Опять про мотоцикл... будь он неладный

- Я помню, как оно во мне «горело», вот и хочу написать…
- Что горело?
- Ну, это…
Долгий взгляд.
А что понимать то?
Вот он вечер. Вот он телевизор с беспонтовыми фильмами про убийства и бесконечной рекламой…
А вот он Мотоцикл… Новый, большой, как подросток – переросток, акселерат.
Ты привычным жестом поднимаешь дроссель в режим «обогащённая смесь» для заводки, перебрасываешь ногу через сидение и садишься, и это нас, как всегда сближает…хоть и немного фамильярно. Выжимаешь сцепление левой рукой, левая нога щёлкает вниз первую передачу, поворачиваешь ключик зажигания вправо, а потом нажимаешь красную кнопку большим пальцем правой руки…И в очередной раз происходит чудо – несколько напряжённых крутящих звуков и вдруг хлоп - мотор ожил…и ты улыбаешься, как в первый раз. А она стоит в нерешительности…И ты говоришь ей:
- Давай, залазь!
Дроссель вниз в режим «дорога».
Привстаёшь немного и даёшь ей пространство, чтобы забросить ногу.
Вечер. Птицы что-то поют о своём, Володя – сторож со стоянки понимающе кивает, ты даёшь газку правой рукой, всё сдвигается с места, мы трогаемся. Включаешь ближний свет.
Она крепче хватает тебя за живот, а ты переключаешься на вторую передачу, отворачиваешь газ, потом, третья, четвёртая, пятая…и мы полетели…
Мотор красиво поёт на подьёме, и не менее красиво на спуске, как же можно оставаться дома у телевизора? Неужели не понятна разница? Вот мы несёмся по трассе, пахнет сиренью, пылью, рекой, выхлопом от фуры и опять сиренью, я добавляю газ и все остаются позади, только мы с ней лучше и быстрее всех, и картинки быстро сменяются, а голос внутри меня повторяет: «Господи, как же хорошо, Господи, как же прекрасно жить и чувствовать это всё… и её сзади…и рука сама отворачивает газ, и чоппер послушно несётся вперёд, и ты понимаешь, что всё – не зря.
Солнце уже село, воздух прохладный, она прижимается к тебе всем телом, а ты понимаешь, что может быть, когда нибудь ты опять купишь машину…но это будет уже совсем другая история. И, наверное, лучшей истории, чем эта, не будет никогда.