Знамённые главы. М. Рыбушкин. 1848

КРАТКАЯ ИСТОРИЯ
ГОРОДА
КАЗАНИ
Соч. Михаила Рыбушкина
/Краткая история города Казани. Соч. Михаила Рыбушкина/

Казань
в типографии Л. Шевиц
1848

Печатать позволяется с тем, чтобы по отпечатании представлены были  в Ценсурный Комитет три экземпляра.
Москва, Февраля 7 дня 1847 г.
Ценсор и Кавалер И. Снегирев.

ИСТОРИЯ КАЗАНИ.
ЧАСТЬ I

Его высокостепенству
Господину Градскому Главе, Потомственному Почетному Гражданину, имеющему три золотые медали за усердие и одну серебряную и Высочайше пожалованный от Двора Нарядный кафтан.
Онисиму Кирилловичу Месетникову
усерднейше посвящает Сочинитель.

Милостивый Государь, Онисим Кириллович!
Известное всем жителям Казани расположение Ваше к пользам Градского Общества и неоднократно испытанное усердие Ваше к оказанию помощи страждущими от бедственных случаев, город наш постигавших, когда Вы не только сами лично, но и чрез склонение других, принимали живейшее участие, побуждая к тому собственным примером, в особенности же дознанная мной готовность Ваша к благотворению, решили меня посвятить имени Вашему сочинение мое, под названием: История Казани, в надежде, что труд мой принят, будет Вами с благосклонностью, кат знак совершенного моего уважения.
С глубочайшим почтением имею честь быть
Ваш покорный слуга М. Рыбушкин.

При издании в свет Истории Казани в 1834 г. я встречал много затруднений в моем предположении, написать книгу полную, в виде систематическом, необходимом для порядка Исторического.
Разграбление в 1774 г. и многократные пожары, в особенности же бывший в 1815 г., лишили Казань тех драгоценных источников, которые могли служить к совершенному и во всем удовлетворительному описанию этого важного города.
Впрочем, сколько от меня зависело, я употребил возможное старание, собрать все достопамятное, все полезное в любознательном отношении, все, что только могло ознакомить Читателей с известностью, сохранившимися древностями и примечательными событиями, имевшими влияние на судьбу некогда величавой Ордынской столицы, и ласкаю себя тем, что сочинение мое, принятое моими почтенными согражданами с благосклонностью, по поднесении его чрез Г. Министра Народного Просвещения Его Императорскому Величеству Государю Императору, удостоилось быть помещенным в Эрмитажную Библиотеку.
Ныне, при увольнении вовсе от службы по учебному ведомству, по совету многих почетных особ, я решился издать вновь мою книгу, пересмотренную, исправленную и дополненную многими новейшими сведениями, с присовокуплением достопамятных статей о Святых местах в Казани и губернии и с приложением Хронологического указателя важнейших событий.
Отдавая на суд благосклонных читателей мое сочинение, под названием:
"Краткая История города Казани", и ручаясь за истину всего, что в нем содержится, я считаю долгом предварительно указать на те главнейшие источники, откуда были почерпнуты иной потребные для составления этой книги сведения:
I. Рукопись Патриарха Гермогена, лично мне принадлежавшая.
II. Указ об истреблении Татарских мечетей и высылке из города Татар Царя Феодора Иоанновича (1595), полученный мной от Его Высокопреосвященства Филарета, Митрополита Киевского, и напечатанный в Журнале "Заволжский Муравей".
III. Изъяснение плана города Казани и описание осады и покорения оного, составленное бывшим Директором Казанских Гимназий Юлием Фон-Каницем (около 1774 г.)
IV. Сборник древностей Казанской Епархии Архимандрита Платона Любарского (1782 г.)
V. Синодик Кафедрального Благовещенского Собора.
VI. Летопись Седмиозерной пустыни.
VII. Архивы Казанской Адмиралтейской Конторы (1722 г.).
VIII. Архивы Гимназий, основанных Императрицей Елисаветой Петровной (с 1758 г.), бывшей Гимназии, основанной Императором Павлом I (с 1798 г.) и актовые бумаги Университета (с 1805).
Не малым также пособием при сочинении этой Истории служили мне:
1) Опыт Казанской Истории Рычкова,
2) Скифская История Лызлова,
3) Рукопись (до издания ее Г. Устряловым в свет), под названием: История Великого Князя Московского дел,
4) книга: о первом зачале Казанского Царства, и т.д.
Кроме сего пользовался я наблюдениями старожилов Казанских, фактами, доставляемыми мне почетными особами, как духовными, так и светскими, и наконец преданиями, на совершенном правдоподобии основанными. [последнее особливо чувствуется и именуется в те времена - анекдотом или сплетнями]

ВСТУПЛЕНИЕ.
/Вступление/.
"Не только Россияне, но в самые просвещенные иностранцы, знающие нашу Историю, любопытствуют видеть место великих происшествий", - сказал знаменитый Карамзин в воспоминании своем на пути к Троице.
Не должны ли и мы, с благородной гордостью, думать, что древняя и некогда столь могущественная Столица Ордынских Ханов, Казань, может обратить на себя внимание любителей всего отечественного. Историограф Государства Российского, описывая покорение Казани, говорит, что осада этого города, вместе с Мамаевой битвой, до нашего времени живет в памяти народа.
Присоединение Царства Казанского к Российской Державе, к славе воинских трудов Иоанна Грозного, употребленных им при покорении этого враждебного города, составляет немалую важность в политическом объеме покоренных областей, вошедших в состав нашей Монархии, и Столичный город надменных Ханов, Казань, как в прежнее, так и в настоящее время был и есть предметом важнейшей внутренней торговли, к чему подает се возможность величественная Волга.
Пристань Бакалдинская, отстоящая от него только в шести верстах, представляет многочисленные ряды судов различного наименования, которые, приплывая из далеких стран, снабдевают [снабжают] город всеми потребностями жизни, да и самый здешний край, по изобилию своему по справедливости назван древними - МЕСТОМ ПЧЕЛИСТЫМ И ПАЖИТНЫМ.
Весна и осень суть времена беспрерывных движений судовой промышленности.
Зима имеет здесь также свою торговую жизнь - это транзитные коммерческие обороты с отдаленными краями Сибири.
Взгляните на постоялые дворы Казанские, и вы увидите на каждом из них многочисленные ряды обозов, идущих из Астрахани, Уральска и других мест с рыбой и другими произведениями в обе наши Столицы, а оттуда, взамен, с избытками роскоши, в отдаленнейшие края Восточной России.
По последнему исчислению, Казань находится от Санктпетербурга в расстоянии 1507, а от Москвы 833 верст. Немецкие Географы причисляют ее к Азии.
До некоторого времени быв малоизвестным городом, Казань в настоящую эпоху, по мере разлива просвещения, роскоши, утонченности вкуса, наружного и внутреннего благоустройства, особенно после бывшего в ней в 1842 году пожара, ступила на стезю первостатейных городов России и заслужила благоволение мудрого Монарха и Его Августейшего Дома.
В намерении доставить нашим читателям некоторое понятие о Казани в Историческом и географическом отношении, ознакомить с сохранившимися в ней памятниками древности и с нынешним ее состоянием, бросим взгляд на события, совершившиеся в этом городе от его основания до настоящего времени.
        **  *  *  *  **
ГЛАВА III.
ПОСТРОЕНИЕ КАЗАНИ И ПРИСТУПЫ К ОНОЙ.
/Построение Казани и приступы к оной/.
Г[осподин] Чернов в Указателе Казани за 1841 год, в статье об основании этого города, говорит, что ни в Татарских, ни в Русских летописях нет прямого свидетельства о времени построения Казани: одни приписывают этот случай сыну Абдулл-Хана Ал-тун-Беку, другие потомку Джагатай-Хана, второго сына Чингисова - Казан-Салтану, а неизвестный Историк [колоссальное по своей мощи маркетинговый текст эпохи Ивана IV Грозного, внедрённый в былинное сознание не только инородцев, но даже академической братии Российской науки, да всего мира], живший около 20 лет в плену у Татар, основание Казани относит к преемнику Батыеву Саину.
Основываясь на первом нашем мнении и на достоверности книги: "О первом зачале Казанского Царства", где сказано: "посла [послал, был послан] Царь Саин по местом проходя, поискав и обреете [обретение, нахождение] место на Волзе реце [реки], на самой украине [термин-понятие: граничных территориях, области, земли, края, царства, ханства (линия граница понятие XVIII-XIX в.)] Русския земли, на сей стране Камы реки..." и проч., мы полагаем, что город Казань, под именем Саинова Юрта (кочевья) основан около половины XIV стол[етия] после нашествия Монголов на наше отечество, Саином или Сартаком, сыном Батыевым, может быть и по повелению самого Батыя.

Нет сомнения, что Царство Болгарское [Булгарское и Болгарское] древнее Казанского, но кто может объяснить причину падения и возвышения того и другого Царства? Перемена обстоятельств, дела политические, связи торговые, внезапные потрясения  - все это в руках Провидения.
В настоящее время легко постигнуть причины быстрых перемен в мире политическом, но между народами, кочующими, чуждыми всякого образования, не оставившими по себе никаких памятников, кроме немногих развалин, трудно разгадать причины переходившего быта.
Но, не распространяясь далее, скажем, что первоначальное место для построения Казани избрано было на самых Восточных пределах тогдашней России, все же Царство Казанское простиралось к Востоку от Нижнего Новагорода до земли Болгарской и реки Камы, к Северу - от Волги до земли Вятской и Пермской, к Югу до пределов Половецких.
Делаясь время от времени опасным для нас соседом и Столицей Царей Ордынских, Казань неоднократно вступала в связи с Князьями Российскими, и изменяя им, нередко опустошала Восточные наши границы.
В 1296 г., когда Царевич Эктяк, призванный Князем Симеоном Суздальским, подходил к Мурому, Великий Князь Василий Димитриевич отправил против Казанцев брата своего Юрия, который покорив Казань [первая Казань (Иски-Казань), в нескольких десятках километров от современной Казани], Жукотин (*1) и другие места, взял в плен и самого Царя Казанского.
После сего Казань оставалась в запустении в продолжении 40 лет (*2) и память об этом городе, может быть, совершенно бы истребилась, если б в 1349 г. Великий Князь Василий Темный не дал позволения изгнаннику из Орды Заяицкой, Царю Улу-Махмету, поселиться неподалеку от прежнего места (*3) и построить новый город под тем же именем.
Но как в последствии времени Улу-Махмет, за оказанное ему Великим Князем, покровительство отплатил неблагодарностью, грабя и опустошая наши, прикосновенные к нему, земли, то Столица его, Казань, покорена была Российскому оружию тем же Великим Князем в 9 день Июня 1447 г., и с того времени Казанцы стали прибегать под Защиту Князей Московских, которые назначали им правителей и утверждали их в Царском достоинстве.
Кажется, можно было бы полагать, что Россия освободилась от опасности со стороны Казани, но вышло совсем противное.
Кичливый дух, неприязнь по вере, а может быть и воспоминание о прежнем величии, хотя в эту эпоху неуместное, послужили причиной к новым ухищрениям против России, к новому стремлению, отложиться от зависимости Престолу Московскому.
Мятежный дух Казанцев распространился, возводимые Россией на трон Казанский, Ханы или сменялись по прихоти народа, или изгонялись, народ своевольствовал и бунтовал.
Надобно было прибегнуть к оружию.

В 1451 г. назначен поход, но труд был напрасный; на другое лето сделано два приступа к городу, но и это не имело удачи; на третий год Казань осаждена Воеводой Холмским, и Царь ее, Алегам, достался в руки победителей.
При Царе Василии Иоанновиче. (1506 г.) Казань снова претерпела осаду и могла быть совершенно покоренной, если б оплошность Воевод не остановила успехов нашего оружия.
В 1524 г. приступы к Казани равно были неуспешны; в царствование же Иоанна Грозного, за два года до решительного покорения Казани, предпринимаемы были два похода.
Следствием первого было разбитие Татар и пленение многих знаменитых сановников, а второго - избрание места для построения города Свияжска, этой первой твердыни Русской в земле иноверия (*4).
Татара, которыми управляла тогда Царица Сююнбека, с досадою и злобою смотрели на возникавшую внутри их владений крепость, но, не имея ни силы, ни возможности к отражению, решились снова принять на царство прежнего изгнанника, Шиг-Алея, с тем, что бы он вступил в брак с вдовой их Царя, Сююнбекою.
Но меры кротости не были действительны, и наконец, Иоанну IV суждено было положить конец Казанскому Царству покорением его под Российскую Державу, что случилось во 2-й день Октября 1552 года.
......................
*1. Этот город  находился неподалеку от нынешнего уездного города Чистополя.
*2. История Государства Российского Том V, стр, 45. Опыт Казанской Истории Рычкова стр. 76.
*3 Место, где была старая Казань, до сего времени называется Иски-Казань. Описание его помещено № 31 Журнала; Заволжский Муравей за 1833 год.
*4. Г. Магистр Казанского Университета Артемьев [Александр Иванович Артемьев (1820-1874) — русский учёный — статистик, археолог, этнограф и географ. ], известный по любознательности своей к древностям Казани, о построении Свияжска говорить: Юсуф, отец Сумбеки, желая согласить волю Иоаннову с требованиями народа Казанского, предложил Царю, выдать дочь свою за Шит-Алея, Царя Касимовского.
Иоанн не отказывал, но только объявил, что переговариваться будет об условиях мира, когда Казанцы пришлют в Москву важнейших из своих Сановников.
Вскоре после сего чудный сон подал Иоанну мысль на построение Свияжска.
После неоднократных совещаний с Боярами, Царь отправил к Казани войско под начальством Князя Булгакова, Боярина Микулинского и других Воевод.
Шиг-Алей и с ним до 500 Казанских выходцев пошли за Воеводами.
Дьяку Выродкову поручено было составить чертеж предположенной крепости и по этому чертежу сделать ограду.
Для постройки города Выродков послан был в Углицкий уезд в вотчину Ушатых, богатую лесом.
Когда стены были готовы, их велено отправить к устью Свияги.
24 Мая привезены на судах, заранее срубленные, стены будущей крепости.
Немедленно преступлено к вырубке леса на крутой горе, и вершина ее очищена для построения города.
Черта городовая обозначена, стены поставлены, но в объеме недостаточном по пространству места.
Вскоре и этот недостаток вознагражден приготовлением ограды из леса, срубленного с горы.
Тогда же поставлена была и церковь Пресв. Богородицы.
Название атому городу дано было в честь Иоанна Васильевича - Ивань-город, однако ж его имя удерживалось недолго.
Народ именовал его более "Новым городом Свияжским".
В последствии времени и это имя начали оставлять и наконец за этим городом утвердилось навсегда настоящее название - Свияжск.
Чрез 13 лет после построения города, по Писцовой книге Свияжска видно, что намерение его начинается от Рождественских ворот, бывших против нынешней Соборной церкви и идет вправо, т.е. к Востоку по Свияге.
Рождественские ворота были самые главные.
Над ними находилась башня.
Вправо от Рождественских ворот стояла другая башня, и далее, за двумя другими воротами, были ворота Никольские.
От них до ворот Сергиевских была кривая стрельница, тайник, башня Толмачевская к стрельница круглая.
От Никольских ворот до ворот Пятницких, что против Щучьего озера, находилась башня Никольская и грановитая стрельница.
Сверх сего еще были ворота Жилецкие и малые ворота Федора Адашева.
Стены в окружности имели 1200 саж., длина крепости от Рождественских ворот до ворот Николо-Можайских равнялось 473 саж., а широта ее между Коробоватой стрельницей и Свияжским тайником 383 саж.
Внутри города находились церкви: 1) Рождества Богородицы, 3) Усекновения главы Иоанна Предтечи, 3) Параскевы Пятницы, 4) Рождества Христова, 5) мучеников Флора и Лавра и 6) Николая Мирликийского Чудотворца; кроме того два монастыря: мужеский Преев. Богородицы и женский во имя Живоначальныя Троицы и Сергия, Радонежского Чудотворца.
Домов считалось: Княжеских и Боярских детей 27, подьяческих 2, пушкарских и других военных команд 40, монастырских 4, церковно-служительских 13, стрелецких 200, солдатских 21, торговых и мастеровых 64, пустопорожних мест 16, лавок 4.
        **  *  *  *  **
ГЛАВА IV.
ПОКОРЕНИЕ КАЗАНИ.
/Покорение Казани/.
Покорение Царства Казанского, без сомнения, должно почесть одним из достопамятных подвигов Царствования Иоаннова.
Оно навсегда уничтожило вредное для России владычество Татар и открыло нам дорогу к завоеванию стран обширной и богатой Сибири.
Неоднократные измены и опустошения пределов наших каждоминутно [ежеминутно] служили поводом к усмирению буйной и непокорной Казани.

Царь Русский кренился духом, медлил и ожидал еще раскаяния; надежда не исполнилась.
Правитель Казани, Князь Микулинский, по воле народа, свел с престола Царя Шиг-Алея, обязал Казанцев присягой в верности Государю Московскому.
Клятва не действовала, повиновение не было продолжительно, дух вероломства возрастал более и более, наступил конец решительный.
Трое из вельмож Казанских [прежде находящихся на службе Москвы], явясь в город к их семействам, распространили мятеж, распустили слухи, что Россияне хотят истребить всех жителей.
Ужас разлился по Казани, смятение увеличивалось, спокойствие восстановить не было возможности, уверения Бояр в милосердии Иоанна оставались тщетными, надлежало известить Государя о новой измене.

Мы не станем говорить ни о приготовлениях Царя к последнему на Казань, походу, ни об отъезде Государевом из Москвы; а приступим к описанию осады самого города.
Иоанн IV, преодолев все трудности похода, с многочисленной армией, прибыл к Свияжкску 13-го Августа.
Здесь присоединил он к себе войска, которые служили прикрытием этому городу [гарнизон].
19-го, Царь переправился чрез Волгу на луговую сторону и два дня ожидал переправы на другой берег всего войска. (*1)
20-го прибыл к устью Казанки и стал лагерем, между тем как прежде отправленный на судах с запасом и снарядами, Шиг-Алей, сверженный [см. о его выезде из Казани с казной, практически всеми чиновно-административными мурзами в Российский город Свиягу] с престола мятежными Казанцами, и Боярин Морозов с Дьяком Выродковым накануне того дня прибыли к острову Гостиному, который находился в левой стороне от горы Услонской ["Услонская гора" (нас. пункт Услон) находится на крутом берегу реки Волги, на другой (противоположной) пологой стороне впадает р. Казанка, на которой и находилась Казань; посреди Волги, в этом месте находится несколько островов, некоторые из которых достаточно большие (до первой половине XX в. на острове "..." постоянно устраивались народные гулянья)].
В лагере Государь стоял два дня. Здесь явился к нему, ушедший [сумевший бежать] из Казани, Мурза Камай с семью знаменитыми Татарами и открыл все подробности, как о состоянии города, так и о намерении Царя Эдигера: - крепко защищать себя; и на мир не сдаваться.
Выслушав от Камая таковое известие, Государь приказал войску немедленно убрать [собрать, свернуть] лагерь, начать переправу по мостам, устроенным чрез Казанку и стать вниз по берегу Волги на, такт называемом, лугу Царевом.
Отсюда красовалась Казань с своей крепостью, каменными мечетями, Дворцом, высокими башнями и широкими дубовыми стенами [лит-щина жур-листа].
Шиг-Алею приказано выгрузить боевые снаряды, оставив на судах только привезенные запасы, которые впрочем, чрез несколько времени разметаны бурей.

Уведомив Алея [главного специалиста и вероятно назначенного центральным стратегом штурма своей Казани] обо всем, слышанном от Камая, Царь открыл военный совет для суждения о приступе к Казани и расположении войска.
Воеводы решили, прежде начатая битвы вырубить достаточное количество бревен для палисада, на каждых десять воинов приготовить по туру, полкам Большому и Передовому занять поле Арское, Правой руке берег Казанки, Сторожевому - устье Булака, Алею стать за Булаком у кладбища, а Царской дружине на лугу Царевом.
23-го Августа, на рассвете, войску отданы приказания.
Начальство над корпусом Эртаульным [ударные высокоманевренные (конные) соединения, (разведка боем, охранение лагерных бивуаков, походных колон, ср. католические охранные отряды монахов-рыцарей тамплиеров, и лёгкую кавалерию типа гусар позднейших времён огнестрельного оружия], состоявшим из 7000, поручено Князьям Пронскому, Шемякину и Троекурову, под главным предводительством Шиг-Алея.
Прочие полки находились под командой Князя Хилкова, Большой полк - Князя Мстиславского и Юрия Оболенского.
Шиг-Алей двинулся по мостам чрез реку Ичку и шел по пути до Татарского кладбища, где ожидал новых повелений.
Между тем Государь со своим корпусом, из полков, под командой Князей Щенятева и Курбского, шел сквозь леса до открытого поля, в 2-х верстах от города (*2).
Расположась на этом месте, Царь приказал поднять большое знамя с изображением Нерукотворенного образа и совершить молебствие.
По окончании церковного обряда, всей армии велено двинуться к назначенным местам: Царю Шиг-Алею начать переправу по мостам чрез Булак, Князьям Щенятеву и Курбскому с полками Правой руки идти чрез Казанку и стать вверх по ее течению на удобном месте прямо против города, Левой же руке, под начальством Микулинского и Плещеева, тянуться под прикрытием бугра вверх по Булаку и потом всей линией приближаться к городу.
Постоянный лагерь свой Царь приказал устроить на месте возвышенном.

После таковых распоряжений Шиг-Алей, переправясь чрез Булак по отложистой горе, начал подниматься к полю Арскому.
Невзирая на таковое движение Русской армии, никакой встречи с Татарами еще не было, и даже самый город их казался совершенно опустелым; но лишь только некоторая часть Шиг-Алеева Эртаула перебралась на поле Арское, Татара, отворив ворота Ногайские, где ныне церковь Богоявления, с ужасным стремлением, сделав вылазку под начальством Ногайского Князя Зенейма, отрезали эту часть корпуса от прочей армии.
Затем со всех башен и из двух, по обе стороны Булака, бойниц последовала пушечная и ружейная пальба.
Алею угрожала опасность, но Передовой полк, подоспев на помощь, рассеял Татар, вогнал их в город, а Шиг-Алею очистил свободный путь к полю Арскому.
Прочие войска также заняли назначенные им посты вокруг города и облегли Казань со всех сторон.
Тогда Государь приказал сделать возвышенный раскат и прикатить его ночью к стенам города, поставит на нем несколько пушек (*3) и стрелять в улицы, от берега Казанки ставить туры, а некоторые места укреплять палисадами, что и было исполнено в два дня.
Шиг-Алеев корпус, сделал тоже самое на поле Арском, не смотря на каждодневные из города вылазки и беспрерывные нападения Татар из засеки, где скрывались конница и пехота в числе 30 000, под начальством Арских Князей Япанчи, Эвуша и двух мурз Мунака и Шабулата.
Татарам за засекой, по данному знаку, приказано произвести сильное нападение на войско Шиг-Алеево, но оно, защищая себя со всем мужеством воспользовалось случаем, отправить большую часть ертаула за реку Казанку [для этого не надо было шастать через Булак (а прежде переправляться через Казанку), подниматься мимо Поганых озёр на возвышенность "Арского поля", выходить к самой крутой части берега реки Казанки и переправляться на другую сторону; не проще ли отправится сразу от Бишбалды, что  вероятно и было выполнена заградотрядами в составе которых частью подразделений командовал будущий сочинитель Курбский; нужны ли были "туры" на северной песчаной стороне берега Казанки на другой стороне от осаждённого города, понятно только автору, на самом деле они были нужны под реальными укреплениями Казани, тогда и Ертаул Шиг-Алея действительно должен был переправляться, но не через Казанку, а через гряду "Поганых озёр", которые, по сути, есть река, с бесформенными очертаниями в низине под горой на которой находились укрепления ханской Юрт - Казани] и ставить по берегу ее туры.

Хотя выгода [писано начётчиком] оставалась на стороне Русских, но и они много терпели от каждодневных и частых вылазок из города, не смотря на истребление множества Татар и их наездников; в числе последних были Ислам, Нарык, Башняк и Сюнчелей.
Другая часть Русской армии, близь города, терпела не лучшую участь, по причине дурного времени, что по тогдашнему суеверию приписывали чародейству волхвов Татарских. (*4)

В твердом намерении атаковать засеку, Царь послал Шиг-Алею приказание, разделить войско на три части: одной идти по Ногайской дороге подле озера Кабана, под начальством Князя Юрия Шемякина, другой оставаться на Арском поле, а третьей направить путь по дороге, где ныне слобода Подлужная.
На другой день Алей [Мещерский, трижды законный Казанский Хан, глава всетатарской оппозиции], с оставшимся у него войском, выманил Татар из засеки.
Внезапно два остальные его корпуса, напав на неприятеля, вступили в продолжительный бой и разбили Татар наголову.
Успех Русских лишил бодрости неприятеля: он перестал собираться к засеке и прекратил свои нападения. [тридцать тысяч, упоминаемые автором прежде, растаяли как будто и не было их в помине]
Пользуясь малодушием Татар, на утро, Государь приказал отделить к городу Арску часть войска, которое вскоре возвратилось с победой.
Приведены были многие Христиане, плененные в прежние войны, и 210 захваченных Татар.
Радость одушевила сердца Русских.

Захваченные пленники привязаны были к кольям вокруг палисада, чтоб они упросили Казанцев отдать в наши руки Царя их и тем положить конец военным действиям; но озлобленные Татара начали стрелять с городских стен в своих несчастных собратий, говоря: "Луше увидим вас умершими от рук наших, нежели отдадим на поругание гяурам необрезанным". [подобный сюжет часто используется в литературных повестях, романах в связи с пленением, турецкой неволей и наказанием строптивых гаремных юных жен-полонянок и подобным "чудесным" избавлением их от мук басурманских пыток, их верными запорожскими парубками проникшими в падишахские хоромы (высокие, конечно каменные башни)]

В таком затруднительном положении Царь приказал позвать к себе служилых из своих Татар, расспросил у них, откуда неприятель достает воду, тогда как получать ее из Казанки не было возможности, по причине войска, сидевшего за турами, а из Булака от беспрерывной стрельбы с большого раската и батарей. [и не было ни одного колодца в городе?!]
Действие сих последних было столь ужасно, что Татара не только не осмеливались ходить по улицам, но даже выглядывать из домов своих, укрываясь в погребах или землянках. [а войско, наконец кони где, иль уже съели всех?!]

Когда донесли Государю, что внутри большой башни под воротами Муралеевыми находится каменная лестница, по которой Татара тайно ходят за водой на реку Казанку, то приказано было немедленно подорвать ход подкопом, который веден был от старой Даировой бани [чудо! уникум! знать бы ещё где сия достопримечательность находилась], что и было исполнено в десять дней.
В ожидании окончания двух других подкопов, из которых один шел от озера Поганого под башню (стрельницу) от правой стороны ворот Арских, что ныне Спасские, а другой от Булака, Государь дал повеление повсюду теснить неприятеля, а для успешного действия осады пущенными с батареи и начиненными порохом ядрами зажечь стену, от чего погорели все, находившиеся на Булаке мосты [как после этого осаждавшему войску к городу подойти во время штурма].
Этот случай вынудил Татар перебраться на другую сторону протока [какого, если речь о Булаке, то он в районе впадения в Казанку (район позже выстроенного каменного Кремля) разделялся в то время на два ручья (протока)]; но бодрость их не оставляла: они дрались со всем мужеством.

Первого числа Октября донесли Иоанну о совершении главных подкопов, в которые положено было 48 бочек пороху, и об устройстве новых мостов на Булаке.
С рассветом другого дня (*5) приказано войску готовиться к приступу.

В исполнение таковых распоряжений, конница Правой руки старалась пресечь путь луговым Черемисам, шедшим на помощь Казанцам, а конница Левой руки устремилась к местечку Бижбалде, для удержания Чуваш и прочих нагорных жителей.
Последнему войску Левой и Правой руки, после переправы: по мостам, приказано начать приступ к Кайбадским и Эльбугиным воротам, Шиг-Алею [c татарскими полит эмигрантами (татарской европезированной оппозицией)] - идти от Проломных или Ногайских ворот; сам же Государь, принужден был (*6) спешить из лагеря на поле Арское и водрузить там большое знамя.

Между тем зажжены два подкопа.
В первом часу дня [время после рассвета (в это время светает в 3-4 часа декретного времени) ] густой дым, поднявшиеся на воздух части городских стен и общее смятение Казанцев возвестили о действии пороха.
Взрыв последовал в то самое время, когда в походной церкви Государя, во время литургии, диакон возглашал: "И будет едино стадо и един пастырь". [красочная назидательность или реальность?! необходимость сигнала очевидна, вдарили ли в это время колокола или как иначе подан согласующий знак-приказ, все это должно происходт на территории - окружность которой в пределах естественной видимости и слышимости большей части осаждаемых войск, фортификационных сооружений и соответственно, по крайней мере значительной части осаждённого городища]
Пользуясь отчаянием и минутами робости неприятеля, войско Русское [Российско-Московское], не взирая ни на тучи стрел, ни на кипящий вар, которым обливали со стен, снеизъяснимым мужеством бросилось то в проломы горевших и разрушавшихся укреплений, то взбиралось на них по лестницам.
Татара принуждены были уступить сопротивлению Россиян, уже овладевших частью города; но отчаяние придало им новые силы.
Кровопролитие началось в улицах.

Воины наши повсюду встречаемы были с исступлением и яростью, и безнадежные Татара устремились в Кремль [был двор или как указывается далее "терем"], где были Царские палаты. Здесь, близь терема Государева ожидали Русских Кульшериф, Сеиты, (*7) и знатнейшие муллы Татарские, не с покорностью, но с оружием - и все были побиты.
Затворившейся внутри терема, Царь Казанский, с горстью преданных ему Татар, увидев свежее Русское войско, пришедшее на помощь победителям, думал еще сражаться, но попытка была тщетная. Татара, потеряв всякую надежду защищаться, возвели Царя своего наверх башни и, после краткого переговора, сказали Русским: "Доколе был у нас юрт и столица, мы сражались за отечество; теперь нет у нас ни престола, ни отечества. Мы отдаем вам Царя нашего. Ведите его к вашему Государю, а мы пойдем испить последнюю чашу. После сих слов отчаянная толпа Татар с яростью бросилась на Русских, чтоб умереть в стенах полуразрушенной Казани.

В одно мгновение разнесся слух о Совершенном покорении города и пленении Царя [его действительно выдали и тем возможно в самом деле спасли, когда его обнаружили среди других прячущихся по щелям, находящиеся поблизости местные закричали, что это и есть Царевич] с знатнейшими Князьями и Мурзами [кого же тогда "перебили" возле царского терема-юрты-двора].

Весть эта столько обрадовала Иоанна, что в порывах восторга он не мог верить своему счастью.
Боярин Юрьев послан был узнать все подробности завоевания, а Воевода Палецкий, привести к Царю опознанного Эдигера, который и был представлен к Иоанну, на этот раз милостивому и кроткому.
После ласкового приема, падший [действительно ползая на коленях] Властитель Казани признался в своем неразумии и в пагубных советах, которые давали ему вероломные Казанцы, и тогда же изъявил желание принять веру Христианскую. [интересно, что Шах-Алея, часто называют и в традиционно православной традиции -  величают с отчеством, и тем не менее нет очевидных требований ни к нему ник к его многоплеменному окружению креститься, как нет подобных претензий и к Казанским оппозиционерам, эмигрантам, диаспоре на службе в Российско-московских землях, краях, вотчинах]
....................
*1. Она продолжалась 7 дней.
*2. Сам же благочестивый Царь с величайшим полком стояте от Казани аки за версту или мало больше с приходу своего от Волги на месте погористом. На этом месте сооружен ныне памятник в честь убиенных при осаде Казани воинов. [в Бишбалде!?! на другой стороне реки Казанки от города... через "вторую" дамбу с мостом через разливы реки Казанки это все пять километров; правда есть офорты картин XVIII-XIX выполненных предположительно в этом месте на которых реки Казанки вообще не видно, и на месте водной современной глади (затона) гуляют мирные стада (лубок); упоминается гористая местность, но там преимущественно низина (вернее гор там нет, если не считать возвышенность в глубь севера - Зилантова монастыря)]
*3. Подъяша 10 пущек великих и 50 затинных и при них воинов с ручницами.
*4. "Егда изнесут на высокую башню, иногда же на град на высочайшее место хоругвь их бусурманскую и начнут ей махати, тогда ударят со всех сторон из лесов зело грозно и прытко в устроение полков бусурманы на полки христианские". Далее: "Они, Татара, на воинство христианское чары творили и великое дождество и ненастье наводили, яко скоро по облежании града бяше сице: егда солнце начнет восходити, взыдут на град, всему воинству зрящу, ово престарелые мужи, ово бабы и начнут вопити, сатанинские словеса глаголюще, машуще одеждами на воинство христианское.[пересказ сочинения Курбского]
*5. Заповедано нам еще во дни утренней зари ждати до востока солнца и повелено готовиться со всех сторон на штурм (Сказ. Курб. стр. 35).
*6. "И самого Царя хотяща и нехотяща, за бразду коня взяв близь хоругви поставиша".
*7. а не "Сенаты", как написано в Сказаниях Курбского.
        **  *  *  *  **
ГЛАВА V.
ТОРЖЕСТВЕННОЕ ВШЕСТВИЕ ИОАННОВО В КАЗАНЬ И ЕГО УЧРЕЖДЕНИЯ.
/Торжественное вшествие Иоаннном в Казань и его учреждения/.
На другой день счастливого события, покорения Казани, приказано было очистить улицы от трупов падших воинов и потушить огонь, который истреблял еще город.
4 Октября Государь, окруженный сановниками и духовенством, имел торжественный въезд в покоренный город. [это был официально-символический въезд (парадно-церемониальный); первое его посещение было сразу в день победного штурма; и скорее всего в середине дня, реальный штурм начался утром (6-7 часов в сентябре уже время после рассвета), продолжительность активной и окончательной фазы сражения тоже достаточно известна - время утренней церковной службы]

Приблизившись к Царским воротам и водрузив хоругвь [Знамя, Стяг, Символ Победы] с изображением Нерукотворенного образа, Иоанн приказал соорудить церковь во имя Спасителя, а неподалеку от нее другую, во имя Св. мучеников Киприана и Иустины, в незабвенную память покорения, в этот день, Царства Казанского Церковь эта была срублена и освящена в одни сутки.
Затем избрано лучшее в кремле место для построения храма Благовещения, что ныне кафедральный собор, где же надлежало быть престолу, собственными руками Царя водружен крест.
Объехав улицы и осмотрев городские стены, Иоанн приказал исправить вновь разрушенные и обгоревшие укрепления, Татарские мечети внутри города истребить, а некоторые обратить в церкви христианские.

Пробыв в Казани десять дней, учредив в ней порядок и оставив 5000 войска, Государь, со славой победителя, отправился в Москву.
Но воинский подвиг не есть еще вполне подвиг Христианина - победителя; Иоанн решился в лице своем соединить имя завоевателя с именем истинного сына Православия.
Подобно Св. Владимиру, вознамерясь озарить лучами Христианства край неверия, на третий год присоединения Казани к Царству Московскому, Иоанн учредил здесь Епархию, под именем Казанской и Астраханской, подчинив ее ведомству Свияжск, Василь город и Вятку.
Первым Архиепископом назначен был Гурий, с которым вместе присланы в Свияжский Богородицкий монастырь из города Старицы Архимандрит Герман, в последствии второй Архиепископ Казанский, а из монастыря Св. Николая, что на Песноше, Игумен Варсонофий, в качестве Архимандрита вновь устроенного монастыря Спасо-Преображенского.
Вместе с ними отправлены сюда были Св. иконы и церковный книги (*1).
...........................
*1. Из числа сих вещей в ризнице Благовещенского кафедрального Собора хранится рукописное евангелие, вероятно привезенное Святителем Варсонофием из Твери и писанное при Тверском Князе Михаиле Борисовиче в 1478 г.
        **  *  *  *  **