Да зеленые крылья погон

      Толик Плюшкин принес в школу журнал. Ничего необычного в этом не было. Он почти каждый день приносил, какую – нибудь литературу, а потом  показывал ее на переменах. Сегодня было 23 февраля, и журнал был полностью посвящен очередному юбилею нашей доблестной армии. Большая часть класса толпилась возле вывешенной у школьной доски стенгазеты, меньшая же, та, что приходит в класс за полчаса до занятий, со скучающим видом прогуливалась по классу. Толик демонстративно выложил свой журнал на парту. Через несколько секунд около ее оказалось шестеро человек, преимущественно парней. Впрочем, Толик на большее и не рассчитывал. Выждав для большей значимости еще несколько секунд, Плюшкин под нетерпеливый шепот присутствующих открыл журнал.
      На первой странице был помещен портрет министра обороны, а в нижнем правом углу личное оружие командиров Красной армии: пистолеты, револьверы и маузеры. Небольшая такая фотография, не очень четкая. Никто бы и не обратил на нее внимания, если бы не Женька Грязнов: того просто затрясло при виде оружия. Впрочем, как следует налюбоваться этой картинкой ему не дали: присутствующие зашумели: «Давай показывай дальше!» И Толик с радостью подчинился воле большинства.
После просмотра Женька вновь захотел посмотреть журнал. Плюшкин открыл первую страницу. Грязнов очарованно уставился на нижнюю фотографию. Он смотрел на нее минуты две, и, наконец, не выдержав, произнес тихим голосом:
      - Толик, подари мне эту картинку.
      - Как это?
      Грязнов изобразил двумя пальцами ножницы. Плюшкину стало жалко портить журнал, хотя тот был старый, потрепанный и найденный во время сбора макулатуры. Плюшкин изобразил на лице глубокомысленную задумчивость. Возможно, Толик мог бы подумать еще целых две или даже три минуты, но Женька, понимая, что сейчас прозвенит звонок, и он, подобно Буратино останется с носом, по приятельски обнял Плюшкина за плечи и самым проникновеннейшим тоном тихо шепнул на ухо: «Толик». В его голосе было столько мольбы, что отказать ему в этой просьбе было невозможно. Плюшкин сморщил свой курносый нос, и кисло буркнул: «Ладно».
      В одно мгновение, повеселевший Грязнов подхватил журнал и важно оглядев присутствующих, громко произнес убийственную фразу:
      - У меня дома тоже револьвер есть. Настоящий.
      - Врешь! – громко и недоверчиво произнес Санька Кудрявцев.
      - Есть! - твердым и непоколебимым тоном Женька попытался погасить у присутствующих малейшую искру сомнения. Но ему это не удалось.
      - Ну, нету же! – снова возразил Санька Кудрявцев.
      - А я говорю есть! В столе лежит.
      Спор разрешил Плюшкин, догадавший, о чем идет речь:
      - Нарисованный.
      - Да. Нарисованный. Но выглядит он, как настоящий.
      Толпа присутствующих ответила дружным хохотом, и кто – то даже рухнул под парту, держась за живот. Но Женю это ничуть не смутило:
      - Выглядит он, как настоящий.
      - Да у меня … - Санька казалось, захлебнулся от возмущения, но, поняв, что спорить с Грязновым бесполезно, Кудрявцев замолчал, затем недовольно махнул рукой и отправился к себе за парту. В то же мгновение, громко и очень даже вовремя прозвенел школьный звонок и наипротивнейшим дребезжанием рассадил смеющихся второклассников по своим местам.
      Первым уроком было чтение.
      Учительница Быкова Галина Павловна оглядела своих учеников и громко спросила:
      - Скажите мне, кто такой Котовский?
      В то же мгновение почти половина класса подняли руки.
      - Так. Отвечать будет Кораблева.
      Ольга встала, и с самым серьезным выражением лица гордо заявила:
      - Это человек.
      Класс ответил ей дружным раскатом хохота. Кораблева разулыбалась, довольная собственной шуткой, и постояв еще немного, молча села.
      - Так. Кто еще скажет, кто такой Котовский?
      Плюшкин вытянул на всю длину свою руку и тихо застонал: «Я, я, я!» Увидев такое рвение, Галина Павловна тихим и спокойным голосом назвала фамилию Толика.
Плюшкин вскочил и захлебываясь от нетерпения и возмущения скороговоркой выпалил: «Это, это герой Гражданской войны, Красный командир…» И тут Плюшкин попытался рассказать все, что знал об этом легендарном человеке: и краткое содержание фильма, и те три книги, что он прочитал о нем, но Коровина, почему то попыталась посадить его на место. И ей это удалось, с четвертого раза. Сев за парту, Плюшкин продолжил свой рассказ соседу Саньке Кудрявцеву, но тот, тоже, почему то отмахнулся от него и начал слушать учителя. Галина Павловна сделала замечание, попросив Плюшкина успокоиться. Но это оказалось делом очень даже не простым. Конечно же, Толик попытался сесть прямо и попытался послушать учительницу, но знания и желание высказаться распирали его. Он повернулся, чтобы продолжить свой рассказ соседу сзади – Олегу Грачеву, но тот изобразил на своем лице такое убийственное равнодушие, что всякое желание общаться с ним улетучилось за две секунды. «Да знаю я, кто такой Котовский» – тихо произнес Олежка. Плюшкину стало грустно.
«Сегодня мы будем читать рассказ о Котовском. Называется он...»
Толик не стал слушать, как называется этот рассказ, потому, как он прочитал его еще в сентябре. Котовский был второй, после Чапаева его любимый герой, и Плюшкин старался прочитать о нем все, что можно было достать на младшем абонементе библиотеки.
       Толик повернул голову направо, чтобы узнать, чем в этот момент занимается его друг Грязнов. А Женя, как и предполагалось, любовался фотографией из журнала. Грязнов был просто помешан на оружии, на драках, на перестрелках. Каждую драку в кино или по телевизору Женя не просто смотрел, а изучал, разбирал по косточкам, и мог не только рассказать о ней, но и показать. При этом он так самозабвенно пересказывал, с такими деталями, словно сам участвовал в ней, при этом озвучивал каждую из дерущихся сторон. Его рассказ – это театр одного актера, при этом Женьке было без разницы, сколько в нем на данный момент зрителей. Свои любимые фильмы с актером Жаном Маре «Три мушкетера» и «Железная маска» он мог рассказывать бесконечно.
       Догадаться о каком револьвере шла речь на перемене было не сложно. Женька показывал этот рисунок всякий раз, когда Плюшкин приходил к нему в гости. А первый раз Толик побывал у него год назад.
В тот день, ровно в три часа дня, как и договорились, Толик подошел к Женькиной квартире и, совсем уже было, хотел нажать кнопку дверного звонка, как какое – то неизвестное чувство подсказало ему, что этого делать пока не надо. Плюшкин убрал протянутую руку и прислушался. За дверью радио пропикало сигналы точного времени и начало передавать последние новости. Где – то внизу хлопнула входная подъездная дверь. Через некоторое время до Плюшкинских ушей донеслись звуки громких тяжелых шагов. Шаги приближались. Неизвестный поднимался все выше и выше. Толик, зачем то  посмотрел вниз, ожидая увидеть хозяина странной походки. Наконец, мелькнула, чья та фигура и … конечно же, это был Женька. Он шагал важно и неторопливо. В руке у него красовалось наисвежайшее пирожное. «А…это ты» – и Грязнов позвонил в дверной звонок. Плюшкин очарованно смотрел на изумительнейшее кулинарное изделие в Женькиных руках, судорожно и непроизвольно сглатывая слюну. Пряники, печенье, конфеты не переводились в доме у Плюшкиных. Были и торты – магазинные по праздникам, или просто с получки, на Новый год мама обязательно стряпала торт «Наполеон». Но пирожные не покупались. Хотя, нет, покупались. Два раза. В буфете кинотеатра, со стаканом сока. Но это было так давно!
       А сейчас, Толик смотрел на Грязновское пирожное, и оно, как назло, испускало ароматный умопомрачительный запах.
Дверь открылась. «Мама, это – Толик. Я тебе о нем рассказывал». Плюшкин зашел и поздоровался. Женька разделся и ушел на кухню. «Вот, потому он такой пухленький, что каждый день пирожное ест, да еще, поди, по две штуки!» – сердито подумал Толик, раздевшись и ожидая хозяина. Он появился с двумя, честно поделенными половинками Толиковской мечты. Плюшкин не заставил себя долго ждать: его половинка исчезла во рту за несколько мгновений. Конечно же, проглоченная мечта не добавила сытости, но зато улучшила настроение.
       Толик радостно вздохнул и осмотрелся. Квартира ему понравилась: три комнаты, все раздельные. Но долго осматриваться не пришлось: Женька тут же увел его в самую большую комнату, прихватив попутно ящик с игрушками и целую стопку книг. Начал он, конечно же, с книг. С особой гордостью Женька раскрыл «Тот, кто назвал себя О Генри» и показал нарисованный револьвер. Толик сморщился: «Ничего особенного. Мелкий рисунок. Да его брат нарисует не хуже!» Но Женя, почему то, был в неописуемом восторге. Он не удержался и прочитал Плюшкину целую лекцию, объясняя разницу между револьвером и пистолетом. «Вот, ты бы что выбрал?» Толик задумался, пожал плечами: «Мне без разницы». «А – а – а !» – и Женька махнул рукой, - «Смотри, это мои любимые игрушки» – и Грязнов достал матерчатый, завязанный красной тесемочкой мешочек. «Вот, полюбуйся!» - он развязал и  высыпал содержимое на стол.
       - Что это?
       - Гильзы от пистолета Макарова. Сыграем?
       - А как?
       - Научу.
       Женька честно поделил гильзы и начал играть им вместо солдатиков. Конечно же, Грязновские «солдатики» разгромили Плюшкинских, и Толик обиделся, но Женька не придал его обидкам никакого значения.
      «Смотри, что у меня еще есть!» – Грязнов поставил на стол коробку с оловянными солдатиками, изображавших современных пехотинцев и набор пласмасовых фигурок: русские войны и немецкие рыцари из фильма «Александр Невский». Плюшкин пришел в неописуемый восторг. Он подолгу рассматривал каждого солдатика, втайне завидуя такому богатству. «Пистолеты, револьверы – фигня это!» – думал Толик: «Толи дело: мечи, сабли, шпаги!»
        - Женька, ты бы что выбрал: меч или палицу?
        - Меч.
        - А я бы палицу. И палицей бы по твоему мечу! И он бы вдребезги!
        - А я бы мечом по руке! И ты бы: «О – о – о!»
        - А я бы палицей тебе по голове! И ты бы: «А – а – а!»
        - А, может, подеремся?
        - Нет, давай лучше поиграем. Твои какие?
        - Мои русские.
        - Ладно! – Плюшкин не возражал, рыцари ему нравились больше.
        Но только успели расставить солдатиков, как на четвереньках приполз младший брат Владик, и, не сбавляя скорости, повалил Женькино войско. Женька тут же, заново расставил своих солдатиков, но не надолго. Братишка развернулся в дальнем углу комнаты, и подобно паровозу, не сбавляя, хода, в полном восторге, снова разметал русское войско. Старший брат попытался выставить своего родственника за пределы комнаты, но Вадик поднял визг и укусил своего брата за ногу. Женька сбегал за мамой и маленьким круглым мячиком. Мама ласково пожурила младшего сына и на руках унесла его в соседнюю комнату, а мячик остался в качестве снаряда. После не продолжительного боя Женькино войско оказалось разгромлено, но Грязнов не сдавался. Он сбегал за большой металлической пушкой, стреляющей пласмасовыми  снарядами. И бой возобновился. Не прошло и 10 минут, как Плюшкинские рыцари полегли на поле боя. Но Женьке этого показалось мало, и он решил усложнить игру, притащив целый ящик с большими деревянными кубиками. Через час  вернулся с работы Женькин папа. Пришлось перейти в соседнюю комнату, а еще через полчаса, Толику начали намекать, что пора бы уже идти домой. Плюшкин всячески отнекивался, уверяя, что живет он не далеко, еще не поздно и дома его не потеряли. Подобными отговорками Плюшкину удалось продержаться еще полчаса. Но Женин папа был непреклонен. Он даже вызвался проводить запоздалого гостя. «А вот это зря!» – подумал Толик. Парень он был дворовый, и перейти две дороги для него было не сложно. И все же его проводили, под руку, до самой квартиры. Конечно же, сидя в гостях, Толик и сам понимал, что пора уходить, но если бы вы знали, как трудно уйти, оттуда, где целое море игрушек!
Воспоминания Толику прервал вопрос учителя, заданный Плюшкину по тексту. Толик встал, ответил невпопад, но почти правильно. Галина Павловна поправила его, и Плюшкин снова сел за парту. А Женька все так же, не отрываясь, любовался фотографией из журнала.
       После урока учительница повела весь класс на третий этаж в кабинет военного дела. Она представила нового преподавателя: военрука школы Коршунова Ивана Николаевича. Иван Николаевич был пожилой мужчина – участник войны, о чем свидетельствовала орденская планка. Предмет, который он вел, назывался «Гражданская оборона». Военный кабинет  сразу настраивал на серьезный лад. На стенах висели плакаты, рассказывающие, что нужно делать в случае военной тревоги, способы оказания медицинской помощи, порядок сборки и разборки автомата. В углу на стенде висело несколько противогазов.
       Коршунов начал свой урок, рассказав о возможности нападения врагов на нашу советскую родину. Он очень подробно объяснил, что нужно делать, куда идти, если вас застал сигнал воздушной тревоги, и где находится ближайшее бомбоубежище. Иван Николаевич показал несколько противогазов, и даже примерил один из них на Коле Пшеничникове.
      - Ну, как самочувствие?
      - Бу – бу, - тихо произнес Коля.
      - А … ясно в чем дело! – и Иван Николаевич открыл, какую то пробку у железной коробки противогаза.
      - А теперь как? Дышать можешь?
      - Бу – бу! – уже веселее произнес Пшеничников.
Коршунов снял с него противогаз и посадил Колю за парту.
«Вот!» – гордо произнес Иван Николаевич, - «Если бы я не открыл эту пробку, он бы задохнулся!» – при этом он показал рукой на спасенного от собственной забывчивости октябренка.
      Толику, вдруг стало страшно. Он представил, как американцы сбрасывают атомную бомбу, и весь этот мир рушится. Все одевают противогазы, и уходят в бомбоубежище. В это мгновение, где – то запищала сирена. Класс вздрогнул. «Не бойтесь. Это скорая помощь» – успокоил присутствующих Иван Николаевич и продолжил свой жуткий рассказ о перспективах атомной войны.
      После урока каждый из парней счел своим долгом похлопать Колю Пшеничникова по плечу и спросить: «Как оно там, в противогазе то?» Пшеничников не обижался, а только улыбался и отшучивался. Впрочем, о Коле, тут же позабыли, потому что,  второклассники тут же принялись обсуждать обстановку военного кабинета, а небольшая компания во главе с Грачевым начала спорить на тему «Кто может напасть на нашу страну?»
      Грязнов: - Учитель сказал «Капиталисты», значит капиталисты – буржуи! А кто у нас буржуи? Американцы!
Плюшкин (ехидно): - Американцы! Жалко мы в 45-м Америку не захватили! Делов – то было всего ничего! Океан переплыли, и все – никакой бы угрозы не было!
Эту мысль частенько высказывала соседка - пенсионерка Зоя Васильевна. Сама она была из Ленинграда. При эвакуации ее семья попала под бомбежку, и старшая дочь стала инвалидом.
      В ответ на Плюшкинские высказывания, Олег Грачев покрутил пальцем у виска и покачал головой.
      Плюшкин: - Чего ты качаешь, сам такой!
      Грачев: - Китайцы могут на нас напасть! Знаете их сколько? Целый миллиард!
      Плюшкин: - Ха – ха! Да хоть сиксилион сиксилионов! Пусть только попробуют! Мы им покажем Кузькину мать!
      Для большей убедительности Толик даже пропел пару похабных частушек про китайцев и их лидера Мао Цзэдуна. Наверное, он переборщил, потому что его приятели сморщились и обозвали Толика дураком и грубияном. Плюшкин обиделся и ушел на свою парту.
      Следующим предметом была математика. В середине урока кто - то приоткрыл дверь и громко крикнул: «Карасев! У тебя дочь родилась!» Весь класс громко рассмеялся и посмотрел на вмиг покрасневшего Славку Карасева, а его соседка по парте Наташка Фазанова ехидно спросила:
      - Слава, это правда?
      - Врут, - буркнул Карасев и покраснел еще больше.
      - Ну, у тебя и знакомые! – покачала головой Галина Павловна.
      - А я здесь при чем! Дураки они все! – сказал Славка и опустил голову.
После математики состоялось главное событие дня – военный парад второклассников. Ученики «А» класса были солдатами, «Б» – пограничниками, «В» – моряками и «Г» – партизанами.
        Специально для парада сшили военную форму. Конечно, форму – это громко сказано. Солдаты довольствовались погонами и пилотками, пограничники – фуражками и погонами, моряки – бескозырками и воротниками в полосочку. Зато партизаны – проявили буйную фантазию: они пришли в шапках с красными лентами, в фуфайках, на плечи повесили игрушечные винтовки и автоматы.
Форму шили сами родители. Галина Павловна выдала каждому ученику лоскут солдатского сукна и выкройки для погон и пилотки. И мамы постарались на славу! Готовые погоны на один день пришили к рубашкам и платьицам. Но форма – это только полдела. Нужно было научиться маршировать и выучить военную песню. За песней дело не стало, а вот маршировать! Пришлось тренироваться после уроков в спортзале.
Плюшкин любил смотреть военные парады по телевизору. Но одно дело – любоваться высокими стройными солдатами, и совсем другое – самому махать руками, печатать строевой шаг и громко орать военную песню.
        Праздник состоялся там же, где и тренировались – в спортивном зале. Каждый класс занял отведенное ему место. Напротив солдат – «ашников» стоял класс разодетых партизан «гешников».
       - Толик, ты только глянь, ну вылитые клоуны! – шепнул на ухо Плюшкину Санька Кудрявцев.
       - Как бы они первое место не заняли, - тихо проворчал Толик.
Его слова оказались пророческими. 2»А» промаршировал не хуже других и песню проорал, хоть уши затыкай, но – не судьба! Не хуже – это еще не значит, что лучше!
«Это не справедливо!» – возмущался Женька Грязнов: «Первое место «Г» классу! За что? За форму? Понятно, у них фуфайки, автоматы, а у нас что? Пилотки, да зеленые крылья погон. Вот если бы у нас была настоящая форма!»
       Плюшкин закрыл глаза и представил себя настоящим солдатом: зеленый китель, надраенные сапоги, широченный солдатский ремень, со сверкающей на солнце пряжкой, пилотка, на плече автомат! Вот он, Толя Плюшкин идет, марширует по улице, по лужам, брызги во все стороны! Все девчонки смотрят на него раскрыв рот, парни завидуют, а он идет, никого не замечает и громко горланит песню «Солдаты в путь, в путь»! Хотя, песню можно петь и другую. Вот, только что, спели на параде «Солдаты в путь» и что? Ничего. В путь – мимо тазика. Потому, как песня так себе. Толи дело у «В» класса – «Бескозырка белая», или у «Г» – «По долинам и по взгорьям». А у нас? Плюшкин вздохнул.
      - Да, ладно ты, Толька, не расстраивайся! – успокоил друга Санька Кудрявцев: - в следующем году победим! Ты знаешь, какой подарок тебе Нинка Летунова приготовила?
      - Нет.
      - Книжку и танчик.
      - За 25 копеек?
      - Его.
      - Здорово!
      Праздник заканчивался. О чем - то громко и очень торжественно говорила завуч по воспитательной части. Наверное, поздравляла. Плюшкин не слушал. Сегодня, сейчас, через несколько минут он получит долгожданный подарок.
      И вот, парад закончился. Классы повернулись налево и под музыку, строем, начали  покидать спортзал. Ярко светило февральское солнце. Радостно и задорно из школьного проигрывателя неслись слова новой популярной песни «Ты не бойся, мама, я – солдат».
      Ты слышишь, коварный враг нашей советской страны, эти негромкие детские шаги?
Бойся и трепещи! Это идут будущие защитники нашей необъятной родины!