Чёрные дни

                ЧЁРНЫЕ ДНИ (МЕЛЬНИЦА).

    Новость всех ошеломила. Местное начальство, в очередной раз, чтобы выслужиться перед районным, объявило, что годовой налог надо заплатить в первом квартале. Легко сказать «заплатить», а вот где взять денег не сказало. Прошлогодние запасы были распределены ещё осенью, лишнее продано, а до нового урожая ещё дожить надо. Ведь год только начался. Коровы пока не отелились, куры в это время плохо несутся. Где хозяевам подворий брать деньги?
    Уже какой день бабушка с мамой ломают голову над этим вопросом, А он, что кол в плетне, как стоял, так и стоит. Ну, нечего продать! Не-че-го! Хоть убей.
    Бригадир дважды заглядывал к нам, напоминая о сроке оплаты. Напоминай, не напоминай, а что с голого взять? Разве что самого на мясо в заготпунтк отвести, да людей там пока не принимают. Мама, наученная горьким опытом, на всякий случай, отнесла швейную машинку к тёте Маруси Гойда. Пусть там перестоит чёрные дни.
    И тут в моей голове рождается идея. Кажется неплохая.
  - Мама, а ты меня на базаре продай. Деньги будут на налог. А меня всё равно домой вернут. Сама ведь говорила, что если меня кто украдёт, то с приплатой возвращать будет. Глядишь, так и лишняя копейка в доме появится.
    Мама растерянно посмотрела на бабушку, и, всплеснув руками, заревела в голос.
    В это время раздался яростный лай Дружка.
    «Неужели кто-то услышал наш разговор и теперь пришёл за мною?». Сердечко похолодело.
  - Никак бригадир, трясца его матери, заявился, - проворчала бабушка, направляясь к дверям.
    На пороге стоял сосед Могилин, по кличке Могила. Он тоже в начальниках ходил. Его приход был неожиданностью. С чего это он вдруг вспомнил о своих бедных соседях. Не с добра это. Как пить дать, не к добра.
  - Марусь, я слыхал, что у тебя нет денег на налог, так вот, я решил тебя выручить.
    У всех нас глаза на лоб полезли. С какого перепугу доброта такая? Ох, неспроста всё это, неспроста.
    А тот продолжал:
  - Если хочешь, продай мне свою ручную мельницу, я её у тебя за сто девяносто рубчиков куплю. Ты налог заплатишь, а я мельницей обзаведусь. Всем хорошо будет. Если помолоть приспичит, заходи, не откажу. Ну что, по рукам?
    Цена дана хорошая, но….
    Мама растеряно взглянула на бабушку. Та тоскливо смотрела в окно. По её морщинистым щекам текли слёзы.
  - Мам, ты как, - тихо спросила она её.
    Бабушка, молча, кивнула головой.
    Не выдержав, вклиниваюсь в разговор.
  - Вы лучше меня купите, я уже умею мазать и подметать пол, а если боитесь, что вас объедать буду, то честное слово, я ем мало.
    Могила расхохотался. Его огромный живот стал колыхаться так, что я побоялась, как бы пупок у мужика не развязался. Ведь летом меня об этом не раз предупреждала мама, когда я много съедала варёной кукурузы.
  - Мне своей внучки хватает с избытком. Да к тому же вы с нею не ладите. Она тебя поцарапает, а ты будешь плакать.
  - Не буду, сама её исполосую, вон какие когти для этого отрастила. Придёт весна, сами убедитесь в этом.
  - А почему надо ждать весны? – смеясь, спросил сосед.
  - Я ж не зверина какая-нибудь. Зимою болячки плохо заживают, да к тому ж подорожника нет, а йодом мазать больно.
  - Да, Маруська, цыкавая она у тебя, палец в рот не клади. Ну, так что, отдаёшь мельницу?
  - Забирай, - глухо ответила бабушка.

    Мельница у нас знатная, дедом сделанная. Из дуба. Да какого! Мы со старшей сестрой её вдвоём обхватить не можем. Такой во всей округе нет. Мелет пшеницу и кукурузу, - от драчки для цыплят - до нулёвки. К нам часто приходят люди молоть, и каждый раз оставляют стакан-два зерна, и то, что затаивалось между зубьями. Жаль мельницу, другой такой уже не будет. А как поёт она, когда работает! Заслушаешься! Перетирает своими зубами зёрнышки и довольно урчит, как кот над мышкой. Кончатся зёрнышки в её брюхе, начинает скрежетать. Сердится, что добавки не дают. А если повернёшь круг в другую сторону, так взвоет, что дурно делается. И хотя взрослые говорят, что мельница не может быть живой, я им не верю. Живая она, живая! У меня даже доказательства есть. Когда на ней перемелешь зерно, и снимешь её верхнюю челюсть, то она тёплая. Даже горячая. А мертвяки все холодные, это я точно знаю.
    Правда, у нас ещё одна, есть мельница - железная, дедом выкованная, но маленькая. На ней столько зерна за один раз не смелешь. Да и между зубьями почти ничего не остаётся….

    Мы стояли на веранде и плакали, глядя, как из сарая четверо здоровых мужиков выволакивали нашу кормилицу.
  - Коровы что ли лишаетесь, - протягивая маме деньги, раздражённо проворчал Могила.
    Ничего ему не ответила мама. Не считая деньги, положила их за пазуху, и пошла в хату.
    До самого вечера в доме стояла гнетущая тишина. Когда ложились спать, бабушка, стоя перед иконой, благодарила Господа за то, что дед не дожил до этого чёрного дня….