victors are not...

Противно, когда твой "бывший" начинает выламываться.
Ну, вот скажи, это нормально, когда ты приглашаешь его на романтическое свидание, а он в ответ: "Я не приду"?  Кто из нас мужик? Причём, организовываешь, платишь, обдумываешь мелкие детали (программа на вечер, стол, эротическое бельё) тоже ты. Он в ответ, капризно оттянув нижнюю губу: "Я болею, не до развлечений...особенно с тобой."
У него что, критические дни?
Не-еет, чёрт возьми, появляется охотничий азарт! Поздно! Я уже всё заказала. Жду на ул.Ленинградской в ближайшую пятницу в 12.00ч. Это ультиматум. Предупреждаю, будет война. Ибо, нет ничего страшнее оскорблённой отказом женщины. И что самое интересное, ему дико хочется встречи! Но, тупой эгоизм, сохранённый ещё с юности, упирается рогами и копытами:
"Оставь меня в покое, исчезни из моей жизни!" Нет, скажи, чего добивается?!
Ассоциация возникает стремительно: "Что ты называешь жизнью?"
То, что ты пустил у компа корни, продавил диван и разбавил эти два занятия недельными запоями?!
А чего стоят каркающие звуки за дверью: "Опять жжёшь свет?" - это деятельная мамаша, взявшая над тобой шефство до скончания века, шаркает туда-сюда.
То, в чём ты ходишь, кричит о пронзительной нищете: зашитые по шву сзади брюки, тупоносые нечищеные ботинки (тебе в них удобно!), футболки в катышах...Всё это провоняло дешёвыми сигаретами и стрёмным парфюмом...А ты вальяжен! Горд собой, своим выпирающим бегемотским животиком и жалким подобием мужского достоинства под ним! Принимаешь снисходительно мои (прикинь!) ухаживания, считая всё за должное. Неужели, любовь к себе так слепа?
Да, это Я снизошла до тебя, убожество...Пыталась и пытаюсь в последний раз получить эту малую искру любви. Память о былом "божестве" ещё живёт во мне.
Я никого и никогда в своей жизни не любила как тебя...Точнее - его, бывшего тобой 30 лет назад.
Не приходи, слышишь? Это ультиматум. Войну я выиграла: victors are not judged*

*Победителей не судят

Слова, которые, по преданию, принадлежат российской императрице Екатерине II.
Их она написала на приговоре, защищая А.Суворова, которого хотели судить за то, что он, вопреки приказу главнокомандующего, предпринял штурм турецкой крепости Туртукай.