***

Шёлк ходьбы, подступает вязкий дождь,
За окном холодно,
 Дождь, растворяет снег,
Плед на окнах, всё холоднее и холоднее,
Шельф дребезжания, в треске
Разбитых
Тех же старых окон.
Возможно, вы не понимаете меня,
Но послушайте.
Не только мне одиноко в ржавой квартире,
Где в стене гвозди,
вылезают из обоини.
Где резкая печаль,  где рваные лучи
Люстры,
Врезаются в зрачок к чертям уже не чистым
от замалёванной жизни,
От раскорёженных рук,
Что тянуться день изо дня,
К горячей крови, что ещё кричит
В твоих
висках.
Не мне одному скучно
В мониторинге монитора,
Что дребезжит купленным электричеством,
И шипит звуками,
Электрического слова.
А в душе, где-то через стаю намалеванных стручков,
Не раскрывшихся архидей и дымной сигареты,
Ещё трещит этот
В шепцах
Обездоленный стук мускула.
Вы скажите я приторный камень,
Что реки зубов словесного паноса
Выливаю на вас,
Изо дня
В кратор следующего дня.
Но это не так,
мой голос, как рваная скрипка,
Перевязанная
                веной своей руки.
И черепом, и позвонком смычка
Пытаюсь играть на ней,
От Кратора одного расстрелянного луча,
До другого.

Если прислушаетесь, мигом своего уха,
То услышите,
то тонкое,
Незаметное дребезжание,
Если нет,
То для вас я останусь
Горящим смычком с горящей рукой,
Без голоса, без слуха,
Один с обездоленной сценой,
И один со своей зыбучей
В гвоздях
 мечтой.