Моя тайна

Перед сном в голову приходят мысли, которым в обычное время дня не находится места. Картины на отвлечённые темы, бывает, совсем уже не совместимые ни с отношениями, реально сложившимися в жизни, ни со здоровьем. Обрывки стихов. Всё реже – новых. Больше – из прошлого. Из любимых поэтов. Что интересно – стихи вспоминаются в сопровождении той обстановки, которая окружала на момент их создания. Так, вспоминая ночь любви, мы помним ещё и запахи травы, волос любимой, помним свет звёзд…

«У нас с тобой одни и те же звёзды. Мы – через пропасть – рядом, в двух шагах…». В далёком от шумного и многолюдного мира Адамовском районе, в селе Слюдяное я ходил передавать режим на газораспределительную станцию. Холод, жара, ночь, буран – газ идёт к потребителю, нужно, чтобы этот потребитель не замечал, что за окном метель или дождь. На диспетчерский пункт передаёшь показания приборов. Подстраиваешь регуляторы, если давление газа вдруг изменилось.
Я шёл передавать режим. Мороз. Декабрь. Ночь. Звёзды – как у Чехова – будто их вымыли и натёрли снегом. В радиусе ста километров нет ни одного завода. Небо чёрное, чистое – открытый космос. И – яркие точки звёзд. Мерцающих и спокойных…
«У нас с тобой одни и те же звёзды…». Вот – сходил, передал режим, принёс ещё домой стихотворение…

В сарае убрал навоз. Подоил корову. Дал ей сена. Иду с вёдрами домой. Большие валенки с калошами. Из сарая к дому тропинка в снегу. Поднимаюсь на крыльцо. Останавливают строчки:  «Сердце моё мечется, артачится. Я пытался сладить – видит Бог! Сделайте на сердце операцию, чтоб реаниматор не помог…».

Лето. Вечер. Иду за коровами. У околицы трансформатор. Столбы с проводами. Заходит солнце и всё вокруг окрашивает в оранжевый цвет, который на глазах густеет. «Не угадать, когда в последний раз Прервётся нить пунктирной дружбы нашей…».

То, что видят глаза и то, что творится в голове – никакой связи!..

А это – ещё в Актюбинске. Наша замечательная дача. Наша мечта, которая стала реальностью. Яблони с удачными прививками. На каждой из них вырастут несколько сортов самых вкусных яблок! Из гладких бетонных плиток дорожка, выложенная прямо к реке… «Ну, вот – я потерпел фиаско… Уродливый поэт не осквернил ваш брак… Любезный Вам за письменные ласки, Ваш Сирано де Бержерак…».

Или – въезжаю на своей машине на мост через железную дорогу – «Во всём подъезде нету кошки краше…».

И – вот крутилось у меня всё это опять ночью перед сном, уже перед самым засыпанием. И пришла в голову мысль, которая обычно перед сном появляется последней. Бывает – это – новая строчка замечательного стихотворения. Когда – только и трудов-то – встать и записать. Но чаще бывает лень. И говоришь себе, что строчка такая хорошая, что забыть её уже невозможно и до утра с ней ничего не случится. И – откладываешь всё до утра. А утром – сколько ни перебираешь темы, слова – уже не получается того чуда, что приходило ночью. И оно уже не вернётся…

Но вот эта – последняя перед сном мысль – она никуда не пропала. Потому что не была стихотворением, а – так, обычная, громоздкая, в прозе. Она даже не совсем была мысль,  а – открытие. Я подумал: если я по своим стихам вспоминаю обстановку, среди которой они возникали, то, вероятно, можно было бы воспроизвести и обратный процесс. То есть: по стихам поэта воссоздать картины, которые на тот момент были у него перед глазами.


Моё открытие в иные времена могло бы носить чисто теоретический характер. Ни медицина, ни техника не располагали такими возможностями, чтобы так проникать в глубины человеческого сознания. Но сейчас многое упростилось. Обладая определёнными навыками обращения с компьютером, можно не только насмотреться всяких диковинок, но и прямо из спальни запустить ракету с Байконура.

Мне сын Витя всегда говорит: - Папа, если какие проблемы – спроси Гугл.


Открытие – вещь такая, что лучше до поры о нём никуда не распространяться.
Поэтому я ничего не сказал даже Вите.


В Гугл пошёл сам.


Спросил совета, как сделать такую программу, чтобы представлять себе в подробностях миры своих любимых писателей. Ну, Гугл – система безотказная. Нужно только терпение.

Выдал он мне все необходимые инструкции. Пошаговые. В шагах я, правда, много раз ошибался, но, наконец, получилась у меня программка. Для её максимально точной работы требовалось что-то вроде ключа. Или – уже существующей модели, из которой выводился весь необходимый для расчётов алгоритм. Ну, ключ – это был я сам. Я знал, что я видел, когда придумывались мои стихи. Я помнил и стихи. Поэтому   сфотографировал, заснял на видео те места, которые сопровождали появление у меня поэтических строчек. Даже специально в Актюбинск съездил.

Потом попарно всё заложил в компьютер. Чтобы он всё это обдумал, просчитал.


Я ему всё объяснил: - Вот это видео – тут получаются такие стихи. Эта местность – тут вот эти. И – чтобы возможна была и обратная процедура: закладываешь стихи – получаешь картинку.


Не сразу всё получилось. И перезагружать пришлось несколько раз, и восстанавливать систему. Компьютеру, конечно, проще было бы северное сияние над Африкой устроить. Но, ничего. Справился.


И выбрал я отдельный вечерок, чтобы заглянуть в прошлое своих любимцев, в их святая святых.


Всё упрощено до предела – не нужно даже за книгой тянуться – любая фраза, любой автор – через того же Гугла на блюдечке с голубой каёмочкой.



«Дым табачный воздух выел.
 Комната —
 глава в крученыховском аде…».


«Я изучил науку расставанья
В простоволосых жалобах ночных…».


«Приближаются ночью друг к другу мосты
 И садов и церквей блекнет лучшее золото,
 сквозь пейзажи в постель ты идешь, это ты
 к моей жизни, как бабочка, насмерть приколота».


«Я боюсь двадцать первого века,
Даже если не будет войны,
Я двадцатого века калека,
А калеки там не нужны…».


(Маяковский, Мандельштам, Аронзон, Щеглов.)


Я просмотрел картины от многих стихов. Долгую, бессонную ночь провёл я у компьютера…


Потом я компьютер выключил. И я неделю к нему не подходил.


Со мной произошла какая-то ошарашенность, оглушённость чужой тайной. Да, там не увидел я ничего особенного. Дороги, ямы, незнакомые лица. Стены квартир, беспорядок, недоеденная пища на столах. Бывали сюжеты, многократно повторяющиеся. Одно стихотворение, а перед глазами крутится или тканный вручную половик, или окурки в пепельнице.


Нельзя так! Нельзя так! Нельзя!!!


И так мы уже всё перешарили, переполоскали в биографиях своих кумиров. Каждый клочок бумаги изучен и просвечен. Каждая вещь…

Как им ТАМ? Мы же домогательствами подробностей, своими непрестанными проникновениями не даём им покоя! Ну, да, они люди публичные. Они должны были предполагать, что у славы есть издержки, что внимание к ним, не знающее границ, бесстыдное, будет сопровождать их имена вечно!..


Да ни о чём поэт не думает, пока пишет свои стихи. Как глухарь, который не слышит ничего, когда поёт свою главную песню…


Через неделю я компьютер включил. Программу уничтожил. Всё убрал, всё стер. Винду перенавесил. Никаких следов.


Вообще-то человека, который владеет какой-то опасной тайной, полагается убить.
Но моё открытие, моя тайна со мной.


А я никому об этом не расскажу…