный чеховский оргазм. Ведь это все же анекдот, хотя и древний.

  Никакого оргазма  не происходит, случается нечто импотентное.

  «Но получив деньги, он (преступник) вдруг принялся хохотать…
  - Чего вы смеетесь?! – удивился медик.
  - Вы купили меня, как человека, который должен быть повешен, - сказал, хохоча, преступник, но я надул вас! Я буду сожжен! Ха-ха!»

  По закону жанра должен смеяться  читатель, а тут  безудержно обхахатывается персонаж анекдота до такой степени, что читателю уже не до смеха. Кроме того, трудно себе  представить, чтобы во времена сжигания  преступников, трупы преобретались для медицинских целей. Чехов не в ладах с историей медицины.

  Анекдот впервые  печаталось в «Осколках» 1885 году, подпись: "Человек без селезенки". Чехову уже было 25 лет, пора бы и повзрослеть. Добролюбов в этом возрасте уже скончался.

  Лучше бы Чехов свою селезенку продал посмертно за 2 гинеи, вместо того чтобы так бездарно развлекать тупую публику.

  Конечно, критерии юмора изменились, но не до такой же степени.

  * * *
  Евгений Петросян мастеровитее, все рассчитанно по-секундно, у него смеются через каждые 8-10 секунд, слушатель закодирован смеяться именно с таким интервалом, это уже как икотка, не остановить. Разве только выйти в буфет и выпить стопку коньяку. На Петросяне будут смеяться даже если комик, снимет штаны и покажет зрителям голый  тухес. Смех через 11-12 секунд это уже провал. При чтении чеховского анекдот засмеяться через 8 секунд не получается. По всей видимости во времена Чехова, полагалось смеяться в конце, да и то  только персонажу.

  Неужели эта чеховская туфта не является засохшими ветками зеленого дерева? Зачем этим  мусором набивать 30  чеховских томов?  Ну, писал "человек без селезенки" ради денег, сроки поджимали. Если чеховский мусор отправить в пушкинский институт на хранение, то оставшегося вполне хватит на три избранных тома.

  Если порыться, то критерии юмора в мировой литературе и в селезеночно-дубоносовские времена Чехова были на высоте. В 1889 ровесник Чехова Джером Клапка написал «Трое в  лодке, не считая, собаки», да и  другой ровесник Чехова О. Генри был на уровне.

  * * *
  Для закрепления темы, еще один рассказ Чехова.

  "ДОМАШНИИ СРЕДСТВА"
  Т.4 стр.185. Рассказ на 1 стр.1885, «Осколки». Подпись: «Человек без селезенки».

  * * *
  Чтобы масло не прогоркло, съешь  его поскорей.

  От клопов. Поймай клопа и объясни ему…(о переходе на растительную пищу). Если же и последние выводы на него не подействуют, то тебе остается только поднять вверх палец и воскликнуть: «Косней же в злодействах, кровопийца!» и отпустить негодяя.

  От пруссаков. …о высылке их административным порядком на место родины.

  От блох. Женись. Все твои блохи перейдут на жену, так как известно, что блохи охотнее кушают дам…(приспособленность женских  костюмов к расквартированию насекомых)

  От моли. Посади себе в шубу десятка по два тарантулов и скорпионов…

  От ячменя на глазу. Покажи больному кукиш. Если субъект, украшенный ячменем, старше тебя чином, то покажи ему кукиш в кармане

  От безденежья….

  От начальнического гнева…

  От супружеской неверности. Возьми неверного супруга и повесь на его лбу вывеску: «Посторонним лицам строжайше воспрещается и проч…»

  От сырости в доме. Посыпай стены детской присыпкой…

  * * *
  Все это довольно  плоские каламбуры. И это не пародия на Евгения Петросяна, Петросян еще не родился, но то, что оба разрабатывали одну и ту же золотую жилу, - очевидно. Народу нравилось. Попса и тогда была попсой. Потом этот народ возглавили настоящие юмористы, классом повыше Чехова и организовали Великую Октябрьскую революцию.
  ________________________
  PS: Тираж собрания сочинений Чехова 1984 г. 400.000 экз. Это то собрание, которое у меня. Если одно собрание весит 15кг и это перевести  в тонны, то   получается 400.000 х 15 = 6.000.000 кг. Ни *** себе! 6.000 тонн. Это если загрузить в бочки, бочки  в вагоны, по 20 тонн в каждом, то на это понадобится 10 товарных составов по тридцать вагонов в каждом. А сколько было этих собраний сочинений и отдельных изданий, и сколько заключенных надрывалось, валя тайгу за весь период строительства коммунизма в отдельно взятой стране.

* * *
  Чехов как писатель и как человек одновременно умерли  в 1904 году.
________________
  Чехов принят большевиками для изучения в школе, как идеологически  совершенно безвредный, в отличии от "мракобеса" Достоевского.
___________________
      Придираюсь к Чехову за то, что он скармливал читателю муляжи из папье-маше.  С виду как настоящее, а если разобраться, то: "Рассчитано на лоха". В данном контексте, лох - это доверчивый читатель.
___________________
  Рассматривать кастрированную русскую классику на выжженном и затрамбованном  большевиками литературном поле вещь неблагодарная. Давно напрашивается переоценка ценностей.

  * * *
  Как фигура, лицо и посадка Чехова есть фигура изящного обыкновенного человека, без своего «угла» в душе, без всякого решительно своего «уединенного»…
_______________________
  Чехов рисует в сущности, везде «мертвую Русь», которая под дуновением его живительного таланта еще вспыхивает.
  - Для чего?
  - Чтобы «Художественный театр» играл и чтобы страницы журналов и газет печатались…
  «Та была повесть не очень удачна, но эта – гораздо лучше».
___________________________
  Чехов убаюкивал русского человека на безвременье, и он успокаивал его на беспутице. Время было тусклое, да и путей никаких видно не было. «Но все-таки мы русские» и  «славные люди» - «Вот не волнуются же ни Станиславский, ни Влад. Ив. Немирович-Данченко. Отчего же буду волноваться я?»
  Так тянулась жизнь. Пока одному из них пришлось умереть. Умерший – это наш старый любимец «Антоша Чехонте»
                Василий Розанов
   * * *
   «Дорогая собака»

   Т.4 стр.187 Рассказ на 2.5 страницы
   Впервые напечатано в «Осколках» 1885 году. Подпись : А. Чехонте

   Дубоносов: «Такие же вещи, как посылаемая, я пишу обыкновенно наотмашь» - в письме Чехова Лейкину.
   Ответ Лейкина: «Рассказ Ваш…пропущен цензурой».

   Прокурат:  У владельца собаки,  этот  рассказ может вызывает только негодование. Впрочем,  и   поверить такому рассказу совершенно нельзя. Чехов писал «наотмашь», под псевдонимом   Дубоносов.

* * *
   Дубоносов: «Поручик Дубов, уже не молодой армейский служака, и вольноопределяющийся Кнапс сидели и выпивали»

  Прокурат:  Дубов не молодой служака, а  в поручиках засиделся

* * *
   Дубоносов: «- Великолепный пес! – говорил Дубов, показывая свою собаку Милку».

      Прокурат: Обычно Милками коров называют. И не понятно, зачем Дубову-Дубоносову суку выдавать за пса? Не вижу мотива, тем более суки и кобеля трусов не носят.

* * *
   Дубоносов: «- Дивная собака! Ше-льма, Милка, Ду-ура, Милка! Поди сюда…собачечка, песик мой…»

      Прокурат: Из написанного «наотмашь», Чехов из разговора с собакой для собрания сочинений убрал «Дусецька…сельмоцка…ладость моя…»

* * *
   Дубоносов: «Дубов привлек к себе Милку и поцеловал ее между ушей. На глазах у него выступили слезы.»

  Прокурат: Любовь Дубова, перед тем как отвести Милку на живодерню, безгранична, даже слезу у Дубова Дубоносов-Чехов изобразил.

* * *
  Дубоносов: «- Нет, голубчик… - вздохнул Кнапс. – Будь ваша Милка мужеского пола, то, может быть, я и купил бы, а то…
   - Милка не мужского пола? – изумился поручик. – Кнапс, что с вами?»

  Прокурат: Чехов наотмашь нагромождает галиматью на галиматью.

* * *
   Дубоносов: «- Пожалуй вы скажете, что я дама!»
   Вахрамеев, коньяку!
   Денщик подал еще коньяку. Приятели налили себе по стакану. Прошло полчаса в молчании.»

  Прокурат: Оказывается коньяк пьют стаканами, но до того как выпить, полчаса сидят молча. Живого места в рассказе Чехова-Дубоносова нет

* * *
      Дубоносов: «Денщик подал яичницу. Приятели принялись за нее и молча очистили сковородку»

   Прокурат: Ничего не скажешь. Техничное перо, насобачился.

* * *
  Дубоносов: «Дубов и Кнапс оделись и вышли на улицу. Первые сто шагов прошли молча».
   - Вы не знаете, кому бы это отдать собаку? – начал поручик.»

  Прокурат: Часто ли поручики-лейтенанты заводят собак, и мотаются с ними по гарнизонам? А если заводят, то, наверное из любви к собакам, и при наличии жены, для выгуливания собаки. Собственная ли квартира у поручика? Или он прется с собакой в съемную квартиру? И кто его туда пустит, там могут быть и свои собаки.
   Имеет ли значение, в каком веке это написано? Он же реалист. Что он гонит? Все трещит по швам. Ах да забыл, он пишет для широкой публики. Широкой публике только и нужно вешать лапшу на уши.

* * *
  « - Вы не знаете, здешние живодеры собак принимают или нет?»
   - Должно быть, принимают… Наверное не могу сказать.
   - Пошлю завтра с Вахрамеевым.. Чёрт с ней, пусть с нее кожу сдерут…»

  Комментарии излишни. Как можно совместить владельца собаки, его слезы любви и сдирание шкуры с собаки? Что-то не в порядке с  головой у классика.

* * *
   PS. Всю эту живодерню Чехову можно простить, хотя бы за эти гениальные строчки, - мода на Ницше в те годы была:
   «А ты, Каштанка, - недоумение. Супротив человека ты все равно, что плотник супротив столяра». Наверное, Чехов все же понимал, что его писательство рассчитанно исключительно на каштанку-плотника.

  Тем не менее, 17 томов собрания сочинений Чехова, а с письмами все 30, це занадто. По гамбургскому счету из 30 томов на 3 тома избранных сочинений у Чехова набрать можно, все остальное сплошной ЛЕЙКИН.

        Идеологи пьяной матросни  возвели Чехова на пьедестал. Это же нужно: «Чехов и матросы».