Подумаешь, дело великое

– Куда же его черти понесли? Не успел приехать – уже пропал! Как в детском саду следить  надо! – негодовал завлаб Кимров,  выглядывая в коридор. – Может, он в туалете сидит? Смотрели?..
– Смотрели! – пробасил Славка Волков. – Нет там никого.

Кимров устроил общее собрание лаборатории, привез москвичей. Пока они здоровались, раздевались, рассаживались, пили чай, исчез Яша – живой непосредственный паренек, недавно пришедший по распределению и сегодня впервые очутившийся на экспериментальном комплексе.

– Поищите на территории, сколько можно ждать! – раздраженно сказал Кимров. Мы с Волковым вышли из административного здания – куда идти? Интуиция подсказывало, что черти понесли Яшу в механический цех. Так и есть –  стоит в кругу возбужденных  станочников.

– Это ваш гусь? – закричали они. – Забирайте его отсюда!
– А что случилось? – поинтересовался Волков.
– Да он ненормальный какой-то! Прибежал, полез к работающему станку, едва успели перехватить! Себя бы угробил или станок запорол – пиши потом объяснительные! 

– Ты что в цеху делал? – спросил Волков, когда мы возвращались к себе. – Начальник уже с ума сходит.
– Перочинный нож точил на наждаке, – спокойно ответил Яша.

– А в токарный станок какого хрена сунулся?
– Интересно! Хотел посмотреть, как работает…

– У тебя же, дурня, по неопытности руку могло в шпиндель затянуть! Стал бы инвалидом!
– Подумаешь! Что я станок токарный не знаю! Великое дело! – усмехнулся Яша.

Конечно, Яша не отличался безумной храбростью буревестника из известной песни, а был просто-напросто глуп и неопытен, как щенок, повсюду сующий нос. Про таких обычно говорят «без царя в голове». Им все нипочем и все у них просто; планируют они не более чем на месяц вперед, и в памяти держат события, максимум, месячной давности. Говорят, для счастья нужны хорошее здоровье и плохая память. Яша обладал этими атрибутами и жил легко, ни о чем особенно не задумываясь. Кимров сразу невзлюбил его и с удовольствием уволил бы, но ничего поделать не мог – молодой специалист! Приходилось терпеть и воспитывать.

Однажды Кимров притащил чертеж принципиальной схемы последней модели скользящей опалубки,  разработанной в «Энерговысотспецстрое» и с трудом добытый через третьих лиц. Предстояло срочно сделать копию. Ксероксов и сканеров тогда в помине не было, а в проектном кабинете, как назло, сломался копировальный аппарат РЭМ. Кимров велел Яше к обеду скопировать чертеж на кальку. Яша зевнул, натянул нарукавники, достал кальку с карандашом и начал чертить.

– Сделал? – спросил перед обедом Кимров. 
– Да, – ответил Яша, протягивая кальку. Кимров бегло просмотрел ее – вроде не напортачил.
– А где оригинал?
– Не знаю, – пожал плечами Яша, – только что на столе лежал.
– Что значит, не знаю! Где оригинал, я тебя спрашиваю? Ищи немедленно – мне его отдавать  надо! – повысил голос завлаб.

Яша принялся искать. Видя тщетность его потуг, находившиеся в комнате сотрудники взялись помогать.  Перерыли все – от мусорных урн до вороха старых чертежей, валявшихся на шкафах. Скоро в поиски включился Кимров и, суетно перекладывая на столах бумаги, неустанно взывал к создателю: «Господи, за что послал мне такое наказание! Не работник, а сплошное недоразумение! Медведь дрессированный и то работал бы лучше! Ну, скажи на милость, куда он подевал оригинал!». Мольбы не помогали: калька пропала, исчезла, улетучилась – короче говоря, ушла в пятое измерение. А если вещь уходит в пятое измерение, искать ее бессмысленно – она сама при желании выйдет из него. Так и случилось. Вернулась из магазина Малиновская.

– Посмотрите, какую я купила замечательную селедку! – с порога воскликнула она, еще не почувствовав творящегося в комнате переполоха. Селедка, действительно, была замечательной, но самое главное – завернута в чертеж, который мы искали уже битый час.

– Где ты это взяла? – завопил Кимров, вытряхивая селедку из промасленной кальки.
– У Яши! – захлопала глазами Малиновская. – Я попросила у него кальки для селедки, вот он и дал…

– Убью, поганец! – снова завопил Кимров. Яша пулей вылетел из комнаты. Наступила гнетущая тишина, в которой неловко было находиться. Я достал сигарету и вышел на лестничную площадку. Там стоял Яша и нервно курил. Стало жаль его. Ну, перепутал парень, отдал машинально не ту бумагу, не нарочно ведь – что ж ему теперь застрелиться!

– Не переживай, старик, все обойдется! – похлопал я его по плечу. –  Шеф подерет горло и успокоится. Сделаешь ему в туши новую кальку, еще лучше прежней. Что-что – а графика у тебя приличная!
– А я и не переживаю, – глубоко затянулся Яша, – подумаешь, дело большое! Главное – чтобы личная жизнь была нормальной!

Яша лишил Кимрова удовольствия уволить его – по истечению трех лет сам написал заявление. Он уволился, а мы долго еще шутили, спрашивая о каком-либо документе или чертеже – нужен или селедку можно завернуть!

Через тридцать лет я повстречался с Яшей в «Одноклассниках». Обменялись парой писем – живет в Сан-Диего, работает экспедитором в аптеке, двое детей. Располнел, хотя и раньше был не худеньким. Бросилось в глаза, по-русски пишет с грубыми ошибками – путает предлоги, падежи, ну и орфография, конечно, оставляет желать лучшего. Забыл язык или не знал его как следует? Полагаю, собираясь в Америку, Яша смутно представлял, что придется пересекать океан и начинать жизнь с ноля. Но ничего – пересек, освоился. Подумаешь, дело великое!..