Надежда

  По грунтовой дороге небольшого городка N, по бокам которой приютились небольшие и местами накренившиеся домишки, быстро шла молодая женщина. Волосы убраны под белый платок, на теле рубаха из грубого материала с длинным рукавом, форменная юбка до колена и кирзовые сапоги. Через плечо перекинута почтовая сумка, которая того гляди и лопнет от заветных бумажных сверточков. Парило. На небе, как на зло, не было ни единого облачка, женщина обливалась потом, но продолжала упорно шагать. Собаки, заметив почтальона, вели себя по-разному: одни радостно лаяли, выглядывая из-под ворот, другие грозно рычали, будто отводили дурные новости как можно дальше от дома.
На скамеечке у одного из покосившихся домиков сидела старушка, рядом с которой примостилась потрепанная кошка. Одежда на пожилой женщине была проста и жарковата для такой погоды: голова укрыта теплым платком, теплая кофта, длинная твидовая юбка и обрезанные до голени старые валенки. Глядя куда-то вдаль широкой улицы, старушка чего-то ждала… Ждала каждый день, иногда даже заснув сидя на ней, но не уходила, сидела как только могла долго.
— Баба Нюра? — Негромко обратилась почтальон, подойдя прямо к скамеечке. — Баб Нюра?
— М-м? —  Коротко отозвалась пожилая женщина, открывая глаза и пытаясь разобрать кто перед ней стоит. — Кто тут?
— Это я - Настя, — ответила женщина, присаживаясь рядом, — почтальон…
— А Настенька, это ты? — Пытаясь скрыть расстройство в голосе, вздохнула старушка. — А меня вот разморило на солнышке-то. Вот парит-то, да?
— Да, парит нынче сильно, — ответила Анастасия. — Благо война закончилась. А вы-то чего здесь?
— А я Ванечку жду, — негромко сказала старушка и глянула вдаль улицы. — Чует сердечко мое, вернется он скоро…
— Да, — Настенька потупила взгляд. — Конечно, вернется! Все возвращаются! Вон к Светлане Ильиничне вчера сыновья вернулись, и Ваня скоро вернется…
— А ты мне, наверное, принесла чего? — С надеждой спросила старушка, поворачиваясь к почтальону..
Настя отвела взгляд и, немного помедлив, ответила:
— Да нет! — Махнула она рукой. — Так отдохнуть присела, а то же целый день на ногах. Кошка у вас красивая…
Молодая женщина погладила растрепанную кошку с клочками вместо шерсти. Та замурчала и начала ластиться о потрескавшиеся от старости руки своей хозяйки, спросонья не сразу поняв, кто её гладит.
— А-а, Мурка-то, — старушка улыбнулась. — Конечно, красивая, Ванюша её еще совсем котенком принес незадолго до войны… Вот и ждем его вместе теперь.
— Вы главное надейтесь баб Нюр, — сказала Настенька положив руку на плечо старушки. — Обязательно надейтесь и ждите, вернется он, вернется… Все возвращаются, и он вернется, — молодая женщина сглотнула комок, подступивший к горлу, и попыталась унять предательскую дрожь в голосе..
— Конечно, вернется, — уверено и спокойно ответила ей старушка.
— Ладно, баб Нюра побегу я, — сказала Анастасия, поднимаясь на ноги. — Вы главное ждите. Вот-вот вернется. Чуть-чуть осталось…
Старушка кивала на каждое слово почтальона, и даже не замечала, что та усиленно пытается сдержать слезы.
— Беги-беги, Настенька, — с трудом махнула рукой старушка. — А то ведь матери ждут писем…
Настя быстро повернулась и почти бегом отправилась дальше по улице. Молодая женщина спешила, как можно скорее удалиться от домика бабы Нюры. Пройдя несколько десятков метров, почтальон обессиленно упала на точно такую же скамейку, как и у дома старушки, с которой она разговаривала пару минут назад, только эта стояла не у дома, а у пожарища, оставшегося на месте сгоревшего дома. Слезы сами катились по женскому лицу, тело сотрясали безмолвные рыдания. Через пару минут Настя достала из сумки коричневую похоронку и медленно разорвала её на мелкие кусочки…