Антоновы страсти. Роман. Часть 2. Глава 16

Глава 16

Теплым первомайским утром мимо дома Степана Андреича пронеслись мальчишки с криком:

- Он вернулся! Он вернулся!

Екатерина вскочила со стула из-за стола и кинулась к окну:

- Кто вернулся?

- Дядя Антон вернулся!

- Где он?

- В церкви!

Катя быстро обулась и побежала.

У протоиерея Федора завтракали Антон с Таней и Викой и Яков с Ксенией.

Священник, узнав о выписке Антона, потребовал, чтобы сначала приехали к нему, а, узнав о том, что и Яков в селе, настоятельно попросил зайти в гости и его. Яков сам собирался зайти посмотреть, как идет ремонт в церкви.

Так за столом Антон впервые узнал, что в селе его считают теперь святым. За три недели после ранения из презираемого всеми насильника-педофила он превратился в святого. Антон с трудом сдерживал смех, но, в конце концов, не выдержал.

- Я святой? Да у вас тут эпидемия! Таня! Тут какой-то вирус сумасшествия!

- Такого вируса нет! – возразила врач.

- Это просто наука об этом ничего не знает! – и Антон расхохотался вновь.

Они закончили трапезничать и решили выйти поговорить на улицу, уж слишком маняще светило солнце в окно. Выйдя во дворик, располагавшийся с правой стороны от центрального входа, Яков заметил собравшихся людей.

- Отец Федор! У Вас что? Первомайская служба намечается. Я и не знал, что Первое мая считается православным праздником.

Если бы протоиерей и Яков не успели подружиться, то конечно бы последний никогда не посмел бы так шутить, но отцу Федору нравился этот еврей и его шуточки, порой и не очень лестные. Хотя справедливости ради, нужно отметить, что и протоиерей в долгу не оставался.

- Нет! – удивился отец Федор.

Вышедшие еще не успели сообразить, что происходит, как толпа заметила их.

- Святой Антон! Святой Антон!

Люди подбежали и низко поклонились.

- Антон Петрович не любит, когда кланяются. Он тогда в ответ всегда кланяется и... ругается! – раздался голос Василия.

Антон принял эту подсказку, поклонился и разругался:

- Вы что же, черти, делаете? Мне же больно наклоняться!

Некоторые упали на колени.

- Да вы что? Сдурели? – Антон на самом деле рассердился. – Никакой я не святой! Отец Федор! Скажите им!

- А что я им скажу?

- Что церковь должна канонизировать! И вообще, умереть нужно!

- Не совсем так! Например, Матрона Московская, Блаженная Ксения Петербургская, Серафим Саровский. Канонизировали их после смерти, это верно, но святыми уже при жизни называли. А до канонизации разве они не были святыми? Глас народа – глас божий!

- И вы туда же? Я сейчас материться начну! – Антон уже думал что-нибудь закрутить эдакое, но не осмелился рядом с церковью.

- Антон! Пусть себе считают! Что ты так завелся? – не понял Яков.

- Ага! Начнут следить, косточки мыть. Еще записывать станут, что и кому я сказал. Дудки! – он обратился к людям. – Будете называть меня святым, уеду отсюда! И поднимитесь в конце концов! Что за люди? То не здороваются, то кланяются, то на колени падают. Хочу быть нормальным человеком!

Люди переглянулись.  Антон пошел через толпу, и хотя люди расступались перед ним, он здоровался и с мужчинами, и с женщинами за руку, называя каждого по имени, а кого не помнил или не знал, представляясь.

В это время к церкви подбежала Катя. Увидев Антона, она бросилась к нему и хотела упасть перед ним, но он подхватил ее, и лицо его скорчило гримасу.

- Не вздумай! – только и смог произнести он.

- Антон! Тебе нельзя поднимать тяжести! – крикнула Таня.

- Антон запретил кланяться и на колени перед ним падать тоже запретил! – кто-то подсказал Кате.

Тогда Катя обняла своего зятя:

- Прости меня, Антон! Молодая была, глупая! А потом очень стыдно было. Помнишь, ты попросил меня тебя простить, а я сказала, что не могу. Я тогда чуть тебе все не рассказала. Только думала все: как? Как? Не за что мне было тебя прощать! Не за что!

- Слышала, как тебя твоя сестра назвала, Катя?

- Нет!

- Только что?

- Нет!

- Она же сказала, что тяжесть мне нельзя поднимать! Тяжесть ты моя! – он поцеловал ее в щеку. – Тяжесть! Я простил тебя еще в больнице. Мы же родственники! Не чужие люди!

- Антон! Ты святой человек! – и Катя умудрилась поклониться и упасть на колени.

- Тьфу ты! – Антон не плюнул, но всем своим видом дал понять, что ему неприятно такое поведение. – И ты туда же?

- Хорошо! Не буду! – и Катя снова поднялась и прижалась к своему зятю.

- Антон! – сказал один односельчанин. – Мы тоже... это... извиняемся.

- А вы за что? Если бы кто-то изнасиловал женщину, тем более ребенка, и я в этом был бы уверен, я его тоже бы ненавидел. Я не святой! Ненавидел бы! А в ошибке вы не виноваты. Вы не следователи!

Люди подумали, поговорили друг с дружкой, и некоторые сказали:

- Ты все равно прости! Зла на нас не держи!

- Ни на кого зла не держу! Почти ни на кого! – он вспомнил о Степане. – На односельчан точно!

Вдруг он сделал пару шагов по направлению к Сергею Александровичу, старому сельскому учителю.

- В больницу вам надо, Сергей Александрович! Язва у вас! Таня! Это серьезно!

Затем Антон  подошел к женщине и шепнул ей на ухо:

- Ольга! Расскажи мужу! Попроси прощения! Он простит! Не попросишь сейчас  – потом сама не выдержишь. А этот так и будет тебя шантажировать. А чем дальше,  тем тяжелее будет! Попроси прощения! Сегодня же дома. Он простит! Я знаю.

Он подошел к другим.

- Два соседа сладить не могут! Помиритесь! Тут при всех! Хватит друг другу козни строить, жизнь портить! Что? Других дел нет? Пожмите друг другу руки!

Те огляделись, встретили требовательные взгляды односельчан и подчинились.

Молодой девушке шепнул на ухо:

- Светлана! Даже не думай! Это будет гордость твоя! Никаких абортов! И с ним замуж выйдешь! Еще другим девкам на зависть! Рожай!

Девушка улыбнулась, а Антон прижал указательный палец к своим губам, давая понять, что это их секрет.

И хотя после этого никто и никогда не называл Антона в глаза святым, но меж собой только так и говорили и уж точно знали. Наверняка! Знали бы жители Мудыкино, как долго пришлось Голосам убеждать Антона сделать этот шаг.

- Ты хочешь, чтобы твой учитель умер?

- Ты хочешь, чтобы один сосед убил другого? Тогда будешь доволен?

- Тебе нужно, чтобы девушка своего ребенка убила, не смогла больше иметь детей и мучилась до конца жизни?

В конце концов, Антон сдался под давлением Голосов. Тяжело бывает сделать первый шаг. Второй-третий тоже. О сотом шаге уже не думаешь.

А в конце мая в Мудыкино приехали первые туристы. Гостиничный комплекс был достроен, персонал – обучен.

Каждый мог найти здесь занятие по душе. Аниматоры занимались с детьми, взрослые могли здесь расслабиться или наоборот, провести деловые встречи. Все было на уровне лучших гостиничных комплексов мира, только на Родине.

Ресторан французской и итальянской кухни вызывал восхищение у приезжих: не хуже чем во Франции, в Италии и в Москве, а некоторые гурманы говорили, что и получше будет. Но также с удовольствием люди обедали и ужинали в пельменной и в шашлычной, а пирожки из кондитерской никогда не оставались на второй день.

Вечерами выступали артисты, известные и не очень, многие стремились попасть на сцену мудыкинского гостиничного комплекса, потому что здесь отдыхали и те, кто мог заинтересоваться исполнителем.

Раз в неделю выступал гений Вася. Он себя сам так назвал. Дети хлопали в ладоши от восторга, взрослые потирали затылки, удивляясь редкостному дарованию.

Уже почти достроили Центр коррекции поведения собак и собачников, но и в недостроенном состоянии он успешно работал, обретая славу. С Лизой работали опытные инструкторы и ветеринары. Места были зарезервированы на месяц вперед.

На горе возводились подъемники, готовились трассы для катания на лыжах и санках.
А летом решили развлекать публику зорбингом – скатыванием с горы в шаре. Соорудили три трассы: самую экстремальную, поменьше и для детей. Все три были абсолютно безопасны: денег не пожалели. Правда, дети хотели скатиться с самой экстремальной, мужчины начинали со средней, а женщины пользовались трассой для детей, которая, судя по крикам, была самой страшной.

И все приезжие знали, что есть один святой в Мудыкино, который, если что плохое ожидает, обязательно предупредит, и если надо, что-то по делу посоветует.

Приезжих инструктировали: «Искать его не надо! Если что, он сам к вам подойдет. Ни в коем случае не называть его святым, не кланяться, на колени не вставать!»

И к некоторым Антон действительно подходил, с некоторыми мог посидеть в ресторане поговорить, если беседа намечалась быть долгой, а некоторым просто шепнуть что-то на ухо.
Как-то к Якову позвонил отец Федор и попросил по возможности скорее к нему приехать. На наводящие вопросы не отвечал.

Яков бросил все свои дела и уже через два дня приехал к протоиерею.

- Что случилось, отец Федор?

- Вот! – и священник показал чек на предъявителя на очень круглую сумму. – Я нашел это в копилке на ремонт Храма. Что мне теперь с ним делать?

- Используйте по назначению!

- Но ведь Храм отремонтирован! Я решил выкупить у вас икону. Этих денег хватит?

- Какую икону? Я же иудей! Иудеи иконы для богослужения не используют!

- Как? А икона с изображением Девы Марии. Она же ваша! Вы же ее у меня купили!

- Да? Я проверю! Вся моя собственность у меня зарегистрирована и бумагами подтверждена. Я такой бюрократ! Погодите! А эта икона ценная?

- Конечно!

- И я ее приобрел?

- Да!

- И при этом не занес в налоговую декларацию, когда указывал свою собственность? Тогда я преступник! Если у меня икона такая есть! Но у меня ее нет.

Только тут протоиерей понял, что его дурачат, но по-доброму.

- Вы святой человек!

- Отец Федор! Я даже некрещеный! Вас за такие речи от церкви отлучат.

Они оба рассмеялись.

- Так что же мне делать с этим чеком? Кинотеатр что ли построить?

- Кинотеатр в Мудыкино есть. В гостиничном комплексе. Мудыкинцы могут туда ходить и ходят.

- Так что же делать? Мне на ремонт Храма, получается, деньги не нужны!

- А в соседнем селе?

Протоиерей опустил глаза:

- Эта мысль должна была прийти в голову мне.

- Она и пришла вам в голову. Вы нашли ее в коробке с надписью «На ремонт Храма». Надо использовать по назначению. Знаете, отец Федор, ради этого чека уже стоило строить этот гостиничный комплекс. Если бы еще кто-то создал предприятия в соседних деревнях...

Друзья распрощались, а протоиерей быстро и украдкой перекрестил уходящего.

Выйдя от священника, Яков обратил внимание на лежащую в почтовом ящике местную газету с заголовком, где виднелись слова «Новый», «в Ласточкино».

Яков потянул газету, чтобы прочитать заглавие целиком.

«Новый пищевой комбинат будет построен в Ласточкино и уже в конце этого года даст свою первую продукцию».

В статье не сообщалось об имени инвестора, но не это было важным.

Яков вбежал вновь в комнату к протоиерею:

- Смотрите, батюшка! Смотрите! Это не по-христиански, наверное, но этим я горжусь! – и он протянул газету другу.

глава 17: http://www.proza.ru/2013/05/09/1180