Максим

Максим это белка, так сказать «бел», потому что это мальчик - белка. Его купил у одного сибирского охотника наш знакомый старпом судна, ходившего в те довольно далекие времена, о которых я пишу, от Красноярска до Игарки. Судно развозило грузы по Енисею - в один конец - от Красноярска - сбрасывали продовольствие для геологических партий и синоптиков и для жителей мелких сибирских поселений- заимок. А на обратном пути везли промышленные грузы.
Белка была ручная, должно быть, ее бывший хозяин - охотник - взял ее прямо из гнезда. Оказывается, в таких случаях, бельчата приручаются легко, а взрослые - трудно. Старпом привязался к белке, назвал своим именем - Максим, и тезки стали неразлучными друзьями.
Максим - белка довольно быстро приспособился к корабельной жизни. Когда судно подходило к берегу, чтобы разгрузиться, на берег выбрасывали длинный трап. Для этого не нужен был дебаркадер, так как Енисей глубок, и чем ближе к океану, тем отвеснее становятся его берега.
Максим бегал по трапу в лес полакомиться кедровыми орешками, но как только раздавался первый гудок об отчаливании, его буро- рыжая фигурка уже мелькала на ближайших к кораблю кедрах, при втором гудке он уже скакал по трапу, а при третьем сидел на плече у старпома.
Его любила вся команда корабля, и он был ласков и доверчив. И однажды он пострадал из-за этой доверчивости к людям - его украл один рабочий из геологической партии. Но когда корабль возвращался из Игарки, похититель ждал его с белкой в руках. «Не мог смотреть, как он тоскует, не ест, не резвится, дважды пытался убежать, едва поймали. Не мог больше мучить беднягу!»
Какой же радостной была встреча двух Максимов! Бельчонок терся мордочкой о щеку старпома, как домашний котенок, а старпом прямо сиял. Но вот у Максимов начались неприятности. Корабль поставили на ремонт, экипаж отправили в отпуск, старпом должен был поехать в Гурза |навестить мать, а что делать с белкой? Вообще- то белки живут везде, но как климат отразится на сибирском жителе?
Старпом, который дружил с моим мужем Юрием, обратился за помощью к нам.
- приютите моего мальчика на пару недель. Ему у вас будет лучше чем у других людей, ведь он бывал у вас, а кроме того у вас есть другие звери, и ему не будет так скучно.
Наш зверинец образовывался случайно и постепенно. Сперва появился пушистый сибирский котенок, быстро превратившийся в роскошного котяру необыкновенного серо-голубого цвета. Вальяжный аристократ: белоснежная манишка, белые перчатки на лапках. Белые полоски на мордочке были расположены так, что придавали ему высокомерный вид. И он, соответственно, получил имя «Маркиз». Всеобщее восхищение его красотой так испортило его, что он уж очень заважничал и, наверное, стал считать себя главным в нашей семье.
Ежика мы подобрали в тайге. У него была придавлена лапка, и мы оставили его у себя, пока подлечиться, чтобы потом выпустить в родные места.
Собаку привела сердобольная бабушка - моя мама. Ей стало жалко дрожащую от холода дворнягу, она решила обогреть и накормить пса, ну а потом уж не хватило духу выставить его на мороз. Наш пятилетний сын Костик назвал его Ванюшей. Днем наши звери ходили по всей квартире, а на ночь мы запирали их в отдельной комнате, называемой «зверинцем». Дело в том, что моему мужу Юрию, корреспонденту центральной газеты, в Красноярске дали
большую трехкомнатную квартиру, а нашей мебели едва хватило на две комнаты, а третья оказалась пустой, в ней стоял только шкаф.
Но у наших зверей там была своя «мебель»: подстилки для Ванюши и ежика, корзина для Маркиза, а новому жильцу - Максиму- мы положили на шкаф старую меховую шапку.
Вначале Максим был вялый, видно, скучал по старпому, потом привязался к
Юрию и, когда тот сидел за столом и писал, Максим устраивался у него на плече, как прежде у старпома, и его круглые глазки, казалось, следили за строчками.
К нашим животным Максим тоже сперва относился настороженно, особенно к Маркизу. Похоже, он приглядывался к нему и решал: а не куница ли это, извечный враг белок, только необычного цвета. Потом убедился: нет, не куница и успокоился, и даже однажды осмелился полакомиться мясным фаршем из миски Маркиза. Маркиз сначала остолбенел от такой наглости, потом опомнился, зашипел и угрожающе поднял когтистую лапу. Максим испуганно пропищал : «дук, дук» (белки издают такие звуки, когда пугаются) и быстро прыгнул в свое гнездышко на шкафу.
Он иногда заглядывал и в блюдце ежика - не остались ли там крошки от рубленных яиц. Ежик очень любил молоко, но не гнушался и другой пищи, ел даже макароны.
Я думала, что белки едят только растительную пищу, но оказалось, что эти очаровательные существа разбойничают в лесу, разоряют гнезда птиц и поедают яйца и даже маленьких птенцов.
Часть еды, которую мы давали Максиму - орешки, сухие фрукты и грибы - он по старой лесной привычке заботиться о более голодных временах откладывал про запас. Он делал склады в самых разных местах - на шкафу под своей шапкой - лежанкой, под валиком на кушетке, в кармане бабушкиной шубы, которую она очень редко надевала.
После появления у нас белки, в «звериной» комнате по вечерам стал раздаваться какой-то шум. Было слышно, как топает ежик. Такой маленький, а топал словно у него на лапках деревянной сабо. И иногда доносился тонкий свист белки. Но я так никогда и не узнала, чем занимались наши звери по вечерам - играли или дрались. Как только я выходила в коридор, в их комнате мгновенно воцарялась тишина. Я появлялась в двери с тапками руке, чтобы отшлепать шалунов, а Ванюша и ежик уже лежали на своих подстилках, белка на шкафу, а Маркиз высокомерно поглядывал на меня из своей корзины и даже делал вид, что зевает. «Какие, мол, ко мне - то претензии?» Но когда я возвращалась к себе, шум возобновлялся, правда, в гораздо меньшей степени. Наверное, после моей воспитательной речи и угроз, шалуны поняли - надо быть поосторожнее.
Но вот повезло весной. В континентальном сибирском климате весна наступает быстро, резко. Чуть ли не внезапно появляется трава и начинает пахнуть хвоя, нагретая солнышком. Уже можно было выпустить ежика в тайгу. Он оказался неблагодарным, наш колючий питомец: немедленно юркнул в заросли и даже не оглянулся.
Иным было расставание с Максимом, за которым явился старпом. Максим - белка радостно свистнул и бросился к другу. Но после того, как потерся мордочкой о его щеке, вспомнил и о нас, прыгнул к Юрию и на момент прижался к нему. Юра погладил белку и передал старпому: «Идите, ведь долгие проводы - лишние слезы.»
Мы больше никогда не видели этих двух Максимов: старпома перевели в другое пароходство и он, конечно, взял белку с собой.С уменьшением нашего зверинца мы почувствовали какую-то пустоту и, кажется, у оставшихся обитателей зверинца - Маркиза и Ванюши - жизнь стала менее интересной. Исчез вечерний шум в их комнате, и они стали много спать.А на рисунках Костика, моего сына, еще долгое время главными персонажами были белка и старпом. Он приколол на шкаф лучший по его мнению рисунок: Максим-белка прыгает по трапу на корабль, где его ждет Максим-старпом. На рисунке была одна неточность: бравый старпом встречал белку с трубкой в зубах. А белка-Максим не одобрял курение, и всякий раз, когда старпом разжигал трубку, он отпрыгивал подальше и пищал: «дук,дук».