Цепочка памяти, посвящается моему отцу

         
                Войны героев знаем мы и славим,
                А вот простых историй не читаем.
                Как много незамеченных солдат
                Без надлежащих почестей  лежат...
                Хотя в Победу - их весомый вклад,
                Мужчин степенных и почти ребят
                Не оценен, но помним мы о них,
                О павших всех, во имя всех живых!



                В  далеком  детстве,  лет  в  двенадцать,  просила  я  отца.
                -  Расскажи  мне  о  войне,  папа.
                -  А что  рассказывать?  Служил,  как  все.  Участвовал  я  в  обороне  Москвы  и  дальше  до  Победы  воевал.
                -  А  страшно  было?
                -  Страшно  было.  Лишь  очень  глупые  ничего  не  боятся.
                -  А  подвиги?
                -  Нет,  подвигов  не  совершал.
                -  А  как  медали  боевые?  За  что?
                -  Медаль  не  орден.  Я  служил  исправно.  Аэродром  военный,  где  базировалась  наша  эскадрилья,  находился  под  Рыбинском,  оттуда  улетали  самолеты  оборонять  воздушное  пространство  Москвы.  Я  был  механиком  наземным,  латал  у  самолетов  раны,  готовил  их  к  очередному  бою,  переживал,  чтоб  техника  не  подвела,  чтоб  истребитель  и  его  пилот  вернулись  бы  из  боя.  Когда  фашистов  отогнали  от  столицы, продолжила  родная  эскадрилья  свои  полеты  на  Запад,  до  логова  врага.    А  я  все  также  ждал  своих  воздушных  ассов,  терял  их  часто,  сердце  надрывая,  и  к  новым  привыкал,  и  вновь  терял.  И  это  было  страшно!
 
               Так  говорил  отец,  а  я  немного  разочарованная,  обняла  его  и  погладила,  как  маленького,  жалея  его  за  то,  что  не  герой.  Однажды  в  беседе  с  подружкой,  тогда  мы  дети  часто  говорили  о  войне,  я  поведала  ей  красочную  историю  о  том,  как  мой  папа  протаранил  фашистский  самолет  и  при  этом  остался  жив.  Это  было  сказано  в  ответ  на  ее рассказ  о  своем  отце,  герое-партизане.  Но  это  было  всего  один  раз,  я  понимала,  что  ложь,  даже  во  благо,  все  равно  -  ложь.  И  мне  всегда  было  стыдно  вспоминать  об  этом.
      
               Я  знала,  что  отец  перед  войной  служил  срочную  и  сверхсрочную  службу  в  авиации,  и  на  войну  был  призван  уже  не  молодым.  Была  уже  жена  и  трое  сыновей  один  другого  меньше.  Вернулся  он  с  войны  не  инвалидом,  но  его  комиссовали  по  болезни,  так  мучила  его  язва  желудка.  Это  я  позже  поняла,  откуда  у  него  эта  болезнь,  а  тогда  я  удивлялась  рассказам  мамы  о  том,  что  отец  из  горячо  любимой  авиации  ушел  работать  токарем  на  завод.   О  войне  он  рассказывать  не  любил,  просто  физически  не  мог.  Оказывается,  был  очень  сентиментальным.  В  тот  единственный  раз,  когда  мы,  наконец,  поговорили  с  ним  об  этом,  мне  пришлось  долго  его  упрашивать.   

                По  его  стопам  пошел  и  мой  брат,  он  служил  в  авиации,  но  уже  в  качестве  бортмеханика,  чему  отец  завидовал.  Ведь  сын  осуществил его мечту  о  небе.  Из  армии  вернулся  он  с  женой,  необыкновенной  красоты  женщиной,  обладающей  статью  русской  красавицы,  задушевным  грудным  голосом  и  отменным  музыкальным  слухом.  Теперь  все  семейные  праздники  превращались  в  концерты.  Пелись  песни  из  репертуара  Ольги  Воронец,  Людмилы  Зыкиной,  Валентины  Толкуновой.  Оказалось,  что  и  в нашей  семье  все  неплохо  поют.  Отец  оттаивал  душой  и  расцветал  на  глазах.  Сноха  стала  его  любимицей,  а  песня  из  фильма  «Небесный  тихоход»  была  чуть  ли не  гимном  нашей  большой  семьи.  «Над  милым  порогом  качну  серебряным  тебе  крылом»  -  вдохновенно  выводил  отец.

                Отец  всегда  любил  военные  фильмы,  особенно  об  авиации.  Но  когда  на  экраны  вышел  фильм  Леонида  Быкова  «В  бой  идут  одни  старики»,  отец  был  просто  счастлив.  Алексей  Смирнов  в  роли  авиационного  механика  Макарыча  впервые  с  блеском  показал  отцовскую  нелегкую  военную  профессию.  Без  слез  мой  отец  смотреть  этот  фильм  не  мог.  Слезы  его  выражали  боль  и  радость,  горечь  и  счастье.  Вот  тогда  я  впервые  поняла  душу  своего  отца,  его  скромный  солдатский  подвиг.  Слишком  поздно…

Прости,  Отец!  Вечная  тебе  Слава  и  Память!   



На снимке Механик Макарыч из фильма "В бой идут одни старики"