Жизнь через призму землетрясения

Только тот ,кто бедами разрушен
И кому так трудно меж людьми ,
Знает  цену  настоящей дружбе.
Знает силу истинной любви.
                А. Дементьев.
               
               
Я очень люблю Дину Рубину .Мне близко всё, о чём она говорит, как рассуждает, когда о чём-то выстраданном вспоминает, как она чувствует,(  даже как она внешне выглядит.)
Подобно дурочкам-фанаткам, поклонницам известных актёров-красавцев и солистов всевозможных вокально-инструментальных ансамблей, я люблю бравировать (конечно, только перед своими , близкими)-я  искренняя  фанатка  Дины  Рубиной.
 И только в одном я не могу согласиться с ней - мы по-разному вспоминаем Ташкент.
Быть может это потому, что корнями своими я из Одессы?  И в Ташкенте я не росла с раннего детства, а приехала туда уже в сознательном возрасте, "готовенькая"?  Впрочем, в Ташкенте я прожила "тридцать лет и три года."
И  вполне вероятно ,что ходила с Диной по одним и тем же улицам, и во всяком случае закончила одну и ту же Консерваторию.
Это были годы, когда ещё работали в Ташкентской Консерватории много талантливых педагогов  - музыкантов, осевших там либо после войны 41-45годов, либо ещё раньше, в период сталинских репрессий, высланных из Москвы, Ленинграда в качестве неблагонадёжных, типа ссыльных. Среди них были  и хорошо известный всей культурной России композитор Козловский ,и  шопенист –пианист ,профессор Яблоновский, и будущий лауреат конкурса им .Чайковского, талантливый пианист, немец по национальности Рудольф  Керер.
.И, конечно, все, кто пережил в Ташкенте четыре страшных года Отечественной войны 1941-1945годов, кто успел ощутить именно в те годы особенно искренне проявленные ташкентцами: гостеприимство, доброжелательность, без излишнего "нытья" совместно пройденные трудности  военного времени, вспоминают Ташкент совсем по-иному.
Я же приехала туда из Одессы, в 1960 году, и на мои годы жизни пришёлся уже совсем другой Ташкент. Скорее всего  именно поэтому в памяти моей осталась лишь  летняя пыль,  зимняя разжиженная грязь, шумные базары и  полуграмотные руководители от директоров школ до Министров. Ибо главным в эти годы было соблюсти основной принцип, вероятно исходящий из Москвы: директором должен быть узбек, а заместителем русский, и только в крайнем случае  еврей. Несомненным оставалось лишь то, что официальные руководители получали хорошую ( по тем временам) зарплату, торжественно заседали в Президиумах, а их заместители везли воз самой работы и ответственности прежде всего перед Москвой.
  Так действовал абсолютно нелепый, приносящий куда больше вреда, чем пользы принцип выравнивания национальных культур. Быть может,именно отсюда-повсеместный    антисемитизм, несомненно направляемый Партией и Правительством из Москвы и умело навязанный всем республикам. Само время ещё не предполагало какие-то самостоятельные взгляды руководителей шестнадцати и,  особенно восточных, республик. И, казалось, в самом воздухе висела тогда  взаимная  неуважительность.
  Всё это было, было, и оно тоже осталось глубоко в моей памяти и моём сердце.
 А среди немалых моих жизненных проблем того времени особенно  запечатлился  такой, казалось бы обычный, уже не впервые мною переживаемый, порой драматичный, а чаще всего полный комизма "Квартирный вопрос".
 "Каха бэ хаим шели" ( такова моя жизнь)- говорят израильтяне.
Трудные это были годы .Наверное не только в Узбекистане -во всём Союзе Сов. Соц .Респ.
Бездарно, нелепо, неразумно, через тысячи ошибок выходила страна из послевоенной разрухи.  Со дня Победы уже прошло 15лет.
Это тогда, в1960 году Хрущёв пообещал своему наивному народу - до 1980 года мы обязательно построим Коммунизм, а вместе с ним и рай на этой земле.
Верили ли подобной трепне люди? Нет, конечно, нет. Чаще - просто  смеялись. Особенно после его" гениальной" кукурузной политики, грозившей всю Сибирь и весь Урал засеять одной кукурузой. И несомненно после того, когда  над  ним, как над хорошим анекдотом   посмеялся весь мир, ведь  он так самодовольно, так искренно, так самозабвенно стучал своим ботинком по трибуне ООН и обещал всему миру "кузькину мать".
А ,не надеясь на помощь государства, люди сами “карабкались” -кто как мог.
   Кто-то просто, откровенно  воровал. К примеру, моя бывшая директриса "Cпециализированной  школы-десятилетки, интерната для одарённых   детей".  Это она ,сидя однажды в своей роскошной легковой машине, буквально с каким-то “животным” восторгом рассказывала мне, как делила свой  старинный, золотой пояс и эти части” бросала  судьям”(цитата), которые пытались засадить то ли любовника её, то ли мужа за какие-то особо наглые афёры. .Помог ей её пояс. Вырвала она мужа (а может любовника ?-неважно) из рук правосудия. Правда, для этого ей ещё пришлось  дополнительно разыграть целый спектакль с его мнимой смертью  и весьма показательными, многолюдными  похоронами. Рассказали мне об этом  мои бывшие коллеги ,которые пришли на эти похороны,  чтобы выразить директрисе  своё соболезнование  и неожиданно поняли, что оказались лишь соучастниками хорошо  срежиссированного  театрального зрелища.
 Здесь всё было разыграно как по нотам. Дорогой гроб.  Дорогой покойник, по данному случаю приодетый в особо дорогой костюм. Медленным шагом, под звуки известного Шопеновского Похоронного марша,внутренне наполненного трагедией (а на этот раз и  фарсом), в траурной процессии двигалась  вся огромная махаля. У могилы с надрывом произносились прощальные слова, лились слёзы актрисы-директрисы, совсем неплохо исполнившей роль страдающей, убитой горем жены. И только никто не догадывался, а лишь позднее расплетничали её же ближайшие друзья и во всех подробностях рассказали, как сбежал "покойник" через заранее прорытый  ход в старинном, ещё дореволюционном замке-могильнике.  Поистине померк Шекспир с описанием трагедии Ромео и Джульетты и их похорон в  итальянском склепе. Хорошо исполнила свою роль наша страдающая, правда с некоторым  переигрыванием директриса.  Удался ей этот спектакль- сбежал муж от правосудия   и очень гордилась она тогда этой, личной победой.
Была и другая категория людей, кто рвался в руководители, ведь там-то было всегда" тепло и сыро" ( Горький), а уж квартирные вопросы решались в 10-20 раз быстрее, чем у простых смертных . И для этого меньше всего   важен был   уровень  профессионализма  или каких- либо организаторских способностей. Выше всего  здесь ценилась   активность и  преданность  Партии КПСС и,конечно, пресловутый национальный вопрос.
 А однажды и я "полезла в начальники". Незабываемые мгновения моей, тогда ещё совсем молодой,неопытной жизни.
 В эти годы я работала в обыкновенной,районной, музыкальной школе города Ташкента. Уже тогда увлеклась  Методикой преподавания фортепиано. Прежде всего сама очень много читала  в этой области. "Школа игры на фортепиано" гениального педагога Г.Г.Нейгауза была моей настольной, многократно перечитываемой, с многочисленными отметками на полях книгой. Много экспериментировала на уроках- искала свою дорогу в детской, музыкальной педагогике.
А когда приходили победы, иногда небольшие, иногда вполне заметные музыкальной общественности города, типа побед учеников моего класса на Городских и Республиканских конкурсах под ярким названием САНЬОАТ БАЙРАМИ (праздник искусств), меня просили методических обобщений, дискуссий  и лекций в этой области.   
  Это было интересно, прежде всего мне самой, да и, если не всем, то во всяком случае многим.
 Неожиданно коллектив предложил мне официально вести эту, конкретно методическую работу.Параллельно с уже много лет работавшей здесь весьма трудолюбивой, грамотной, окончившей Консерваторию у профессора Яблоновского, руководительницей отдела фортепиано,которая вполне целеустремлённо решала все организационные вопросы.
И вот пройдены все  нижние,бюрократические этапы: пед.совет, профком,  директор школы,Районо (районый отдел народного образования).  Теперь оставалось утверждение в Министерстве Культуры. (до сих пор непонятно-зачем?,ведь никаких дополнительных,материальных благ такая работа не предполагала!).
 По звонку из Министерства я явилась в ровно назначенное время, достаточно беззаботная, спокойная, уверенная, что это вопрос нескольких минут и я тут же отправлюсь решать свои бытовые проблемы.  (Всё никак не могла найти время поехать в центр города, чтобы отдать  хорошей мастерице связать тёплую шапочку из мохера моей шестилетней дочери).
 Наконец, меня пригласили зайти.  В огромном кабинете,с высокими,чуть ли не ещё дорреволюционными окнами, обрамлёнными тяжёлыми бархатными шторами вишнёвого цвета,за большим, дубовым столом в стиле АМПИР сидела маленькая, худосочная, с узкими губами-щёлочкой, всегда повышенно нервозная , давно  известная мне по конкурсам, некая Гульнара Азимовна Закирова. Не предложив стула,почти ещё у самой двери, чуть ли не прорычала:" Передайте своему начальству-вакантных мест нет и не будет.   В Министерстве Культуры Узбекистана нет возможности осуществлять все прихоти тридцати трёх директоров школ. Все нагрузки уже утверждены и изменениям  в ближайшее время не подлежат. Вы свободны!" Я тут же повернулась и направилась обратно, к двери. Едва приоткрыла дверь, как внезапно услышала новый окрик: "Вернитесь, я должна  с вами  обсудить ещё один вопрос. Садитесь?!"
 Присела на краешек стула. Судорожно бьётся в голове мысль: "Что этой дуре ещё понадобилось от меня?"
Внезапно услышала: "Мне говорили, что вы хорошо читаете  методические лекции. Так вот: Министерство даст вам рекомендацию и оплатит дорогу при условии, что вы в течение двух дней дадите открытые уроки и прочтёте методические лекции в городах Ангрен, Андижан,Янгиюль и Нукус.Передайте это распоряжение вашему директору."
 Ни слова не говоря, не обсуждая никакие, тут же возникшие вопросы, я быстро поднялась и направилась всё к той же, уже заветной двери. И снова почти рычание. -"Не торопитесь, присядьте, (чуть мягче)... Мне показалось, что у вас в сумке лежит мохер, именно такого цвета, какой я ищу. Где вы его достали?"
 Теперь передо мной сидела обыкновенная баба, крыса, дура, костлявая уродина, уверена-старая дева и почти мило улыбалась. Мне как-то стало вдруг просто жаль её. Я  никогда не предполагала, что советский всеобщий  дефицит и сюда, наверх сможет проникнуть и сбивать спесь даже с таких канцелярских тупиц. Ну, конечно, я протянула ей тут же, не раздумывая этот дефицитный мохер и, наконец, поняла, что и эта хамка умеет по-человечески разговаривать:" Спасибо, большое спасибо. Не волнуйтесь, я всё сделаю, чтобы решить вопрос вашего утверждения. Удачной командировки!"
  Так я стала "начальницей"- руководителем отдела фортепиано по методическим вопросам  в районной музыкальной школе.Ну конечно, на общественных началах, правда с правом работать на дополнительные полставки.
  Ну, а кто-то  в эти шестидесятые-семидесятые годы создавал обыкновенные Артели, всех видов и фасонов, и в них-то уж "загребал" обеими руками.
Помню, как ещё в Одессе, подруга моей мамы, такая же мать - одиночка (её муж, как и у моей  мамы  погиб на фронте) работала в Артеле по производству хозяйственного мыла, было оно тогда в большом дефиците. Подруга работала простым бухгалтером. А  для своих начальников, которые в виде премии (“ за успехи в труде”) выдавали ей ежемесячно дополнительные 30 рублей, вела двойную бухгалтерию. И означало это, что писать надо было какие-то сведения в открытую ведомость  (как теперь принято говорить - для налоговой), а что-то в закрытую, для непосредственного начальства, чтобы те не "забывали" сколько могут "отстегнуть" в свой личный карман.
  Но специального образования у подруги не было( до войны  успела лишь школу закончить) и потому вела она эту бухгалтерию полуграмотно и до безумия наивно. Во всяком случае, когда на очередную проверку заявились представители ОБХСС,    (отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности) они тут же, в ящике её стола обнаружили две ведомости: одну-"левую",липовую и другую" правую", специально для контролирующих органов приготовленную .И как результат - десять лет лишения свободы.
  И  отсидела она все десять лет в известной Гулаговской тюрьме, где-то  в Сибири. И вышла  из  тюрьмы  с заболеванием рак груди. И умерла через полгода, окончательно осиротив свою двенадцатилетнюю дочку Милочку. Но... начальство своё не выдала, секретов внутренних не раскрыла, ибо обещали они ей скорейшее освобождение в ответ на её молчание.В справедливость же судебных органов могли верить только такие несчастные, такие наивные люди,  какой и была мамина подруга.
Такие Артели были, безусловно, и в Ташкенте, и грамотные бухгалтера хорошо помогали своим начальникам делать "гешефты". Вот здесь-то очень любили бухгалтеров - евреев, и начальники-узбеки их очень  уважали и ценили в  весьма  достойных  денежных купюрах.
Ну, а мы с мужем не относились ни к одной из этих категорий людей. Муж занимался наукой,  изучал снег в горах Тянь-Шаня.  Именно этот, горный снег приносил воду на  фруктово-овощные и, что особенно важно, хлопковые поля Узбекистана. И необходимо было как можно точнее , научными методами  предопределять и измерять его количество, ибо создавало это основу всего сельского хозяйства Республики. Впрочем, распределяли эту воду,( как правило за огромные взятки)  люди, особо близко стоявшие к Рашидову и К0.  И именно вода уже тогда стала  настоящим бизнесом, приносящим миллионы личного дохода, (безусловно негласным). Служители же   науки, как и муж мой,  получали зарплату величиной в  105 руб. в месяц.  Я же  в эти годы преподавала  фортепиано  в музыкальной школе  и даже должность "зав отделом по методическим вопросам" давала лишь возможность работать не на одну ставку ,как работало большинство педагогов,  а на 1,5-2 ставки. Однако  и это никак не помогало  решать наши квартирные  проблемы.
Жили мы вместе с родителями мужа, в коммунальной квартире, где одна комната и кухня принадлежала родителям, а вторая комната и ванная - соседям. Туалет -один  на всех.Из восьмиметровой кухни мы по-дилетантски, без особых на то разрешений отделили один метр под коридор, где  варили на вечно кашляющем, нередко грозившем взорваться,керосиновом примусе. В  оставшиеся семь метров поместили кровать и торжественно назвали эту комнату СПАЛЬНЯ.
 В это время только-только начали создаваться строительные кооперативы. Но и туда право вступления получали избранные, за особые заслуги перед Родиной. А когда такое право неожиданно предоставили нашему отцу (коммунисту  довоенного  разлива), оказалось, что в семье из четырёх работающих человек просто нет 700руб. на первый взнос в кооператив. Ни у родителей, ни тем более у нас, молодых.
И начались годы ожиданий. Лишь через шесть лет отцу, наконец, выдали ордер на получение от Завода трёх- комнатной  квартиры. Да - далеко, да - на окраине Ташкента, да -панельный дом, а люди очень негативно относились к таким "бетонкам",все были убеждены, что такие дома не" дышат", а значит очень вредят здоровью. Но мы рады были невероятно, ведь наконец-то мы могли ежедневно купаться дома, а не ездить раз в неделю в общую баню, что функционировала в центре города. Вот такие маленькие, но очень ценные радости жизни. И понять это может только тот, кто именно так жил. И не один год.
 И ведь помог нам в этом “счастье”  всё тот же, столь непредсказуемый Хрущёв. Это он распорядился закупить  крупно - панельные дома, вернее принципы их строительства. Во Франции в таких домах отказались жить арабы – эмигранты,(уже тогда всё” не жилось” арабам  в своих странах,рассыпались по всему Свету), а Союз С.С.Р. подобрал и ускоренными методами стали решать квартирные проблемы огромной, разрушенной страны. От нашей семьи получили искреннее  спасибо.
  И всё же жизнь продолжала движение вперёд. Семья разрасталась,Вот уже и сыну 4 года и желание вырваться из-под контроля свекрови  (еврейской свекрови!) становилось навязчивой  идеей. А путь был только один - разменивать нашу, теперь уже трёх – комнатную,  на две отдельные квартиры.
Долго искала, мучительно долго, исхаживала  в этих поисках десятки километров и, порой бессмысленно  растрачивала невероятное количество времени. Именно такой РАЗМЕН, а не любые другие виды ОБМЕНА считался самым трудно реализуемым.
  И вот  наконец - нашла! Две однокомнатные, в разных районах города. Но вот беда: у той однокомнатной, что предполагалась для родителей, окна смотрели на Север, а не на Восток, как хотела моя свекровь. А та однокомнатная, что по плану должна была стать нашей с мужем, находилась невероятно далеко, примерно в двух часах езды от наших мест работы.
И вот Эврика! Соседка-гречанка уезжает с семьёй в Грецию. Её сына-инвалида (полупарализованные  ноги ) я в своё время подготовила к поступлению  в нашу муз.школу,  на струнное отделение. Неожиданно он оказался "вундер-кинд", с абсолютным слухом. А его инвалидность только прибавила ему  терпения,  работоспособности  и  увлечённости в занятиях на скрипке. Именно он впоследствии,  уже в Греции  создаст  свой  инструментальный  ансамбль и с ним будет разъезжать по всему миру. Его слова благодарности я получу из Англии, с очередных, успешных гастролей.
Но это всё будет потом. А пока, моя очаровательная, добрейшая гречаночка  Ница  согласилась перед самым отъездом сделать обмен своей однокомнатной квартиры, окна которой смотрели на Восток, на нашу, (пока ещё потенциальную), однокомнатную, окна которой, однако ,смотрели на Север.
Теперь оставалось решить более простую задачу: нашу (всё ещё потенциальную) однокомнатную на Болгарских огородах обменять на любую другую, только в черте города. Нашла! Ура! Двое алкоголиков  согласны на любой обмен. Только с доплатой. Им бы лишь на выпивку хватило, ну а уж если и на колбаску останется - полное счастье! Живут же люди!  И никаких тебе проблем! И никаких тебе страданий! Была бы водка на столе - и жизнь прекрасна!  Обменялись! Такие тройные обмены тогда выполнялись быстро и одновременно.
 Барух-а-шем! (Слава Богу!).  Кстати, уже потом оказалось, что соседом нашим по дому был друг моего друга, известный, талантливый актёр Толгат Нигматулин, (“Пираты  20 века”) так безвременно, так трагично ушедший из жизни.
  К этому времени , когда мы( наконец!) стали жить-поживать в своей отдельной,  самостоятельной, 25 метровой квартире, мой муж уже защитил Кандидатскую диссертацию, а я окончила Консерваторию. Но без драмы для меня не обошлось и на этот раз. Уж не знаю почему, мудрые люди говорят - судьба такова, но убежать от неё я действительно никогда не умела, хотя и была всегда весьма терпелива и никогда не ленива.
Конечно, лучше, чем Дина Рубина в своей повести" На солнечной стороне улицы" об этом периоде мне не рассказать. Но я попробую отразить это время в моей личной судьбе.
Май 1966года. Внезапное, никем непредсказуемое землетрясение в Ташкенте. Трясёт со страшной силой. Только  утром услышали по радио сообщение: землетрясение 5-6 балов.  А тогда, в первую ночь было действительно очень страшно. И главное- так неожиданно. Все спали. Муж схватил сына на руки, мне закричал: " не переодевайся, немедленно беги из дома. "
  Мгновенно улица заполнилась сонными, полураздетыми людьми. Паники пока нет. Скорее страшно потому, что свет погас -  на улице темно, ночь.  А наши дома стоят, держатся хрущёвские панельки," как будто благородные"( Фонвизин).Но что дальше делать? Возвращаться домой никто не решается. Прилегли с сыном на одной из дворовых скамеек. Не спится. Жёстко. Страшновато.
 И всё же землетрясение  продолжается и днём и ночью, казалось конца ему не будет. Вот уже и еврейский квартал КАЖГАРКА почти сравнялся с землёй. Скорая помощь едва успевала развозить по больницам людей с инфарктами, инсультами, с ранениями от, как спичечные коробочки, разрушающихся зданий. А наш, чисто пролетарский район ЧИЛАНЗАР всё ещё стойко держался, выдерживали французские, крупно -панельные дома этот неожиданный разбой стихии. И вот уже которую ночь, мы как к себе домой, отправляемся с сыном спать на дворовую скамейку, уютно примостившуюся под большим, раскидистым дубом.
И вдруг , на четвёртую ночь всё ещё продолжающейся стихии и уже, ставших почти привычными  бессонными ночами, проведенными на внушительном расстоянии от грозящего в любой момент развалиться дома, меня буквально пронизывает мысль:  в шесть часов именно этого утра у меня должна состояться последняя репетиция перед Гос. экзаменом в Консерватории. Время для репетиций в Концертном зале на всех студентов не хватает и потому очерёдность расписывалась и на ночные часы. Мне предстояло последний раз, перед Гос. Экзаменом,  с моим педагогом сыграть на двух роялях  “Симфонические вариации "Франка. Это важно, это очень важно ощутить клавиатуру именно этого, Концертного рояля и прочувствовать акустику большого зала...
 По просьбе мужа, практически ночью за мной заехал его друг, чтобы отвезти в центр города, в Консерваторию, где я встречусь и позанимаюсь со своим педагогом. И вот стою в вестибюле, жду…6часов, 7часов.,8 ч., 9 ч. , наконец - ОН!  Смотрит на меня недоуменно:" Я вижу вас не предупредили о том, что Гос.экзамен  перенесён на сегодня, на 9 часов утра. Гос. комиссия (три профессора  из Москвы) в связи со стихийным бедствием не хотят больше здесь оставаться и в три часа дня возвращаются в Москву.  Я только не пойму, неужели ваша подруга не сообщила  вам об этом, я ведь просил её  обязательно предупредить вас?!”
Схватила такси, помчалась домой. Как минимум нужно переодеться, ведь на сцену не выходят в полумятом  платье и тапочках на босую ногу. (заходить в квартиру муж категорически запретил, а я в таких вопросах и не спорила с ним- авторитет!)
 Во-вторых, неплохо и с мыслями собраться, я ведь пока  что абсолютно растеряна.
Всю дорогу в такси  проревела. Не могла осознать  как ТАКОЕ можно было не передать,(о пелефонах в те годы никто даже не мечтал).
Всё выяснилось через день. Подругу землетрясение тоже застало врасплох. У неё не было дошито платье для Гос.экзамена, и она вместе с её мамой (врачом-хирургом)) много часов потратили на решение этой проблемы. Так что ей было не до меня, и она просто забыла о просьбе моего педагога.
  Пока ехала обратно вспомнила, как когда -то, когда было мне лет восемнадцать  и была я  ещё студенткой муз.училища, мой педагог по классу камерного ансамбля наставляла меня перед выходом на сцену: "Ты разозлись, посильнее разозлись, да на кого угодно, а лучше всего на саму себя. В конце-концов - это же просто глупо волноваться сейчас. У тебя ведь всё готово, всё получается, стыдись так  волноваться  перед сценой !"
 Давно это было, очень   давно.
 А вот сейчас мне не пришлось себя искусственно злить. Я просто кипела от негодования… И всё же взяла себя в руки... Какая-то неведомая сила почти  рывком вытолкнула меня на сцену и лишь перед самым концертным стулом  притормозила мою скорость. Села к роялю, придвинулась ближе , ручками по обе стороны стула подтянула повыше его высоту. Да... так удобнее...Я тянула время. Сердце по-прежнему билось громко и быстро. Вытерла принесённым платком внезапно вспотевшие руки. Мысленно проиграла первую фразу. Казалось передо мною замедленные кадры какого-то неизвестного мне фильма. Неужели я его главная героиня?
Почему-то врезалось в памяти и осталось в ней и по сей день, как перед  началом третьей части "Пятой сонаты" Прокофьева, которую я в это время  уже начала играть на сцене, я буквально под  каким-то узким углом зрения, заметила  в конце зала глаза своего друга -студента композиторского отделения. Он слушал внимательно и как будто кричал мне с места:" Держись. На свете два раза не умирать!"(К.Симонов.)  И я держалась, собрав всю силу своей воли.
 Где-то далеко  позади   осталась  бессонная  ночь четвёртого  дня землетрясения. Глубокая рана от предательства одной из лучших моих подруг. Вечная  неуверенность в себе, постепенно перерождавшаяся в закомплексованность.
 Теперь я была максимально собрана и сосредоточена.
 Я слушала себя и слышала всё, что делают мои пальцы на этом удивительном рояле "Стейнвей". Он помогал мне, он был так чуток, так  мгновенно реагировал на всё, что  хотели рассказать моя душа и мои руки.(Спасибо тебе, дружок!)
Нет, никогда я не любила сцену. Я всегда стеснялась себя на сцене, как будто чувствовала обнажённой перед большой аудиторией слушателей. И думаю, именно поэтому всегда очень волновалась. Казалось мне, что я больше хочу  сказать своим исполнением, чем позволял мне сам  композитор. И я всегда  так мучительно сомневалась  - где граница  такой вседозволенности и  не превращается  ли вот эта,  лично моя ( и, конечно, во многом педагога моего) трактовка произведения  в обыкновенное дилетантство.  Ведь классическая музыка не позволяет всего того, что может войти в понятие "слишком. " А моему личному характеру  именно это свойство- просто родное  (как  в жизни, так и в пианизме).
 Как правило,  необходимо  прежде всего придерживаться точного, грамотного прочтения  нотного текста  и  безо  всякой "отсебятины" рассказать всё   то, что вложил  в своё произведение  сам автор. Ну конечно ,учитывая:  именно его стиль, обязательно  время создания данного произведения, непременно  –характер, темп   каждой   части либо партии  и ещё сотни всяких тонкостей. Я же  всегда  осознавала, что  вся исполнительская сложность заложена  именно  в этой непрограммности  классической , инструментальной   музыки. Здесь так  многое, впрочем, почти всегда  зависит  от интеллекта, музыкального багажа, эмоциональной тонкости, технической свободы исполнителя, вплоть до чувствительности подушечек пальцев.   И самое  главное - умения слушать и слышать. А это уже- дар Божий!
 На этом экзамене  кроме "Симфонических вариаций" Франка я играла традиционную "Прелюдию и Фугу" Баха, сложнейший Этюд Шопена, какую-то  пьесу- "фитюльку" (маленькую- “одессизм”)для заключения. Но главное - огромную и очень сложную "Сонату" Прокофьева. А Сергей Прокофьев - это уже такая  величина, которая "отсебятине" никак не подлежала. Готовясь к исполнению этой сонаты, мне предварительно пришлось прослушать по несколько раз все девять сложнейших сонат Прокофьева и познакомиться со многими талантливыми исполнителями  и современными трактовками творчества Сергея Прокофьева. Это интересно, это расширяет музыкальный кругозор, это создаёт базу для собственного исполнительства.
 К счастью, именно эта Соната, номер 5 оказалась наиболее  удачной в том прощальном Гос. экзамене. Именно благодаря  С. Прокофьеву услышала я тогда от членов грозной московской комиссии много хороших слов.
  ХЭПИ ЭНД! Вот так ташкентское землетрясение прошлось через мою личную судьбу…
 Ну, а Квартирный вопрос по-прежнему стоял передо мною и рассчитывать в его решении я могла только на своё чисто одесское упорство и безжалостность к самой себе.
Подобно "пушкинской старухе", я уже не могла жить на 25 квадратных метрах( включая шестиметровую кухню),  тем более, что  ждала рождения второго ребёнка - дочери. Вот и приходилось снова и снова погружаться в эту, такую изнурительную проблему, конца которой не было на горизонте видно.
Когда нашла ,сама себе не поверила .Неужели, на этот раз” малой кровью” мне удастся  решить эту чёртову проблему и, наконец, наступит долгожданный покой.  Увы - "не так дело делается ,как сказка сказывается". Комично-драматичная история случилась со мной и на этот раз. Впрочем, вполне вероятно, что это лично  я ощущала драму там, где была чистая комедия.  Быть может это свойство именно моего характера ?! Ну, уж не знаю  кто бы сумел иначе воспринять хотя бы первую из трёх моих попыток сделать обмен квартиры с меньшей на большую. Конечно, с денежной доплатой, без этого и планировать в решении этих проблем невозможно было.
Наконец, собрали мы деньги. Наконец, нашла я вариант, более- не менее нас устраивающий.
 Отдала заранее  деньги через какую-то полузнакомую преподавательницу, которая, как тогда мне казалось, давала хотя бы какую-то минимальную  гарантию избежать  аферизм.
  И вот наступил последний день оформления  документов. Оставалось лишь вместе с хозяйкой квартиры поехать... в ташкентскую тюрьму( ?!), чтобы документы подписал её муж, который отсиживал какое-то количество лет за какие-то преступления . В условленное время прихожу к ней домой. Хозяйка квартиры лежит на кровати, ко мне спиной, на приветствие не откликается, на уход мой никак не реагирует. Родственница,(она жила в соседнем доме) в порядочности которой я так была уверенна, куда-то вдруг внезапно  исчезает. Вслед за ней  из квартиры ( для выяснения обстоятельств) уходят сначала сын  лет 14-16, а за ним и бабушка, лет 70. Проходит час... Полтора... Два...Время убегает и уже через час- полтора у меня должна начинаться работа в школе. Судорожно  решаю - что же делать? Скорее всего всё же столкнулась с аферистами. Вспомнила…  Мои деньги должны  лежать в серванте. Очень может быть, что им уже нашли  или сейчас задумывают найти какое-то  другое применение… Ещё  какое-то время уходит на мои внутренние терзания… И, наконец  -  решаюсь. Повернула ключ, судорожно собрала в охапку почему-то рассыпанные по всему ящику мои немалые деньги и… убежала.
  Когда бежала (больше 5 километров), мне казалось, что за мной бежит вся милиция и вот-вот арестуют эту учительницу-“воровку”. Дома слегла, температура 38,7 . Вероятно-нервное потрясение. Вечером пришла родственница  той, "чокнутой" хозяйки квартиры .Извинялась. Забрала все документы, в которых не хватало только одной подписи. Из тюрьмы. Предполагаю, что именно оттуда  так долго ждали указаний в дальнейших действиях, а я уж совсем неожиданно сорвала планы уголовника...
И снова- в поиски. "Ни сна, ни отдыха измученной душе"(Бородин. Князь Игорь.)
И вот следующая попытка. Наконец, нашла квартиру, которая показалась мне " дамой приятной во всех отношениях"( Гоголь.) Четырёх-комнатная  квартира, первый этаж, дом панельный, (ну и что-"не до жиру -быть бы живу").Правда, хозяйка квартиры цыганка и у неё не меньше -не больше, а всего 12детей. И ей деньги нужны , и  она хочет  в какие-то дальние края податься. Ну надоел ей Ташкент или скрыться хочет от какого-то навязчивого поклонника -её проблемы. Да и выбирать мне людей, желающих  уйти в худшие бытовые условия , не приходится.  Уж  кто встречается на этом пути ,с тем и строишь "свой дом мечты". Вот  и на этот раз довольно быстро  мы  договорились о доплате ( к моему удивлению  меньшей, чем  c  "тюремной" квартирой).
 Деньги отдала прямо моей цыганке, без посредников. Впрочем,  не  без внутренних  сомнений  в  её  порядочности.  Однако,  была она мне  как-то  уж очень  симпатична. Поймала себя  на мысли, что глядя на неё, всё время хочу смеяться. И действительно, когда пришла к ней подписывать  документы,  насмеялась так, что подумала:  вот только  ради этой  комедии , в домашнем исполнении, стоило все деньги отдать.
 Села моя цыганка Аза рядом со мной, за стол, приготовилась серьёзным делом заниматься. Прежде всего нужно было записать имена и отчества всех её детей. Никаких бумажек ,никаких Свидетельств о рождении у Азы не было, быть может изначально. И вот тут началась настоящая, не придуманная комедия. Ну как же Жванецкого не хватало!  На полный серьёз, без тени улыбки на лице, судорожно вспоминала эта молодая, красивая  цыганка:" От кого же Федька-то мой ? То ли от Васьки, то ли от Тимофея. А Ванюшка? Вроде от Фёдора?! Да-да, у него же родинка на заднице такая же, как у Федьки. А Танька?...Ну не помню - хоть умри. То ли Ванькина, то ли Петькина…  А Ленка, Ленка?, она ведь последняя КАЖЕТСЯ? Нет-нет, не вспомнить мне уже! Да и какую ПАМЯТЬ иметь надо?  Как детей зовут я -то хорошо помню, а вот мужиков- позабыла. У меня ведь их 12 и все от разных мужиков?!"
 Хохотала я до колик. Да и присутствующая при этой комедии вся компания, казалось отчётливо понимала весь юмор ситуации. И безудержно, со всеми женско-мужскими переливами смеха вплетались в это чисто цыганское  веселье.                И всё же  ушла я  довольная, в прекрасном настроении. Я ведь так надеялась - ещё неделя, максимум две, и мы, наконец , заживём в большой квартире.  Да ещё школа для сына, моя работа, длиннющий трамвай через весь город до самой Центральной Гидрометеорологической станции мужа, базар-всё так близко, просто не верится!
Но...по чьей-то бюрократической воле потребовалась ещё одна-единственная, недостающая справка. А когда я пришла за ней, в квартире уже был целый цыганский табор.
  Во главе стола сидел огромный, седобородый  цыган, как будто сошедший с известной картины .Он-то мне, всё ещё абсолютно настроенной  на юмор, неожиданно грозно чуть ли не прорычал:
"Это какая ещё справка ? Какой обмен? Я здесь главный, и я ничего не разрешаю. Уходи отсюда, не нарывайся, чтобы я силой тебя  вытолкнул... 
 “.-А...а...а...деньги ? "
 -Никаких денег ,мне об этом ничего не известно.!"
Так закончилась моя очередная драма -комедия. Но счастливое окончание этой, ( всё же комедии),  ещё наступит, ещё застанет меня врасплох, ещё заставит порадоваться за горемык - цыган, судьбы которых в годы войны так схожи были с нашими, еврейскими.
 И вот новая попытка.
Теперь уже, спустя много лет после тех событий ,с высоты своих так быстро приблизившихся лет "иша мэвугэрэт",(иврит-“женщина солидного возраста”)я  просто поражаюсь самой себе - где же черпала я столько сил, терпения, элементарного времени? И не тогда ли расплескала я своё здоровье? И главное - а стоило ли это такой цены? Кто-то уверенно скажет - нет. Но, вероятно, потому мы и все такие разные, даже внутри одного народа. Я же - еврейка по национальности, одесситка по месту рождения, всю жизнь боролась со своей судьбой и казалось мне, что это мои родители оттуда, сверху направляют меня и просят- не уставать ,не лениться ,не жалеть себя и добиваться решений всех уготовленных мне судьбой проблем.
  Моя третья попытка привела меня снова в четырёх-комнатную квартиру панельного дома, на первом этаже.  Ну - просто двойник "цыганской". И в этот раз Хрущёв  “помог” - никакого тебе разнообразия, всем- одинаково. Ведь продолжал решаться основной закон коммунизма - всеобщего равенства. Правда ,на  пути этом давно возникла огромная группа людей, подходящая  под рубрику "исключение из правил". Но именно ради этого они "служили" и ,как правило "заслуживали" это своё право на  наиболее  благополучную  и комфортную  жизнь. Перед всё той - же  Партией и тем -же Правительством.
В квартире, которую я  и на этот раз ,после огромного количества потраченного впустую времени нашла, снова жила молодая женщина  с дочкой пяти лет. И снова муж в тюрьме, да ещё больной туберкулёзом. А любовник тут же, рядом. Прямо на полу расстелил  газету, на ней бутылка водки, разбросанные  солёные помидоры  и засыпающая тут же, на полу девочка,  очень болезненного вида. Любовник  с  Галей “обмывают” будущий обмен квартиры и будущие “халявные”  деньги.
 И вдруг – стоп. В главном документе указано, что эта квартира принадлежит Заводу. Обмен  таких  квартир  просто не возможен, ибо  на них огромная  очередь на самом Заводе. А Галя тут же, не мудрствуя  лукаво и без особых душевных терзаний предложила: через  одного из своих поклонников  вытравить каким-то особым способом неожиданное препятствие – всего-то  одно  лишнее слово “Ведомственная”(т.е заводская). "Он уже много раз так делал, вы не волнуйтесь, у него хорошо получается"- с восторгом молвила Галя.
 Но тут, за  уважение к закону категорически выступил мой муж и тем самым  предостерёг  меня от дальнейшего пребывания   в качестве соседки по камере мужа Гали, несчастного туберкулёзника ,в ташкентской тюрьме.
  И снова отчаяние, и снова   воспитание  себя cамой-  некогда плакаться, некогда  жалеть себя, неоткуда помощи ждать!  А ведь в жизни ещё были такие “мелочи”, как дети, ежедневная работа и даже муж- служитель Науки. (Человек, абсолютно равнодушный к быту, привыкший чувствовать себя более, чем комфортно в любой палатке, расположенной либо прямо на снегу, либо на скальном плато, обдуваемом всеми ветрами и обмываемом  всеми дождями, он не любил и категорически отказывался тратить драгоценное время на все эти мещанские глупости типа быта.)
Помощь пришла неожиданно. Отец одной из моих учениц работал именно на этом Заводе, один из  его руководителей. За один час он сделал всё, чему я отдала целый год жизни и вёдра” бездарных” слёз. Вечером  я  осмелилась ему позвонить, а утром забрала  готовые документы.
 Вот такая огромная сила была у сов. протекции! И не воспользоваться этим  достоянием было уже выше моих мещанских  сил.
Теперь оставалось  последнее - сделать дезинфекцию квартиры, ведь  жили здесь люди с инфекцией туберкулёза. Сделали самостоятельно, ибо  сан. эпид. станция  частные  квартиры  не обслуживает, работает только в  гос. учреждениях.
После нашей обработки квартиры  горячими парами хлорки, стены оказались  чёрными от вылезших изо всех щелей тараканов.
 Сделали самодельные факелы и педантично ходили  от стены к стене - жгли обои с тараканами. Как не странно- не сожгли не только самих себя, но и соседей четырёх этажного дома.
 А интересное  всё же было  это зрелище: Доцент Ташкентского Университета,   совместно с недавно окончившей, (кстати весьма успешно), Консерваторию пианисткой, самозабвенно  жгут  тараканов. При этом она, на фортиссимо просто  орёт- от страха и отвращения, а он лишь снисходительно на неё покрикивает:” Не распугай новых соседей!»
И вдруг... посреди этого самодельного ремонта... звонок в дверь . Кто бы это? Ведь ещё никто не знает, что мы здесь?!
О Боже! Цыганка!
 --"Ты меня извини, красавица. Я понимаю, ты подумала, что цыгане все такие- не честные. Но я не хочу тебя обманывать. Вот, я принесла твои деньги..."
Мы с мужем застыли в оцепенении. Очнувшись, я  поделила деньги пополам, протянула цыганке:" Это тебе, за твою честность .Купи от нас подарки твоим двенадцати детям!"
  Вот таким" Хэпи Энд" закончился в Ташкенте наш  Квартирный вопрос!
Быть может, за все мои прежние страдания, за всё пережитое и в Одессе и в Ташкенте, сейчас судьба моя (а как утверждает дочка Б-г наш) наградила меня великолепной, пятикомнатной квартирой. Большой участок  земли, тихое место красивейшего, современного города Ашдода. С огромным удовольствием и фантазией созданный мною и моим мужем-романтиком Сад камней и цветов(в японском стиле).
 И всё это в 10-15 минутах езды  теперь уже не от Чёрного, а Средиземного моря.
 А я...- всё ещё пребываю в постоянном ожидании  душевного  покоя.
 И ведь прав был  А.Блок—покой нам только снится!