Хаусхофер. Небо. - Гости. Часть 8

Приходит время, называемое весной. Для Меты это означает, что пришла пора все время одевать толстую шерстяную куртку и длинные чулки; вещи, к которым она испытывает непреодолимое отвращение. Она вынуждена играть в комнате, от чего становится раздражительной и плаксивой. Иногда мама берет ее с собой, когда надо к кому-то зайти, и поскольку Мета абсолютно не стесняется чужих людей, она не остается послушно сидеть на маминых коленях, а бежит через все комнаты, выдвигает ящики и повсюду ищет сокровища. Мама сердится, но хозяева ведут себя так, словно только этому и рады. И почему собственно они не должны радоваться? Мета верит каждому их слову, она даже позволяет каждому брать себя на руки и если кто-то рассказывает ей историю, сразу становится его сторонницей. 
Мета делит взрослых «рассказчиков историй» и надоедливых. Большинство - только надоедливые. При этом взрослые для того только и существуют на свете, чтобы развлекать Мету. Рассказчики историй могут выглядеть как угодно; они даже не должны хорошо пахнуть или вообще как-то выделяться. Достаточно, если они просто могут рассказывать. Нерассказчики напротив, должны показать какие-то особенные фокусы, если хотят добиться Метиного расположения. Одним из них является американский охотник, который разрешает Мете управлять собой как послушным толстым жеребцом. Каждое утро она скачет на его плечах к какой-нибудь определенной яблоне и находит там кусочек шоколада среди скрещенных сучьев. Но его можно использовать и по-другому. «Ложись!», - кричит Мета, и охотник падает на живот. «Вставай!» - он копошится, грузно поднимаясь на колени, и наконец, с пыхтением встает на ноги. Он и впрямь очень забавный и Мете особенно приятно осознавать, что она может использовать такого статного мужчину как раба.
Ну и конечно старый «Его Превосходительство» из Вены приезжает только для того, чтобы рассказывать Мете сказки. Старый Его Превосходительство – странный мужчина, у него белые усы, и он, или они, пахнут по-особому благородно. Некоторые гости приносят с собой сладости, но эти люди не так ценны, как рассказчики историй.
Мама все время бегает за Метой и пытается забрать ее с собой на кухню, подальше от веселого мира мужчин, их низких голосов, табачного дыма, чарующих непонятных историй и оглушительного хохота. Когда гости уезжают, остается лишь одна избалованная непослушная Мета, которая никак не может понять, почему веселая жизнь всегда имеет конец?
Но это длится недолго, и вскоре появляется старый лесничий Шерляйтнер, который должен помочь отцу с обмеркой леса. Он очень нравится Мете, хотя и не относится к рассказчикам историй. Он уже очень стар и поэтому сам хочет слушать Метины истории. Сидя у него на коленях, Мета рассказывает ему все сказки, которые давно уже знает наизусть, чему старик очень удивляется и даже разрешает Мете заплести свою длинную бороду в косичку. Мама хочет вмешаться, но старик утверждает, что это доставляет ему огромное удовольствие, тогда она вынуждена снова удалиться на кухню.
В какой-то день ее друг уезжает, и Мета возвращается к своим уединенным играм.  Тогда приходит домашняя портниха и остается на неделю. Когда мама дома, портниха ведет себя тихо и покорно. Она знает, как подобает себя вести. Когда же она остается с Метой наедине, она не может противостоять Метиным просьбам «расскажи чего-нибудь». Она – «несчастное создание», как утверждает мама. Вот как выглядит несчастное создание: тощая, желтоватая, с редкими волосами. Нечто, к чему Мета не хотела бы даже прикасаться. Ее жизнь - сплошное нескончаемое несчастье. Приглушенным голосом она рассказывает свои жалобные истории. Муж – пьяница. Мета хочет знать, что значит «пьяница»? Это человек, который каждый день пьет шнапс и валяется по земле. Мета задумывается. Для начала она должна все это переварить. «Действительно по земле?» - осведомляется она. Портниха резко кивает, после чего из ее как бы наискосок поставленной птичьей головы раздается шепот: «и у него было с женщинами. Но ты, слава Богу, этого еще не понимаешь». Мета ненадолго задумывается и хочет узнать больше. «Есть женщины», - продолжает портниха, предвещая что-то ужасное, - «которые склоняют глупых мужчин к скверностям». При этом она ни за что не хочет дать более подробное разъяснение, что такое «скверности». Что такое «очень плохо»? Ложь и воровство? Наверняка злые женщины довели пьяницу именно до этого. Мета высказывает портнихе оба своих соображения, но слышит в ответ только поспешное: «Да, да». Так, значит это не то. Мета точно знает, что женщина только что ей солгала, но в стремлении отвлечь ребенка, она продолжает: «и он ударил меня поленом, до крови, вот сюда» - и она указывает на свой тощий висок. «С этого дня у меня днем и ночью головные боли».
Она немного взвизгивает и низко склоняется над шитьем. Мету бьет озноб от возмущения и восторга. Подумать только, до крови ударил, поленом! Что же она услышит дальше. Но тут в комнату входит мама, и портниха снова погружается в смиренное молчание. Мета решает ничего не говорить маме об этих страшных историях. Они бы ей точно не понравились. В последующие дни Мета выпытывает новые кошмары из семейной жизни несчастной женщины, и ощущение дикого ужаса переполняет ее.
Все, что рассказывает эта желтокожая женщина, заимствовано из книжки со сказками. Людоеды, великаны, волшебники, ведьмы и посреди них - портниха с кровожадным пьяницей. Мета почти рада, что все проштопано и зашито, портниха покидает их дом и возвращается в свой зловещий сказочный мир. На прощанье Мета должна подать ей руку, но она убегает и прячется. Позже ее конечно отругают за невоспитанность, но она бы ни за что на свете не смогла дотронуться до этой желтой восковой руки.
Портниха принадлежит к тем людям, которые приходят всего один раз и никогда больше. Совсем по-другому обстоит дело с прачкой Мозер. Она живет где-то неподалеку и регулярно появляется в доме, чтобы вместе с Берти постирать огромную гору белья. Прачка Мозер ведет себя с Метой как-то особенно ласково. Она примечательна тем, что всегда пытается улыбаться, но при этом у нее всегда выходит только кривая ухмылка. Мета чувствует, что что-то не так в этом видимом дружелюбии. Впрочем, что с того, если она готова рассказывать истории? И не только, потому, что Мета об этом сильно упрашивает, вовсе нет, прачка Мозер сама горит желанием, поскорее отделаться от своих историй. Мета приносит свою маленькую скамеечку и уютно усаживается, прислоняясь носом к самому краю корыта. Укутанная в приятный мыльный туман, она вслушивается в монотонное пение прачки.
«Я была такой красивой девушкой, такой красивой, что все люди называли меня прекрасной Розель». Мета испытующе рассматривает красное четырехугольное лицо. Возможно прачка – это заколдованная фея? Так уже часто случалось.
Когда-то у Розель были длинные волосы, похожие на широкую золотистую корону и все парни танцевали только с ней. «А почему же ты тогда вышла замуж за своего Мозера? – осведомляется Мета без всякого злого умысла. Прачка Мозер жутким образом кривит губы и бормочет: «Тогда Хильда уже была на свете.»
Эти взрослые просто непостижимы! Хильда - это дочка, и Мета никак не может понять, как она могла быть причиной выхода замуж за Мозера, чья щека постоянно замотана черным платком? Кому же нужен муж, у которого постоянно болят зубы?
Но прачка Мозер больше не хочет об этом распространяться, она складывает губы в тонкий жесткий штрих и начинает яростно тереть рубашку о стиральную доску.
То ли мысль о ее супруге Мозере, то ли о Хильде, но что-то определенно испортило ей настроение. Мета делает всё, чтобы склонить ее к новому разговору, как вдруг тонкий штрих превращается в ухмыляющийся рот, и прачка Мозер возвращается назад, во времена прекрасной Розель.
Мета безусловно должна признать - это просто невероятно - что только ни дарили парни прелестной Розель из-за ее сказочной красоты: платки с бахромой, фартуки (причем не какие-нибудь обыкновенные, нет, из чистого шелка!), даже талер из Мариацелля и синие сережки.
«А что подарил тебе Мозер?» - расспрашивает Мета, погрузившись в размышления. И вдруг, раз, губы снова превращаются в трих, и прачка Мозер молчит, как отрезало.
Загадочные эти взрослые. Никогда не знаешь, что они будут делать в следующий момент? Мета сползает со своей скамейки и ищет Шланкла, т.е. пса.
Она его и без того любит больше, чем большинство взрослых, потому что он всегда в хорошем настроении. Если бы он еще мог рассказывать, он был бы образцовым другом. Мету всегда удручает, что он не может говорить. Она сидит рядом с ним на земле и гладит его темно-рыжий мех, тепло скользящий в ее руке. На дне его больших карих глаз пляшут маленькие красные огоньки. Удивительно, как проникают эти огоньки в глаза Шланкла? Так она пристально смотрит на них, пока пес не начинает беспокоиться и поспешно отворачивает голову. Это так приятно, когда у тебя есть Шланкл, но увы, недостаточно. Тень несовершенства лежит на всех вещах и животных, с другой стороны - как раз это и делает их такими желанными. Мета вынуждена сама рассказывать истории этим бедным немым созданиям, чтобы они хоть как-то  могли забыть о своей неполноценности.