8. Шаман

Стан скотоводов раскинулся на огромном пространстве. Будь рядом холм повыше или скала, на которую можно взобраться, то с этой вершины наблюдателю предстало бы великолепное зрелище. Полутысяча огней от костров колыхались в такт колебаниям ветра. А он, пробегая от одной границы стана к другой, заставлял танцевать с собой языки пламени и закрепленные на копьях флажки. По ним можно было определить, где, чей шатер. В центре стана красовался флажок с меховой оторочкой, длинной кистью из гривы белой кобылы и поблескивавшим бронзовым вензелем икзер-Джаэ, верховной Матери и родительницы Повелителя. Флажка повелителя в стане не было.
- Мнда... - протянул сидевший у одного из костров пожилой кочевник. - Обмельчал стан, обмельчал.
- Так все разъехались в свои земли, уважаемый, - улыбнулся ему юноша.
- Про это и разговор, - ухмыльнулся третий.
Он разжевывал полоску сушеной конины. Приготовленная в травах, она долго не портилась и крепила желудок.
- Стоило Повелителю покинуть стан и все его новые союзнички разбежались, - объяснил третий, все так же иронически ухмыляясь.
Он сплюнул в костер не разжеванную жилку. Глаза его сузились, хотя и до этого представляли собой две узкие щелочки.
- Что думаешь о таких союзниках? - спросил он юношу.
- Ну... - протянул юноша, пытаясь ответить правильно, чтобы не выглядеть в глазах собеседников наивным глупцом. - Наверное, они уехали ненадолго и поспеют к его возвращению.
Третий громко хмыкнул. Что это значило, поди догадайся. Уж не сомневался ли он в этом?
- Не надумывай всякой чепухи, - обратился пожилой к третьему. - Они все боятся Лойджэ. Ничего не будет.
- Как знать, как знать, - с сомнением протянул третий.
Его узкие глаза сверкнули отблеском костра и он, понизив голос, проговорил:
- Я слышал, что это все специально подстроили!
- Правда? - удивился юноша.
- Да... - задумчиво протянул узкоглазый. - И то, что невесту Повелителя обесчестили и то, что Кымлэ уже третий год как исчез. Все это подстроено.
- Кымлэ? - донесся голос из-под шкуры неподалеку от их костра.
Собеседники совсем забыли, что тут пригрелся бродячий калека. На всякий случай узкоглазый погрозил ему кулаком и сказал:
- Только попробуй взболтнуть кому! Прибью!
Калека выглянул из-под своего покрывала и поднял руки:
- Я - могила.
- То-то! - успокоился узкоглазый. - Кымлэ... Самый сильный шаман степи, знаменитый заступник простого люда. И вдруг раз и сгинул. Будто сама земля взяла его обратно в свои объятья.
- Как это? - заворожено проговорил молодой.
- Ну как, - ухмыльнулся узкоглазый. - Как обычно: разверзлась и поглотила его.
- Скажешь тоже - обычно, - недоверчиво скривился пожилой. - Век живу, а такого не видел.
- И я не видел, - подтвердил молодой.
- И я, так что с того? - обиделся узкоглазый. - Верные люди говорят. А если не нравится - не слушайте. Я что - заставляю?
- Да ладно тебе, - поднял бровь пожилой. - Говори, что слышал. Все равно потом узнаем.
Узкоглазый поморщился, но продолжил:
- У нас сейчас кто главный? Лойджэ? Как бы не так! Мать его да шаманка. Это они все подстроили, чтобы отец Лойджэ погиб тогда в битве. Да! Истину говорю! Не стоять на этом месте!
- Да ты же сидишь, - улыбнулся пожилой. - И кто ж говорит то такое?
- А кто ни говори, а правда-то она одна - все равно выплывет, - ответил ему узкоглазый.
- Это верно, - согласился пожилой.
- Да, это верно, - согласились остальные.
- А чтобы все это в секрете оставить они повелели найти и убить Кымлэ.
- Так а при чем тут он? - спросил калека. - Я слышал, он людям только помощь дает. Он же не убийца.
- А кто ж спорит, - согласился узкоглазый. - Да только он то как раз один и мог настоящих убийц найти, да определить что за яд они ему дали перед битвой.
- Нет. Вы что-то путаете, уважаемый, - не согласился молодой. - Все знают, что Лойджэ-старший погиб в бою, а не от яда. Его смертельно ранил в грудь копейщик.
- В этом то и штука, мой молодой друг, - хлопнул его по плечу узкоглазый. - Видел я этого копейщика. Вот этими самыми глазами. Он и по сей день жив. И мстить ему никто не собирается. Странно, правда? И еще правда, что отец нашего Повелителя был великим воином. Он таких копейщиков не одну сотню перебил. Причем легко и непринужденно. А чем же его именно этот копейщик взял?
- Не знаю, - признался молодой. - Может хитростью?
- Я тоже так думал. Пока не спросил того копейщика сам.
- И что же он сказал? - с нетерпением спросил молодой.
Узкоглазый дернул головой и посмотрел по сторонам.
- Он сказал, что Лойджэ-старший бился до поры до времени как обычно: враги только по сторонам разлетались как стебли скошенной травы. Но когда дошел черед погибнуть тому копейщику (он уж приготовился и духов предков вспомнил), так с Лойджэ-старшим как что стряслось. Стоит де он как вкопанный, пот с него в три ручья течет. Копейщик только и успел копье вперед выставить, как Лойджэ сам на него и повалился.
- Брехня, - хмыкнул пожилой и зло глянул на узкоглазого.
Тот выдержал взгляд, только лишь спину выпрямил.
- Если и брехня, то не моя, - парировал он. - Мне копейщик рассказал. А его слова все его племя подтвердило.
- А племя то тут причем? - не понял пожилой.
- Из племени половина воинов полегла в той битве, оставшиеся в живых все видели. И теперь каждый год благодарят копейщика за свое спасение. Подарки всякие дарят. И вообще помогают.
- Все равно брехня, - не сдавался пожилой.
- Да ну его, - махнул рукой молодой. - А что дальше то было?
Укоглазый поглядел на пожилого с подозрением, но продолжил рассказ.
- Самое интересное то, что Лойджэ перед смертью сказал.
Пожилой воздержался от комментариев. Все остальные тоже ждали затаив дыхание.
- Так вот, он посмотрел копейщику прямо в глаза и сказал: "Женщины - змеиное гнездо".
Тишина после этих слов стояла с полминуты пока молодой не спросил:
- А что это значит?
- А ты сам не догадываешься про кого это он так? - посмотрел на него узкоглазый.
- У-у-у, - протянул молодой, видимо догадавшись.
- То-то! - поддакнул узкоглазый и встал. - Ну да ладно, засиделся я тут с вами. Пойду к своим, а то уж стемнело.

Калека тоже вскоре ушел. Но у него не было шатра, где можно было устроиться на ночлег. Он каждый вечер уходил из стана, но никто не интересовался куда. Поначалу конная стража, совершающая патрулирование окрестностей, задерживала калеку, но вскоре все привыкли. И даже стражники стали здороваться с ним. Его нескладная, хромая фигура легко угадывалась в темноте. Поломанная некогда, а теперь криво сросшаяся нога, спина согнутая и с небольшим горбом, делали его силуэт узнаваемым. Близко с ним никто не дружил. Может из-за изуродованного лица, или из-за того, что он сам старался не сближаться ни с кем. А может, это ему и было нужно: приходить и уходить когда захочет, ни перед кем не отчитываясь.
Он добрел до вершины небольшого холма. В степи почти не было возвышенностей, не считая Срединной горы, конечно, поэтому даже такой небольшой холмик был ценен. Калека осмотрелся, пристально вглядываясь в темноту, присел, а когда поднялся, то горб его исчез, да и спина гордо выпрямилась. Он на удивление легко и бесшумно сбежал с холма и устремился в сторону скал, окружающих Срединную гору. Походка его, однако, не сильно при этом изменилась, осталась и хромота.
Через полчаса бега, он достиг скал и перешел на шаг, переводя дух. Прихрамывая он начал подниматься по камням, перепрыгивая с одного обломка на другой. Вскоре он свернул в мало заметную расселину, прошел вниз и остановился прислушиваясь. Убедившись, что все тихо, он неслышно двинулся дальше. Пройдя так еще некоторое расстояние, он оказался у входа в пещеру. Он снова застыл.
- Зикеш, - послышался тихий голос из пещеры. - Заходи, не стой на пороге.
Калека рассмеялся юношеским, звонким смехом и, перестав таиться, вошел в пещеру.
- Учитель, - сказал он. - Как вам это удается? Как бы я ни старался, вы всегда знаете о моем приближении!
- Поверь Зикеш, этому умению я не смогу обучить тебя. С этим нужно родиться. Ведь я слушаю не ушами.
Зикеш грустно покивал. Часто он просто забывал, что его учитель не обычный человек. Он шаман, а значит, ему подвластны силы природы. Куда ему тягаться с ним? Он даже не пробовал учить Зикеша бить в свой странной формы бубен и в такт ему двигаться вокруг освященного огня. Бесполезно.
Они присели у небольшого очага, и шаман разлил в чашки отвар из кувшина.
- Пей, - сказал он Зикешу. - Ты долго бежал и тебе нужно восстановить силы. Выпей и расскажи, что нового творится в свете.
Зикеш не мог сразу выпить горячий отвар, а рассказать о новостях не терпелось.
- Про вас помнят, учитель. Сегодня я слышал, как один человек рассказывал о вас, произнес ваше имя - Кымлэ и называл при этом самым сильным шаманом степи и знаменитым заступником простого люда.
- Хм, - улыбнулся Кымлэ. - Все не так, как на самом деле. Люди больше придумывают, чем знают. Я не самый сильный, а единственный, к моему сожалению. Мембола не в счет, она не знахарка и не шаманка. Она отступница и убийца.
- Да-да, и про это люди знают. Про то, что она виновата в гибели Лойджэ-старшего.
- Так, так. А что на счет твоей сестры?
Зикеш потупился и замолчал. Шрам на спине под левой лопаткой заныл, напоминая об одном страшном дне. Именно шрам он прятал все время за ненастоящим горбом. Через некоторое время Зикеш заговорил, но другим голосом, в котором не было радости.
- Слухи о том, что Линэй жива подтверждаются.
- Тогда что же ты не весел?
Зикеш молчал.
- С ней поступили нехорошо, - догадался Кымлэ.
Зикеш глубоко вздохнул.
- Я чувствую, - проговорил шаман. - Чувствую злобу и ненависть в твоем сердце. Это путь к саморазрушению. Я не хотел бы чтобы ты шел путем убийства.
- А как еще можно наказать этих людей? - взорвался Зикеш. - Как иначе избавить мир от этих коварных тварей? Кто поможет простым людям, если не я? Даже вы, учитель, вынуждены скрываться от слуг Лойджэ и Мемболы.
- Ты же знаешь, я не приемлю смертельной борьбы. Я ушел от неё, но не сдался. Мое время скоро придет. Добро все еще есть в этом мире.
- Только где оно? Где?
- Не волнуйся так. Тебе нужно выучиться выдержке и терпению. Иначе ты только погубишь всё, что тебе дорого.
- Я не могу больше ждать. Сестра нуждается в моей помощи. Разве это не очевидно?
- Ты говоришь о помощи, а думаешь о мести. Зло рождает еще большее зло, Зикеш. Этот путь кажется самым коротким, но поверь, ведет в обратную сторону.
- Я не понимаю, учитель.
- Поймешь, я знаю, поймешь.
- Так и будет, учитель. Однако я чувствую, что должен ехать к Линей.
- И мне не удастся остановить тебя?
Зикеш скорбно склонил голову.
- Боюсь, что нет, учитель.
Кымлэ медленно вздохнул и отвел взгляд.
- Что ж, ты сделал выбор.
- Спасибо учитель! Я так вам благодарен...
- Зикеш.
- Да, учитель!
- Это долгий путь, Зикеш. Дольше, чем ты думаешь.
- Простите учитель, я не понимаю...
- Поймешь, Зикеш. Скоро поймешь.