Проза Анны Рулевской

Войны и мира женское лицо
Милла Синиярви
Размышления после прочтения романа Анны Рулевской
http://www.proza.ru/2006/02/20-66

Не ждите адекватности, я высказываю свое восприятие. И надо сказать, когда автор рассчитывает на понимание читателем своего авторского замысла, мне кажется, автор недооценивает творческие способности читателя. Достоевский был гениальным читателем, он переделывал источник на ходу. Запоминая чужие наработанные приемы, использовал в своих текстах. Полемизировал, вел диалог с давно умершими людьми через литературу. У Гоголя он находил темы, только обозначенные, чтобы развить в своих творениях.

Да, и еще: довод «ведь мы не Гоголь и не Достоевский, и даже не Пастернак с Ахматовой», взгляните на книжные полки с томами классиков, и пусть вам будет стыдно», считаю пошлым. Литература приглашает к разговору всех! И труслив тот, кто пишет всю жизнь, не показывая никому своих мыслей и чувств. Стесняется, хотя в душе замахивается на высоты мировой литературы.

Итак, передо мною дамский роман в стиле постмодерн. Он отличается от женской прозы, к которой мы привыкли тем, что герои ведут себя мужественно, а не сентиментально. Героиня царственна, как восточная деспотка, в ней есть «мужество моей женщины» - по выражению героя, тоже восточного человека.

Голос автора – в нем звучат не женские причитания, и никак нельзя назвать его плачем Ярославны, скорее, выражает позицию наблюдательницы из просвещенного европейского государства, «миротворицы». Политика присутствует в романе, но не в стиле надоевших международных обозрений, а в изящном дамском, высокохудожественном. Например, показан конфликт в Карапнафказии, вся война в одной только фразе «оттрахнуть, а потом отрезать сосочек. Как цветочек...»

Я увидела элементы рококо в виде театрализации, декораций перевернутого мира. Персонажи живут и придумывают его для себя, вплоть до новых наций «русские, азербайджанцы, евреи и турки...». Хорошо им там, в параллельном мире. Им параллельно, что происходит в реале. Вспомнился эпизод из произведения Шкловского об Эйзентштейне. Маленький Сережа описывает свой первый жизненный конфликт: мама с папой ссорились ночью в спальне на своем языке. Но вдруг мама так закричала, совсем не по-своему, выбежала на лестничуную площадку, хотела броситься в пролет, чтобы попасть не в свой мир.

Театр названий: Патриархальные пруды, Пампушинская площадь, Москалия, Улус, Дзендзиния, Кембервиль, народы стран Пафнутянии и Одрусии сродни героям Свифта. Действие романа вне времени и пространства, все перепутано: Италия эпохи Казановы, режиссер Зорастр, мелкий политический деятель времен Казановы странный миротворец Гийом – Аполлинер?

Любовь литераторов – сплошные аллюзии! Примеров неудержимого карнавала много, местами площадной юмор (этим и простонародная лексика «шляюсь, ошиваюсь и так далее» оправдывается) напоминает вакханалию Франсуа Виньона, местами натурализм Рабле (особенно понравились длинные тонкие пальцы, запущенные в яйца единомышленника, а также сливовый сок героини), местами здоровый дух античности, а местами снижение пафоса древне-грузинского эпоса употреблением при пересказе его какого-нибудь словечка типа «роттердамились». Почти прямые цитаты из «Висрамиани» создают восточный эротический колорит. Особенно он чувствуется в любовных гимнах, которые мужские читатели Прозы почему-то пропустили. Не в этом ли проявился их врожденный великорусский шовинизм? Не удивительно, что женская часть сайта «выступала со всеми своими войсками против» такой несправедливости.

Нет правдивых названий и имен, нет установки для читателя на реалии современного мира, в котором одно упоминание передачи «Аншлаг» вызывает рвоту.

Нет границы между литературой и жизнью? Персонажи оживают и приходят в постель…

Главная героиня – миротворица, любовь. «Видишь ли, дорогая, все было не так просто. Ее муж чудовищно гулял, а она только что родила ребенка. Я почувствовал, что ее нужно срочно спасать, доставать из этой ямы, возвращать к жизни…» - вот мотивация миротворца Гийома, идущего на прелюбодеяние.

Неистовое трахание совсем не бездуховно. В эпизоде, когда любовники «обесточили весь район», и когда секса, что называется, «мало не покажется» - но с моей точки зрения его всегда мало! – вдруг появляется фраза «И я захотела ее всем сердцем».

Кого? Подружку из компании развратника Гийома? Или нескладную девочку в желтых трусиках, жертву педофилической наклонности бесящегося с жиру своей пожилой жены маньяка, героиню рассказа одного нашего сосайтника?

Утрирую, чтобы подчеркнуть целомудрие романа Рулевской, в котором кричит тоска бездетной женщины. Героиня увидела в своем воображении дочку, единственное логическое оправдание страсти, бриллиант в колье, ради которого люди сковывают себя в одну цепь.

Афористичность и мудрость: «в каждом романе есть роковые слова, после которых его уже не остановить» - один из примеров учебника жизни, в котором раскрыта психология отношений. Роман интересен еще тем, что в нем непростые отношения творческих людей, никчемных «в отсутствии любви и литературы».

После прочтения мне захотелось философствовать. Мир как отсутствие войны – это перевернутая картина параллельного мира, в котором только и есть любовь. А когда ее разрушают, наступают смерть, буддизм, тогда уже никто тебя не любит и не ждет твоих текстов, на этом заканчивается литература.

© Copyright: Милла Синиярви, 2006
Рецензия на «Войны и мира женское лицо» (Милла Синиярви)

Блестяще, Мил!

Можно я тебя поцелую? Сейчас. Даже если ты этого не захочешь))
Особенно меня сразила одна фраза в твоём разборе, не буду уточнять, какая, думаю, что ты и сама догадываешься.
Сравнение, конечно, впечатляет, но всё-таки, Мил, не всё так прямолинейно и однозначно в произведении, с которым ты сравниваешь. Я так думаю (с интонациями Фрунзика Мкртчана)))

Хорошо, Мил, очень хорошо, но мало ;)

Ольга Чука   25.02.2006 00:18   •   Заявить о нарушении правил / Удалить
Добавить замечания
Оль, можно. Ты знаешь, роман настолько энергетический, что меня "обесточил". Я в тот вечер, когда стала его читать, была полна сил и здоровья. Вдруг случайно глянула на Прозу - а там статья против Лары, я влезла, так как против всяческого подавления личности.В финском законодательстве есть даже статья по поводу не физического, а "ментального" насилия. Я же живу в других условиях, пусть тепличных, но мне дико, что герой дня - человек, оскорбивший другого.
Дальнейшие перипетии ты знаешь - эта возня, как и сегодняшнее представление по поводу "высоких отношений" совсем обескровили. А я хотела дальше продолжить разбор романа и полемику с А.Рулевской.

Но сделала выводы, теперь знаю, кто есть кто.

Милла Синиярви   25.02.2006 01:14   Заявить о нарушении правил / Удалить
статья не только о запрещении физ. насилия, но и психического. Например,если начальник оскорбит словом, жестом, интонацией - можно шить дело. И манипулирование сознанием, психическое давление на личность сюда же. Ну ты сама знаешь, ведь жила за границей.

Милла Синиярви   25.02.2006 05:09   Заявить о нарушении правил / Удалить
Ты только сейчас узнала, кто есть кто?.. Ты наивный человек, с одной стороны. С другой, нельзя, Мил, понимать и принимать всё так буквально, тем более, в виртуале.
Знаешь, когда-то очень давно, в глубоком детстве, меня поразил до глубины души известный факт, что великий Шаляпин в жизни был большой сволочью!)) Теперь я стараюсь разделять зёрна от плевел. В одном и том же человеке может быть столько намешано... и гения и злодейства ) И пресловутый злодей может неожиданно вынести ребёнка из огня.

Ольга Чука   25.02.2006 10:35   Заявить о нарушении правил / Удалить
Оль, конечно, нельзя! Но вот это "неуклюжая ментальность" - она же от природы, буквальность восприятия. Преувеличение во всем - это изъян, но с ним уже до могилы. Поэтому я стараюсь направлять "монстровидение" - как Шура Борисова заметила - в творчество.

Милла Синиярви   25.02.2006 13:47   Заявить о нарушении правил / Удалить
Добавить замечания

Рецензия на «Войны и мира женское лицо» (Милла Синиярви)

Дорогая Милла!
Вы же знаете, что рецензия, подобная вашей, - самый ценный для автора подарок. И что я могу теперь сделать? Как мне обтлагодарить вас? Только равноценным подарком. Обязательно отрецензирую что-нибудь ваше.
Одна вещь меня потрясла. О каких-таких цитатах из "Висрамиани" вы говорите? Что это вообще за "Висрамиани" такой (такое, такая?) Дело в том, что в "Эпизоде" многие видят и узнают то, чего я туда не закладывала. Буду очень благодарна вам за разъяснения.

С уважением,


Анна Рулевская   24.02.2006 10:29   •   Заявить о нарушении правил / Удалить
Добавить замечания
Милла, ну, вот видите, перечитала еще раз и снова вам пишу. Появились еще кое-какие мысли. Во первых, не могу не заступиться за Гийома в его мотивации "прелюбодеяния". Это, на самом деле весьма дорогая мне "казановианская" мотивация. Некоторых женщин - да, надо спасать, и спасать страстью, пусть и преступной с точки зрения обывателей. Напоминать им, что они все еще женщины, все еще желанны, все еще могут сводить мужчин с ума. Я ценю в мужчине способность почувствовать это и ринуться на помощь, забыв обо всем на свете. Не знаю, чувствуется ли это, но именно это подкупает героиню в Гийоме, она влюбляется в него в том числе и из-за этого его качества.
И дочка, конечно же, не единственное оправдание страсти. Страсть вообще в оправдании не нуждается. Трагедия героев в том, что они оба оказываются не в состоянии остаться на ими же самими заданной высоте, в том, что "реальный мир", в котором страсть всегда нуждается в оправдании, оказывается сильнее их. И я, упаси Боже, не вкладываю в это никакого морализаторства. Только сожаление, самое горькое сожаление.

С уважением,

Анна Рулевская   24.02.2006 13:18   Заявить о нарушении правил / Удалить
Анна! Я отвечу Вам позже, когда встану на ноги.

Что касается той "дискуссии" - Вам спасибо за поддержку. Ваша позиция самая гуманная.

Милла Синиярви   24.02.2006 21:12   Заявить о нарушении правил / Удалить
Анна, «Висрамиани» - грузинский роман 12 века, там герои только и занимаются любовью – героической! – и все время «выступают со всеми своими войсками», завоевывая друг друга. Помню, потому что использовала его при написании миниатюрки, вот она:

http://www.proza.ru/2004/10/11-28

Да, а реминисценций много. Например, У Параджанова в либретто «Ара Прекрасный» рассказывается о Шамирам или Семирамиде ( у меня сейчас под рукой нет распечатанного Вашего романа, а в Сети очень трудно выловить название, уже не помню, как Вашу красавицу звали), там же названия всяких древних областей типа Каппадокия.

Вы не читали роман Кузмина «Чудесная жизнь Иосифа Бальзамо, графа Калиостро»? Оттуда тоже какие-то невольные воспоминания-ассоциации – как раз о чем Вы сейчас пишите, о мотивации страсти. И это здорово! Потому что литература и должна быть такой. Вы об этих нитках-переплетениях говорите в начале. Я уже распространяю роман среди знакомых – люди читают! Поэтому сейчас все по памяти пишу.

Милла Синиярви   25.02.2006 05:02   Заявить о нарушении правил / Удалить
Милла, здравствуйте. Нет, "Висрамиани" я не читала даже. А вот Шамирам и Ара Прекрасный конечно тут есть, кончено.
Это же "пафнутянский" эпизод, а не "дзедзинский" :)))
Спасибо вам еще раз за рецензию. Я о ней думаю.

Анна Рулевская   25.02.2006