Дневн. VII-49 И дожидайся Лика, в Котором все случ

Дневник VII-49 И дожидайся Лика, в Котором все случайности цветут

4 марта 2012 г. Странный сон - моя мачеха Татьяна Павловна читает мою книгу "Слова". Я листаю книгу, похожую на глянцевые журналы, но не нахожу в ней моих текстов.

Иду по улице, меня окликают, я вижу, что на улице за столом сидят люди, я им, как своим знакомым кричу: "А где Герман?".

Люди обступают меня, я кого-то из них узнаю, спрашиваю: "Анна?". "Да". Я знакомлюсь с людьми, спрашиваю их имена. Просыпаюсь.

Лина отдала мне листочки с моими ранними стихами, когда мне было 22 года.

О, женщина, ты не лукавь.
Пришёл твой срок, пора проститься.
Кто мне поможет не прельститься
Вином, сжигающим уста?

Не суесловь. Ещё жива...
Ты всё сказал - я возвращаю.
Мои неправедны права.
Я помню всё. Я всё прощаю.

*

       Галине Умывакиной

Ничего не надо, ничего не жалко.
Ничего не страшно, ничего не мило.
Только горло сводит безнадёжной жаждой,
Только всё уходит от меня любимый.

Облако ли, птица, дерево ли, камень...
Что со мной случилось, я не понимаю.
Лишь на все четыре стороны листа,
Света, ветра, имени отпущена. Чиста.

Вчера мне Белла Голдштейн ответила по эл. почте, прислала три строчки.

Старость это вероятность подвохов на каждом шагу.

5 марта. Снился маленький мальчик, я учила его петь, мы с ним пели вместе.

Солнце, лёгкие снежинки,
Кашель, грусть et caetera.
В сердце грусть-печаль и льдинки.
Брата нет. Но жить пора.

5 марта 2012 г.

Звонил Андрей, друг Толи, милый родной голос раздался в трубке. Долго слушала его умные интересные речи. Он горд, считает себя гением. Обижен на друга, который перехватил его какую-то поэтическую идею, не может его простить, он стал Андрею неинтересен.

6 марта. Болею жуткой простудой. Плакала от жалости к себе. Устала от мук.
Хотя Ходорковскому хуже.

Звонила незнакомая мне Таня от моих знакомых. У неё милиционер застрелил сына 12 лет. Она стала эзотериком. Сын является ей во сне. У него была тяжёлая карма. Болезни наши к очищению души. На том свете нас встречают только любящие. С 2000 года ада больше нет.

Поэт Кирилл Ривель на сайте СТИХИ.РУ написал мне о родственности нашей.

Не все зрячи, не все искренни.

8 марта. Приехала на несколько минут Лина с продуктами. Я не выхожу.

9 марта. Приехал Витя Пальской, привёз лекарствия, еду. Он рассеян. Я кормила его винегретом, была в маске, его просила одеть маску. У меня температура. Он сказал, что утомил меня. Стал собираться в путь, не спешил, лицо его изменилось, похорошело.

Я устала от болезни - это не жизнь, всё затянуто серою плёнкою, немощью, вялостью, все дни болит голова.

Вот мои ранние стихи:

На последнее свиданье - вот рыданья.
На последнюю разлуку дай мне руку.
На последнее моленье - вот сомненье.
На последнее гоненье - вот прощенье.

*

Сегодня пьян и завтра пьян
Любовью иль вином.
Как сладостен любой обман.
Как наш не прочен дом.

*

Возьму коня. - Не много и не мало.
Возьму стихи - и ночи не спасти.
И мне приснится жизни небывалой
Пока ещё не узнанный мотив.

Пиши, пиши и забывай приличья
И ворожи, покуда хватит сил.
Вот боль моя, вот царское, вот птияье,
Вот небеса, а вот глоток чернил.

Плати, плати, и в плен сдавайся милый.
Плати за всё, за страсть и суету,
За этот несказанный и постылый,
Прекрасный мир, в котором не живу,

За простоту, за малое в великом,
За правду, за неверье, за игру.
Плати и пой. И дожидайся Лика,
В Котором все случайности цветут.

Сделав кое-какие дела, я посмотрела на иконы и почувствовала, что поправляюсь. Я воскресаю.

11 марта. Какой же гениальный Лев Николаевия Толстой. Лёгкая походка Анны Карениной. Она сошла с ума от страданий. Страсти победили здравый смысл, чувства перевесили разум.

Певец Юрий Шевчук говорил по радио "Эхо Москвы". Он прочёл свои значительные и талантливые стихи.

12 марта. Болею, но мне легче.

В чтении Аллы Демидовой стихов нет очень важного элемента - присутствия тайны.

15 марта. Молитвы помогают. Вражья сила после ухода брата моего Германа не даёт мне покоя.

Мой рисунок ранних лет моих.