По следам Тура Хейердала и Немо

   „...Море полно сюрпризов, некоторые неприятны.    
    Многим из них не отыскать причины;
     ни свалить на Луну, перечисляя пятна,
    ни на злую волю женщины или мужчины...“

И. Бродский





...- Дети нас не поймут,  - уверенно заявил Володя, пристально разглядывая карту. -  Может, поедем в другое место?.. Ты видишь, где находится этот твой „шикарный“ пляж? Аж вон на том дальнем мысе! К нему от стоянки машины ведет только пешеходная тропа. Там по-хорошему километра два-три будет! А если по-плохому - то и все четыре. А с Максом только по-плохому и получится, ты ж знаешь, какой он у нас ходок?..
- Я-то знаю,  - заметила я с улыбкой, - но дети-то этого не знают!
 - То есть?..
 - То есть – мы им не скажем, что до пляжа от парковки еще пилить и пилить. Просто пойдем себе...
 - Ага,  - кисло заметил Володя,  - думаешь, они 400 метров от 4-х километров отличить не смогут?
 - И что, даже если отличат? Сядут на пенек и потребуют пирожок? Окунуться-то все равно захочется, - по такой-то жаре! И если я еще не разучилась читать карты: другого пляжа в окрестностях нет и не предвидется! Так что придется им идти с нами и не жужжать. Не маленькие: 13 и 14 лет! Все, я хочу именно на этот пляж! Сольемся наконец с природой! Хватит с меня оглушительной немецкой дискотеки из ближайшего бара и сплошного ковра из потных тел!

 … И на следующий день с самого раннего утра мы выступили.
Вот чем хороша Майорка – там для каждого есть все, что только душе угодно. Раскрученные популярные пляжи с дискотекам и коктейлями и тут же рядом (остров-то небольшой) - уединенные  труднодоступные бухточки, спрятанные от глаз людских. 
Слиться с природой удалось сразу по выходу из машины: мы оказались в самом сердце чудесного южного леса среди живописных низеньких сосен, пряно пахнущего кустарника, кактусов, гигантских алоэ и пальм,  - да-да! На Майорке они растут повсюду, вот как на средней полосе – какие-нибудь березки или осинки. Карликовые, конечно,  но – пальмы. Причем по левую сторону от нас раскинулось безукоризненно выглаженное штилем голубое море, а по правую вздымалась гряда нахмурившихся гор, скрывающая от наших глаз восходящее где-то там за ними солнце.  И тропинка, и лес таким образом находились в мягкой утренней тени, которая только добавляла волшебства окружающему пространству. Воздух тоже был неожиданно прозрачен и воодушевляюще свеж, по контрасту к ставшей уже привычной 30-ти градусной майоркской жаре.
Надо ли говорить, что вдалеке на синей глади моря белел строгий контур паруса, а высоко над головами прочерчивалась резкая галочка парящей птицы?..
Ах да,  - и вокруг не было ни души!..
Вид был абсолютно, одуряющее прекрасен; несмотря на все наши навыки в чтении карт – такого мы с Володей и сами не ожидали, а уж дети просто ошалели от резкого перехода от стандартно-урбанистического отпускного пейзажа к прямо-таки райскому зеленому и безлюдному ландшафту.
Несмотря на наши опасения, они шли себе вперед припеваючи, в буквальном смысле этого слова, сопровождаемые нашими пояснениями, что мы, мол, только найдем подходящую бухточку  - и сразу искупаемся.
Найти подходящую бухточку, кстати, было не так, чтоб просто, другого пляжа в окрестностях действительно не предвиделось: тропинка большей частью проходила прямо над морским обрывом, и обрыв тот был вполне достоен уважения (метров двадцать минимум) и абсолютно неприспособлен для спуска к воде без альпинисткого снаряжения. 
Потом из-за гор величественно выглянуло солнце, и сразу стало ясно, кто тут главный. В один момент стало жарко. Нагрелось все: горы, пальмы, камни, рюкзаки за спиной, темные очки на носу, туфли на ногах. Море по левую руку. Воздух. Волшебный южный лес резко скукожился и перешел в режим выжженный саваноподобной растительности. И дети начали волноваться. )))
Причем, на удивление, наш „знатный ходок“ Макс все еще шел относительно спокойно, а вот Валерия начала стонать, недовольно бормотать себе что-то под нос, закатывать глаза и метать на меня убийственные взгляды.

- Да в чем дело?.. - в конце концов не выдержала я. - Ты что, ноги передвигать разучилась?.. Смотри, даже Макс идет без больших возражений!..
- Макс тут не при чем,  - резонно заметила моя дочка.  - Я просто думаю: как же мы будем идти тут обратно, если уже сейчас солнце так шпарит?.. Ведь будет еще жарче!..

...Помогло то, что наш далекий мыс с вожделенным спуском к воде к этому моменту уже было видно (на горизонте),  и дети живо сообразили, что добежать туда  как можно быстрее – в их интересах,  так что они припустились на последнем этапе чуть ли не бегом.
Выходя на живописный скалистый мыс,  на котором, собственно, и заканчивалась наша тропинка, а  с ней и удивительное путешествие среди нетронутой островной природы, мы оглянулись на пройденный путь: да, маленькие белоснежные домики рыбацкого поселка с многозначительным названием Бэтлэм, откуда мы пришли, казались отсюда крошечными белыми точками. Далеко, что и говорить. Но сейчас  - ура, мы на месте!
И вот вещи свалены у скал на берегу, и дети с азартным визгом и воплями: „Круто!..“  устремились по белоснежному песочку в воду за долгожданной прохладой и новыми впечатлениями, вооруженные ластами, масками и трубками.
Володя подхватил фотоаппарат и пошел пройтись, чтоб зафиксировать документально факт нашего пребывания в раю (не иначе) : мы были совершенно одни на берегу уединенной, скрытой от людских глаз чистейшей и красивейшей бухточки в обрамлении импозантных гор, стояла идеальная для купания погода, немыслимой прозрачности вода навевала мысли, что мы оказались в самом сердце „Фотошопа“, - ну чем не момент полного счастья?.. „Остановись, мгновенье, ты прекрасно!..“
И дети, и я купались и ныряли до полного изнеможения.
Валерия даже сама в конце-концов (то есть – без моих строгих окриков) выползла из воды и теперь с наслаждением подставляла солнцу свои и без того черные бока. Вот и Володя подошел к нам, утомившись фотографировать райские пейзажи,  - душа насытилась красотой, и теперь тело требовало немедленно освежиться.
Макс, стоя по пояс в воде, деловито разглядывал что-то на дне.
- Ты чего там делаешь? - поинтересовалась я.
- Вот, смотри,  мама! - обрадовался он возможности продемонстрировать благодарной публике свои новые креативные идеи. - Я поднимаю со дна камень, чтобы потом вместе с ним нырнуть!
И он гордо показал мне здоровенный камень, весь облепленный водорослями, только что поднятый им со дна.
- Ну-ка, ну-ка, покажи, что ты имеешь  в виду,  - заинтересовалась я.
Макс вытянул руки, держа камень перед собой, согнулся пополам и нырнул, продолжая держаться за него. Камень, разумеется, пошел прямо на дно. Макс – следом, как намагниченный.
Потом он отпустил камень, всплыл и гордо посмотрел на меня.
- Да, смелая мысль, - вежливо восхитилась я и стала карабкаться на берег.
Припекало. Я уселась в тени и только собралась наконец-то погрузиться в нирвану - после марш-броска и марш-же -заплыва... И тут понеслось.
Макс ойкнул и помчался вон из воды, тоненько подвывая. На берегу ноги у него подогнулись, и он буквально рухнул на камни, с искаженным лицом и причитаниями, которые неуклонно становились все громче.
„Что такое?“ - с некоторым даже неудовольством подумала я.  Ведь Макс все время был у меня перед глазами!.. В мелкой, абсолютно прозрачной воде, где видно буквально все - до последнего камушка, и ни о каких скрытых опасностях типа притаившихся акул или ржавых консервных банок и речи быть не может!..
Володя уже был возле Макса и тревожно выспрашивал его, что ж стряслось, и где болит, а Макс держался почему-то за живот, мотал головой, стонал, и слезы лились у него из глаз двумя неконтролируемыми потоками.
Парень наш стремительно погружался в персональную бездну страдания и выдавал уже не только стоны, но и крики,  - а мы даже не знаем, что произошло!..
Володя взял Макса за судорожно напряженную руку, и тут мы ЭТО увидели: на животе у него,  прямо вокруг пупка,  буквально на наших глазах расцветал, расправляя лепестки, чудовищный ярко-багровый цветок. Это было бы похоже на компьютерную анимацию, если б „цветок“ не был трехмерным: он с каждой минутой набирал не только величину и цвет, но и объем: этакая страшная орхидея из фильма ужасов, которая вот-вот вырвется из плоти нашего сына.
Было в этом что-то сюрреалистическое, здорово попахивающее „Чужим“. Только не в темном космическом корабле за миллиарды километров от Земли,  - а жарким солнечным днем на берегу такой тихой и безобидной бухточки на Майорке.
Постепенно, с помощью отрывочных слов Макса и собственных догадок  нам удалось уяснить картину происшедшего: на очередном камне, который он поднял со дна, примостилась солидная актиния, а наш нырун, не обратив на нее внимания, прижал каменюгу к своему животу  - чтобы, оттачивая свою новую технику ныряния, с ним вместе опуститься на дно... Но у актинии были свои планы по поводу  возвращения в естественную среду обитания, и компания Макса в их число не входила.
Актиния, конечно, опасная штука,  - но если потрогать ее ненароком рукой, в воде, то большой беды не произойдет: и кожа на пальцах у нас достаточно толстая и грубая, да и сама вода служит своеобразным растворителем для яда... А вот если вытащить актинию из воды, крепко прижать к нежному животику, придавить для верности камнем и подержать так некоторое время,  - то результат будет совершенно иным.
Володя осторожно снял с раны несколько прилипших к ней шупалец и промыл пораженное место водой, но этого явно было недостаточно, чтобы прекратить воздействие яда.
Мы отнесли Макса в тень, сели по обе стороны от него и потрясенно смотрели, как растет на его животе кошмарный цветок.

- Я разок впилился лицом в медузу,   - беспомощно сказал Володя. - Когда нырял без маски. Было больно...
- Как долго ?.. - с надеждой спросила я.
- Ну, минут двадцать. Может, полчаса.
Но как-то не хотелось ждать ни двадцати минут, ни тем более полчаса, пока наш сын корчился в жутких муках. Боль явно не ослабевала. Скорее – наоборот...
Он чудовищно побледнел и, хотя сил на крики у него уже не оставалось, он все равно кричал и хрипел... А страшный цветок у него на животе все набирал и набирал силу...
- Да сделайте же что-нибудь!.. Вы же  - родители!.. - возмущенно крикнула нам Валерия, судорожно вцепившаяся в свою книгу и все это время усиленно делавшая вид, что читает.
Конечно, нужно было срочно что-то делать – но вот что?!. Мы находились на расстоянии более чем часа ходьбы от ближайшего населенного пункта, и нести туда Макса было делом нереальным,  - он пошевелиться не мог от боли, да и как взять его на руки, если рана  - на животе?.. Он согнуться не может!..
Эх, вот когда я пожалела, что рядом нет ни единого бара и дискотеки,  - ну вообще никого!..
В нашей походной аптечке находился некоторый запас средств первой помощи,  - но что из нашего обеззараживающе-перевязочного аресенала могло помочь против яда актинии, глубоко внедрившегося уже в кожу?... Не йодом же ожог смазывать?..
Да, море снова нас удивило. Нам казалось, мы знаем о нем все,  - все-таки два океанолога в семье, да еще и выросшие оба на берегу моря!.. Но – увы, в этой ситуации мы оба оказались бессильны. Наш ребенок страдал, конца этому видно не было, а мы ничем не могли ему помочь, даже не могли успокоить, мол, потерпи, скоро все кончится.

Умом я понимала, что умереть от одного такого ожога невозможно, и рано или поздно  боль ослабеет, но сейчас-то что делать?!. Тупо стоять и смотреть, как твой ребенок мучается и почти теряет сознание от боли?..
„Так,  - твердо сказала я себе. - Хватит терзаться вместе с Максом. Это ему не поможет. Думай!..“
Это оказалось хорошим решением: приказ думать вывел меня саму из ступора и шестеренки в получившей приказ голове медленно, но завертелись.
Где-то я уже читала о чем-то подобном... Постой-постой... Точно! Тур Хейердал и его „Ра“ с интернациональным экипажем! Сенкевич там еще врачом был. Он и предложил, когда кто-то из экипажа, побывав за бортом, ошпарился до кошмарного состояния, соприкоснувшись со стаей особо опасных медуз... Я даже название этих медуз вспомнила: португальский кораблик.
Перед глазами всплыли читанные еще в детстве строчки, врезавшиеся в память именно своей неожиданностью: „... – Нужен аммиак, чтобы нейтрализовать кислоту, которая разъедает ему кожу. В моче есть аммиак, ребята, вы уж постарайтесь!.“
Сейчас это казалось бредом. Даже мне. Ну, понятно – советское детство, домашний ребенок, книжное воспитание, книжки, глотаемые одна за другой, как леденцы... Но надежно ли  применять эти знания 30-летней давности к собственному сыну в критической ситуации?!.
Вот. Вот – оно, определение: критическая ситуация. Ничего другого под рукой у нас все равно не было. А нужно было действовать, и действовать быстро. Пока Макс не хлопнулся в обморок от болевого шока.
Поколебавшись, я озвучила свою версию возможного лечения Макса подручными средствами, сославшись на уважаемых авторитетов.
Володя молчал. А что уж тут скажешь?..
С одной стороны  - весьма неубедительно: книга, читанная более 30 лет назад, какой-то там Хейердал, какой-то Сенкевич, какой-то военный кораблик...
С другой стороны  - лучших идей все равно ни у кого не было.
- Но там же медузы, а тут  - актинии... - на всякий случай констатировал очевидный факт Володя после напряженных размышлений.
- Ага, но в мультфильме „В поисках Немо“ рыбка-клоун говорит, что, живя в актиниях, они закалились от яда медуз, так как яд и у тех и у других - однотипный,  - смущенно пробормотала я, чувствуя, что бред, исходящий от меня, заметно усугубился этой фразой. До кучи к и без того сомнительным „Ра“ и Хейердалу из моего далекого детства  прибавился крупный эксперт - говорящая мультяшная рыбка-клоун из детства моих детей.
- Аммиак, говоришь... - Володя снова помолчал. - Может быть, может быть. Он действительно нейтрализует кислоту... - Он  вздохнул и начал искать сосуд для принятия лечебного эликсира. Для этих целей прекрасно подошла маска для ныряния.
-  И что вы теперь собираетесь делать?.. - строго спросила нас Валерия, когда Володя с добычей в руке снова приблизился к Максу.
- Ну, понимаешь, мы хотим обработать его рану уриной, это должно нейтрализовать яд... - извиняющимся тоном сказала я. - Потому что в ней есть аммиак.
Валерия диким усилием воли сдержалась, чтобы не покрутить пальцем у виска. Но все и так читалось у нее на лице. Вот ведь послал Бог родителей... мало того, что ничем не могут помочь сыну, когда на ровном месте приключилась беда,  - так еще и выдумывают при этом полнейшую чушь !...
- И вы ДЕЙСТВИТЕЛЬНО думаете, что это поможет?
- Ну уж точно не помешает,  - неожиданно стал на мою сторону Володя. - Уринотерапия и все такое.
Ох, еще и это!.. Нет, ну шарлатанство в чистом виде!..
Хорошо, хоть самому Максу было глубоко все равно, чем мы собираемся его лечить. Ему было так плохо, что он бы и от корня мандрагоры не отказался.

В общем, мы начали обрабатывать Макса подручными средствами.
Факт тот, что через 20 минут легче ему не стало. И через полчаса тоже. Но через час он заснул и дальше спал спокойно. А через два часа он сам встал и - с нашей помощью, но своим, хоть и медленным ходом  -  отправился назад в Бэтлэм.
Конечно, Валерия оказалась не просто права насчет сложностей обратной дороги: действительность превзошла все ее самые мрачные предположения. Возвращаться назад нам пришлось не просто под палящим солнцем, но еще и с тяжело раненым бойцом в наших рядах. Положительная новость была в том, что мы все так переживали за Макса, что про убийственное южное полуденное  солнце просто никто больше не думал.
А страшный цветок между тем перестал расти, распустившись во всей своей красе на пол-живота, и хотя он по-прежнему полыхал своими красными лепестками, было видно, что воспалительный процесс остановился, да и общее состояние Макса стало уже несравнимо лучше.
Обратная дорога длилась, разумеется, несравненно дольше... Но Макс мужественно шел, вцепившись в нас с Володей, и практически даже не жаловался на судьбу.
- Никогда больше не пойду купаться в море!..  - бурчал он сквозь зубы.
 - А я бы вот с удовольствием искупался,  - вздохнул Володя. - Только  - негде.  - Мы снова шли над высоким обрывом.
- Точно!.. - ахнула я. - Со всеми этими событиями ты ж даже не успел окунуться!.. А ведь такая красота вокруг была!.. А водичка-то!..
- Ничего, хоть пописать успел,  - мрачно заметил он.

Хотя уже становилось постепенно понятно, что Макс сегодня всего лишь прошел боевое морское крещение, так сказать, соединился с природой  - в лице актинии - по полной программе, и жизни его в данный момент больше ничего не угрожает, - добравшись до отеля, мы первым делом помчались за советом к информации, где нам с готовностью выдали специальный лечебный карандаш от ожогов медузы. Как оказалось, это весьма распространенная травма  на Майорке.
Самое интересное здесь – состав компонетов этого лекарственного средства: первым в списке шел аммиак...


Заключение

Несмотря на грозные угрозы объявления пожизненного бойкота морю, Макс прекрасненько купался себе в нем уже буквально на следующий день. На всякий случай на этот раз мы постарались выбрать традиционный песчанный пляж - без всяких подводных камней во всех смыслах этого слова.
А через месяц от страшного узора на животе у него остался вполне симпатичный  белый шрам вокруг пупка - весьма причудливой формы. Сам он, похоже, даже гордится необычным приключением и с удовольствием демонстрирует всем любопытным вещественные доказательства этой необычной истории.

Но самую крупную выгоду неожиданно для себя вынесла из нашего слияния с природой Валерия.
На очередном уроке по химии учитель вдруг стал гонять их класс на предмет практического видения химических процессов в повседневной жизни.
Класс к этому не привык и ошеломленно внимал сорвавшемуся с привычных катушек учителю.
- … Ну вот, например,  - взывал к ним учитель,  - вот например, когда вы идете в туалет, что вы там делаете?
- Писаем,  - со сдержанным достоинством ответствовал класс.
- Правильно. А какое особое химическое вещество содержится в моче, и больше ни в  каких иных жидкостях, выделяемых нашим телом?..
Класс, сдержанно улыбаясь, молчал.
Над рядами поднялась одна робкая рука.
Все обернулись и с изумлением посмотрели на Валерию.

-  Аммиак?..  - негромко, но вполне уверенно произнесла моя дочка.