Рыже-черное

Ударившись головой о дверной косяк, я внезапно осознал одну вещь.
По чьей-то прихоти или же проявлению черного чувства юмора, я оказался в современной адаптации сказки про Маугли.
Потерянный и забытый мальчик, который тянется не к робким белкам и зайцам, а желает воспитываться среди волков.
Потерянный и забытый мальчик, который благоговейно взирает на изящную пантеру и матерого тигра.

Хищно сощурив глаза, пантера пристально наблюдает за чужаками, готовая сорваться в мою защиту. Готовая перегрызтт горло любому, кто посмеет зацепить меня хоть когтем.
Я принимаю ее заботу и испытываю некое подобие восхищения и благодарности.
Пантерой невозможно не восхищаться. Во всем ее теле царит гибкость, грация и опасность. Блестящий черный мех гладкий на ощупь и мне льстит, что почувствовать его мягкость позволено только мне.

Презрительно зарычав, тигр обходит пантеру по кругу. Скаля белоснежные клыки, он одновременно смотрит на трясущегося меня. Тигру невероятно смешно от моего жалкого вида, но параллельно с весельем, в его желудке собралось пламя ярости. Пламя, превращающее слюну в яд.
Я испытываю ненависть к тигру совместно с диким желанием. Мне хочется свернуть эту сильную шею, перед этим погрузив пальцы в рыжий мех. Вдохнуть источаемый им запах агрессии и злобы, вперемешку с неожиданной нежностью.

На несколько секунд пантера повернула голову в мою сторону. Увидев переполнявшую меня гамму чувств, она с раздражением вонзила когти в кору дерева. Послышался скрип падающего ствола. Пантера переборщила с вкладываемой силой и одной лапой свалила лесного старожила.
Тигр удивленно запнулся. До этого момента он не расценивал ее как равную соперницу на пути к добыче.

Я судорожно перебирал в памяти все известные и практически позабытые мной слова успокоения. Я провел здесь слишком много времени и не знал, как именно стоит утихомиривать зверей, находящихся на грани.

Пантера не выдержала и бросилась первой.
Я закричал.