Случай на параде. Кремлёвцы

                СЛУЧАЙ НА ПАРАДЕ
                Быль

       Вы слышали, как играет на Красной площади во время торжественного марша пешей группы парадного расчёта военный оркестр? Неподражаемо играет! И дело не только в самом оркестре, сведённом в безукоризненно ровные шеренги, вытянутые почти на всю длину здания Гумма и обращённые фронтом к Кремлёвской стене, к трибунам.
       В звуки марша, ритмичные, чётки, усиленные дробью малых и гулкими ударами больших оркестровых барабанов, вплетается печатный шаг парадных батальонов. Вы слышали этот шаг? А если слышали, то наверняка отметили и запомнили ту особенную, неповторимую поступь парадных коробок Московского высшего общевойскового командного училища имени Верховного Совета РСФСР, словно летящих над брусчаткой, – поступь стремительную и звучную.
       Те минуты, необыкновенные и ни с чем несравнимые, остаются в памяти каждого Кремлёвца навсегда.
       Мне посчастливилось четыре раза пройти по Красной Площади в парадном строю Калининского суворовского военного училища и столько же в строю Московского высшего общевойскового командного училища.
       Каждое такое прохождение неповторимо… Одно из них запомнилось особо…
       В тот день мы, как всегда, сделали захождение вдоль здания ГУМа к Историческому музею, дождались, когда уйдут вперёд батальоны нахимовцев, которых отпускали вместо одного, на дистанцию четырёх линейных, и замерли перед последней, предваряющей марш командой «прямо», обозначая до неё шаг на месте.
       Вот уже набрали установленные дистанции, выстраиваясь за нашим высоким, подтянутым начальником училища его заместители, знамённая группа, командир первого батальона и командиры рот. (Вплоть до разразившейся над армией смердяковщиной в параде участвовало два батальона кремлёвцев – и есть надежда, что это положение вернётся, ибо «беннигсен 21 века» не успел добить армию).
        – Прямо! – резко и отрывисто скомандовал наш комбат майор (впоследствии генерал-лейтенант) Николай Тихонрович Чернопятов.
        Почти одновременно с этой командой оркестр, сменив марш, заиграл «В путь!» Ритм остался тот же, да что-то произошло непонятное… Видно, отражённые от стен Кремля звуки марша сбили часть курсантов. Батальон пошёл не в ногу… То есть, фактически как бы в две ноги…
        Дело в том, что Министр Обороны СССР Маршал Советского Союза Андрей Антонович Гречко специально приказал поставить училище в хвост парадного расчёта, что бы мы, кремлёвцы, блистательно завершали прохождение пешей группы парадного расчёта. Он же отдал приказ: играть училищу марш «В путь», по который действительно здорово идти в парадном строю.
       И вот мы на финишной…
       Два, четыре, шесть шагов… А до Мавзолея то с нашим кремлёвским шагом – рукой подать! Николай Тихонович потом признался: мороз пробежал по коже в те мгновения. Да и не только у него – у всех офицеров, и многих курсантов была аналогичная реакция.
       Батальон лучшего и старейшего в стране училища, недосягаемого в красоте и чёткости строя, терпел катастрофу, причём, катастрофу в буквально смысле…
       Комбат и командиры рот уже ушли вперёд. Они теперь уже ничего не могли изменить – голос любого из них потонул бы в шуме и грохоте парада… Оставалось надеяться на чудо, но просто так чудеса не вершатся – чудеса СоТворяют люди – батальон взял ногу и блестяще прошёл торжественным маршем мимо трибуны мавзолея.
         Николай Тихонович, по характеру эмоциональный, горячий, едва дождался, когда парадный расчёт минует мост через Москва-реку и спустится на набережную Степана Разина к машинам. Он остановил нас, оглядел строй, который всегда замирал под его взглядом, и тут же почти выкрикнул:
       – Кто это сделал? Кто подсчитал ногу?
       Все молчали.
       Молчал и герой дня… Если бы проштрафился, другое дело. Тогда бы вышел из строя и признался. А тут… Вероятно, думал курсант: «Ну подсчитал и подсчитал, что из того…»
      Ведь всего-то надо было сделать в тот критический момент – уловить ритм и громко скомандовать: «Раз.., раз.., раз». Этого хватило, чтобы те, кто ошибся, подобрали ногу и батальон ударил по брусчатке твёрдым и монолитным шагом.
       Так и не вышел из строя курсант, оставшись безымянным героем дня. Последствии я использовал тот эпизод в рассказе, поскольку это лучший пример слаженности, единства воинского коллектива – ведь известно, что воинский коллектив воспитывает настоящих мужчин…