Мы все погибли, если бы не погибали они...

…Покрытые шрамами от снарядов и осколков, вывернув наружу искорёженный бетон и ржавые прутья арматуры, молчаливо стоят вдоль белорусско-польской границы старые доты. Их пустые бойницы смотрят на разросшиеся деревья, на строящиеся дачи. Время сгладило холмы, перенесло дороги, неузнаваемо переменило сектора обстрела и покрыло мхом старые бетонные стены. А доты всё ещё стоят.  Впереди, в нескольких километрах, затянувшиеся линиии окопов пограничных застав. Если бы окопы и доты  могли разговаривать, то рассказали бы  о многом…

Гродненский укрепрайон (УР) № 68. По плану постройки должно было быть 606 дотов по фронту 80 км. Глубина обороны была спланирована на 5-6 км. Вооружение - пулемёты «Максим» на казематных лафетах, «Дегтярёв станковый», 45 мм и 76 мм пушки. Направление в районе п.Сопоцкин и Августовского канала считалось наиболее опасным, и большинство дотов были орудийными. Не хватало времени, техники и вооружения, не хватало людей.  Часть дотов осталась недовооружёнными. Много было недостроенных. Всю программу оборудования 68-го УР выполнить не удалось. И настало воскресное утро 22 июня…

В  связи со службой отца мне мальчишкой довелось побывать на всех заставах Гродненского погранотряда. Две из них были именными - имени Усова, на Августовском канале, и имени Сивачёва, немного левее по флангу.

Что такое погранзастава? Это не укрепрайон и не полк. Это всего лишь 20-30 бойцов, лёгкое стрелковое вооружение, оборудованные окопы и огневые рубежи. Их фронт – это двадцать километров границы. Один-два человека на километр.
Как может она вести бой и отражать нападение танков, авиации, наступающих батальонов врага? Ведь на каждую заставу гитлеровцы бросали в атаку усиленный батальон пехоты.

Может.Люди могут.

Застава лейтенанта Сивачёва вела бой двенадцать часов. Подбили три танка, уничтожили более 60 фашистов. А лейтенанту, командиру заставы, было всего двадцать три года.
 
Застава младшего лейтенанта Васильева, выдвинувшись вперёд, столкнулась с мотоколонной противника и погибла почти вся в неравном бою.
 
Застава Усова держалась в жестоком бою, отражая атаки, шесть часов. Усов погиб с гранатой в руке, уже четырежды раненный. Пятая пуля оказалась смертельной. Батальон против взвода. Силы более чем неравны...Они погибали, исполняя свой долг, принимая удар на себя.

Не бежали пограничники под обстрелом и бомбёжкой в нижнем белье из казарм в окопы. Связь с погранкомендатурами и отрядом стала пропадать после полуночи, и помимо ночных нарядов весь личный состав по приказу начальников застав занимал оборону на заранее определённых участках. Так что фашистов встречали при оружии. За спиной была Родина.

 По данным на 1 апреля 1942 года потери пограничников составили убитыми более 3,5 тысячи, около 36 тысяч пропали без вести и только 136 попали в плен.


За спиной у отважно погибавших застав были доты укрепрайонов. Некоторые без вооружения.Некоторые недостроены. Те, что были готовы, вели бой. Бетон откалывался от разрывов снарядов, не было связи, но амбразуры отвечали огнём. Последние выстрелы  раздавались ещё 26 июня. Немцы подрывали доты, расстреливали их из орудий. Люди сражались и погибали. Сражались за Родину. И погибали ради нас.

…Среди сосен, на взгорке,неподалёку от деревни Соничи, прикрыв своим прочным телом шоссе, покрытый мхом, растрескавшийся  от взрыва после прямого попадания снаряда в амбразуру, стоит старый дот. Внутри завязаны в узел стальные конструкции и ржавая арматура с висящими на ней обломками. На старом бетоне, словно медаль за отвагу и стойкость, блестит мемориальная доска. Он всё ещё помнит своих бойцов. Его старые раны,трещины и выбоины болят. Майский дождь затекает тёплыми каплями на нижние этажи. Вокруг тишина и покой. И память.

 А в мёртвом проёме слепой бойницы стоят цветы и лампадка…