Однажды 61-70

61. Не он, а я!

Знаменитый Луи Пастер (1822–1895) был рекомендован кандидатом в действительные члены Парижской академии наук. По существующей традиции он должен был до голосования нанести визиты маститым академикам. Узнав об этом, учитель Пастера знаменитый французский химик Ж. Дюма (1800–1884) заявил:
– Я запрещаю ему приезжать ко мне! Это не он, а я отправлюсь к нему и горячо поблагодарю за то, что он любезно согласился стать членом нашей академии!

62. Приписка картографов

В XVII веке Парижская академия наук предприняла обширные работы по составлению новых карт Франции на основе более точных измерений долгот. Когда работы были завершены, выяснилось, что на старых картах истинные размеры государства были значительно завышены. Столь неприятное открытие вызвало сильное недовольство короля  Людовика XIV (1638–1715). – Эти ученые, – раздраженно воскликнул он, –  уменьшили территорию Франции куда больше, нежели мои генералы ее увеличили!

63. Правила прежде всего

Профессор А.Л. Ловецкий (1787–1840), человек весьма педантичный и строгих правил, много лет читал в Московском университете минералогию. Готовя лекционный курс, он разработал единый типовой формуляр для характеристики минералов, от которого уже никогда и ни при каких обстоятельствах не отступал. Это порой заставляло его невольно произносить явные нелепицы, которые вызывали оживление и смех в аудитории. Так, характеризуя тот или иной минерал, Ловецкий вдруг страдальчески морщился, но тем не менее упорно заявлял:
– Кристаллизация – не кристаллизуется. Употребление – никуда не употребляется. Польза – вред, приносимый организму.

64. Чиновничья арифметика

В середине 30-х годов позапрошлого века министерство внутренних дел Российской империи захватило модное увлечение статистикой. Во всех губернских городах было велено завести комитеты, которым предписывалось собрать массу всевозможных сведений, обработать их по заранее разосланным программам и представить отчеты с таблицами и выводами. Это грозное мероприятие застало чиновников врасплох. Так, по воспоминаниям А.И. Герцена (1812 – 1870), из заштатного города Кая в губернскую канцелярию Перми, куда был сослан Александр Иванович, поступили такие сведения: «Утопших – 2. Причины утопления неизвестны – 2. Итого – 4».

65. Пулемет-«деньгомет»

Когда слухи о том, что изобретатель Х. Максим (1840–1916) изобрел пулемет, выпускающий 666 пуль в минуту, достигли Китая, известный сановник Ли Хунчжан (1823–1901) поспешил в Англию. Едва ступив на берег, он заявил: «Я хочу немедленно видеть Хайрема Максима». Встреча состоялась и Максим продемонстрировал именитому гостю губительное действие своего оружия. Потрясенный Ли спросил:
– Глубокоуважаемый мастер, а во сколько обходится стрельба из столь изумительного, превосходно сделанного пулемета?
– 130 фунтов стерлингов в минуту, – лаконично ответил Максим.
– Пожалуй, этот замечательный пулемет стреляет слишком быстро для Китая, – после длительного раздумья наконец промолвил Ли…

66. «Гибельная привычка века»

В 1832 году на публичном испытании воспитанников Института корпуса инженеров путей сообщения его директор, генерал-лейтенант П.П. Базен (1786–1838) выступил с необычной речью-поучением. В ней он заклинал своих юных слушателей читать записки академии, научные журналы и ученые трактаты со всей «тщательностью, соделывавшеюся необходимою по гибельной привычке нашего века писать без разбора…».

67. А вот этого нельзя

Как-то раз известного американского физика Р. Вуда (1868–1955) пригласили прочитать лекцию в одном научном учреждении на тему «Пламя». Для иллюстрирования своих умозаключений Вуд разработал целый каскад эффектных демонстраций. И когда с кафедры лилась речь ученого, его ассистенты священнодействовали со всевозможными устройствами и аппаратами. В затемненном зале пылали ацетиленовые горелки, лились дожди раскаленных добела капель расплавленной стали, с ревом били в потолок столбы голубого огня, которые под конец оглушительно взрывались.
По завершении лекции Вуд вытер пот со лба и вытащил свою курительную трубку… но не успел он чиркнуть спичкой о коробок, как стоявший у стены пожарный, все это время ошеломленно созерцавший происходящее, грозно прикрикнул:
– Эй, там, на кафедре! А вот этого делать никак нельзя!

68. Не в бровь, а в глаз!

Ж. Гей-Люссак (1778–1850) – крупнейший французский физик и химик – во время одного из своих химических опытов лишился глаза. Как-то раз его встретил епископ Сиезский Жан Жозеф Ланге де Жержи (1677–1753) – самонадеянный богослов, попавший в число «бессмертных» Французской академии по протекции.
– Не понимаю, как можно быть ученым, имея всего один глаз! Что можно увидеть одним глазом?
– Да побольше вашего, – не растерялся Гей-Люссак. – Вот, например, я вижу у вас два глаза, а вы у меня – только один!

69. Немой укор

Известный московский терапевт, профессор Г.А. Захарьин (1829–1898) каждый раз, когда ему приходилось проезжать на извозчике мимо Ваганьковского кладбища, конфузливо отворачивался в сторону и закрывал лицо руками. Однажды с ним в пролетке находился его ученик, доктор А.А.  Остроумов (1844–1908). Увидев столь непонятное и странное поведение своего учителя, он воскликнул:
–  Григорий Антонович! Да что это вы, зачем так делаете?
–  Лежащих там стыжусь, –  признался ему Захарьин.
–  Почему?
–  Так ведь, батенька, неловко. Многие из них у меня лечились!

70. «Если бы, допустим, дама…»

В 1900 году, после успешного завершения работ по возобновлению прототипов, управляющий Главной палатой мер и весов Д.И. Менделеев (1834–1907) решил вместо премии поощрить своих сотрудников поездкой на Всемирную выставку в Париже. Когда министр финансов С. Витте (1849–1915) увидел список командируемых, где числилось 16 человек, включая палатского слесаря и столяра, он рассвирепел и начертал категорическое: Отказать!». Увидев такое, Дмитрий Иванович немедленно отправился к директору департамента торговли и мануфактур В. Ковалевскому (1848– 1934) и демонстративно вручил ему прошение об отставке. Расстроившийся Ковалевский, как мог, успокоил Дмитрия Ивановича и, улучив подходящий момент, озабоченно спросил у Витте.
– Сергей Юльевич! Если бы, допустим, дама, которую вы любите, сказала вам: «Купи 16 аршин ленты, а то я из окошка выброшусь» – что бы вы сделали?
– Разумеется, купил бы, – не подозревая подвоха, обидчиво заявил Витте.
– Ну, так вот эта дама, которую мы оба очень любим, – Дмитрий Иванович Менделеев, подает в отставку, ежели мы не пошлем в Париж 16 человек его служащих, да-да, и слесаря, и столяра в том числе. Он ничего не уступает и не желает уступать, и его прошение об отставке у меня в кармане. А вот, кстати, его ходатайство с вашей резолюцией.
Столь неожиданный поворот разговора поставил Витте в тупик – он задумался, в конце концов, рассмеялся, зачеркнул «Отказать», написал «Исполнить», и вся менделеевская «команда», как и обещал Дмитрий Иванович, поехала в Париж.