Стройбат

Всю неделю подполковник Григоренко ходил мрачнее тучи. Военную часть, которой он командовал, сокращали. Никогда такого раньше не было, но подчиненные и тут и там шептались и «кучковались», поглядывая на комбата. В армии верная примета - если подчиненные начинают говорить, что кого-то переводят, назначают куда-либо, то точно – жди, приказ скоро будет, и, как правило, это работало безошибочно.

В Главке, в Москве у Григоренко служил однокашник – Коля Забелин, уже полковник. Возглавлял Забелин «Организационно-мобилизационный отдел». И он то точно знал, кого сокращают, кого оставляют. «Надо с «мамой Челли» посоветоваться», подумал Григоренко. «Мамой Челли» Григоренко называл жену. Она все-таки финансовый работник, может, подскажет что-нибудь разумное. То, что услышал Сергей, его не обрадовало: выслуга у него 20лет и 7месяцев, а это 50% пенсии, и если бы еще плюс 5 месяцев, то было еще 3% пенсии.

-Надо что – то делать, - сказал комбат на совещании с офицерами. Предложений было много. Остановились на том, чтобы пригласить Забелина в их воинскую часть на проверку, то есть, на рыбалку. Благо рыбалка в местах, где расположена часть, была действительно неплохая. Ну и конечно, решили кормить, поить, и на подарок сброситься.   
 
        Григоренко позвонил в Главк, и к его удивлению, Забелин очень быстро согласился приехать, ведь его самого жена дома достала: сколько служит в Москве, а квартиры все нет, и так каждый день, вместо ужина.
 
Часть начала готовиться к приезду проверяющего.

К приезду проверяющего, все в части блестело и сверкало, офицеры и прапорщики, подстриженные и побритые, ходили по части с неукротимым желанием в глазах – служить Родине бесконечно – то есть до пенсии, хотя бы до маленькой.

Встретив с утра с поезда Забелина, Сергей привез его сразу в часть. До обеда ходили по военному городку, смотрели документацию, осмотрели казармы. Пообедать решили в части, благо в солдатской столовой есть «греческий зал»- кабинет для приема пищи комбата и «вышестоящих» командиров. За обедом, под коньячок, вспомнили курсантские годы, «самоходы», поварих и официанток из курсантской столовой, «приписав» себе по три «штуки» каждый.

       Про службу в Москве Забелин говорил охотно, но вот про жилье так: «полковников в Москве несколько десятков тысяч, а квартир?»  В общем, жена «посадила» его на голодный паек. Не только есть, не дает, но и вообще не дает: «Все будет  в новой квартире!»

Услышав это, глаза у Григоренко хитро прищурились: «Вместо гостиницы привезу домой»! Жена приготовила, на всякий случай, много вкусного, такой вариант они рассматривали. «А может она подругу пригласит»? Забелину все понравиться, и будет сюда приезжать. «А значит, и часть не сократят»- мелькали у Григоренко мысли в голове. Улучшив возможность, комбат стал звонить жене.

После обеда посидели у комбата в кабинете. О работе не говорили, кто же под коньяк о работе говорит? Под конец рабочего дня пришла делегация от офицеров и прапорщиков с главным рыболовом части - прапорщиком Гординчуком. С заверением долго и преданно служить Родине, и пожеланием удачи по службе и на рыбалке, Забелину был вручен подарок. Непромокаемый костюм для рыбалки, прорезиненные кроссовки и спиннинг. «Все, пора ехать», подумал Григоренко. Жена уже позвонила, стол накрыт, подруга должна «случайно» зайти позже.

Дома стол был накрыт с украинской щедростью. От обилия спиртного и закусок у Забелина закружилась голова. Ужин начался. Примерно, часа через два, пришла подруга Инна. Сергей видел ее несколько раз. Жена милиционера, который дома не бывает, все кого-то ловит. Инна плавно вписалась в компанию. У Коли глаза заблестели, он произнес несколько тостов «за прекрасных дам», и ужин продолжился.

Уже третий месяц майор Гуляев ловил в городе серийного грабителя. Для маленького провинциального городка серийный грабитель – это «взрыв атомной бомбы». Начальство перевело всех на круглосуточное дежурство. Результатов – никаких. Было известно, что это мужчина, средних лет, ходит в куртке с капюшоном. Ступает по земле мягко, неслышно. Ставит ступню не как обычно, а с пятки наружной частью ступни на носок. Шаг получается беззвучный. Появляясь беззвучно и неожиданно перед жертвой, вводит ее в ступор и состояние такого испуга, что жертва еще дня три не может разговаривать. Его жертвами стало восемь человек -  женщины средних лет, которые возвращаются поздно домой, а из темноты появляется черная фигура в капюшоне, и пока женщина сообразит, что к чему -  золота нет, сумочка пустая, а она еще минут пять стоит: «мама» сказать не может. Главная его «фишка» была – напугать!

У Гуляева сегодня было ночное дежурство, а тут дождь, как назло.

Забелину было очень хорошо: много вкусной еды, рядом Инна, которая недвусмысленно дает понять, что вечер может продолжиться в более интимной обстановке. Поговорив с хозяином дома, Забелин решил взять такси и ехать к Инне. В форме ехать не хотелось, и он решил одеть, подаренный костюм для рыбалки. Костюм был неплохо сшит. Можно было пойти в нем и на рыбалку, и по улице пройтись не стыдно. Проблема оказалась с обувью. Кроссовки оказались на размер меньше (не зря прапорщиков сокращают)! У Григоренко - нога на три размера больше, так что его обувь, тоже не подходила. «Не беда, до такси дойду, а там до квартиры доковыляю как - нибудь, а утром разберемся», подумал Забелин и стал одеваться, слыша, как Инна вызывает такси. Выпив с хозяевами на «посошок», «стременную», какую - то еще,  Забелин и Инна уехали. Как и куда приехали, Забелин помнил плохо. В памяти  отложилось только, что дом был двухэтажный, деревянный. Что у него было с Инной, он вообще не помнил.

Ночью Забелин проснулся, во рту было настолько сухо, что язык терся о небо, и он слышал звук трения. Выпив из чайника воды, Забелин почувствовал, что ему срочно нужно в туалет. «Туалет на улице», сказала ему Инна, и пошла вместе с ним, показать, куда надо идти. На улице Инна осталась у входа в дом, а Забелин побежал к деревянному строению с буквами на дверях «М» и «Ж». Пока Николай решал свои биологические проблемы, у него перед глазами ясно появилась картина: Инна в халатике, на голое тело. «Надо к Инне в постельку нырнуть», подумал он. Было у них с хозяйкой дома что – нибудь, или нет, Забелин не помнил, но сейчас, он был настроен решительно!

Гуляев всю ночь, под моросящим дождем, патрулировал пешком по городу. Промокший и голодный, он решил зайти домой, переодеться и чего – нибудь съесть, а потом, к 6.30 пойти в «дежурку» писать рапорт о безуспешных поисках преступника.

Выглянув из туалета, Забелин только сейчас заметил, что идет дождь. «Вот, и куртка пригодилась», подумал он. Натянув капюшон, Забелин направился к подъезду, и присел от нестерпимой боли в ступнях, казалось, кроссовки стали еще меньше. Аккуратно переставляя ноги, чтобы было не так больно, почти на пяточках, он направился к подъезду. Инна, чтобы не промокнуть, находилась внутри подъезда. Беспокоясь, что ухажера долго нет, она решила выйти и позвать его.

Гуляев, подходя к дому, увидел такую картину. Жена направляется к туалету, а из туалета, потихоньку, странной походкой,  в темноте, к ней крадется фигура в капюшоне.

Логическую цепочку острый ум сыщика дорисовал сразу: «Грабитель, жертва, захват, орден, хорошо премия или грамота»!

Напрасно Забелин в «обезьяннике» пытался объяснить, что он – настоящий полковник. К 7.00 все руководство УВД уже было на рабочих местах, доложили в Москву, о поимке серийного грабителя, и ждали, замерев, слов благодарности от Министра.

Григоренко был доволен. Проверяющий утром не пришел, значит «отрывается по полной программе», значит у Забелина все хорошо, и, значит, послужим еще! «А Николай молодец! Видно на «затяжную» пошел!», думал Григоренко. Ближе к обеду позвонила «Мама Челли». Инна ей рассказала, что произошло. Схватив форму и документы Забелина, Григоренко рванул в милицию. Через час Забелин, не попрощавшись, поехал на вокзал, сел на проходящий мимо поезд, и уехал из этого городка «куда подальше».

Приказ о расформировании части пришел через три дня.

Грабителя все - таки поймали, но значительно позже. Им оказался психически больной человек, насмотревшийся в детстве фильмов по Джеймсу Фенимору Куперу о Чингачгуке. Деньги и золото он собирал для оказания помощи индейцам.