Перекресток

Новенький “Виллис” сержанту Денисову достался после нелепой гибели его прежнего водителя – старшины Пескарева, который вышел на обочину в поле и подорвался на мине.
Денисов, пересев со всеми правдами и неправдами державшейся в строю старой полуторки на "американца", не находил себе места от радости: то проверит воду в чистеньком радиаторе, то  подкачает запаску на задке,
пока генерал решал в штабе свои генеральские задачи.
- Денисов, к командиру! – дежурный лейтенант крикнул, высунувшись в окно дежурки.
Сержант бросил насос, пошлепал ладонью по резине, отряхнул пыльные галифе и бегом в подъезд, на второй этаж, по гулким деревянным ступенькам, честь политруку, стук в дверь костяшками пальцев.
- Петя, заходи.
Генерал сидел за столом, курил папиросу. Перед ним была разложена новенькая карта. 
- Смотри, - и он ткнул длинным указательным пальцем в правый верхний угол карты.
В “девяточку”, отметил про себя Петя, до войны игравший за сборную города в нападении.
- Понятно, едем в Озерки, отсюда девяносто верст, до обеда успеем, тарищ генерал!
- Молодец, солдат! Хорошо карту читаешь! – засмеялся генерал, потом затянулся ”Герцеговиной”, взглянул на часы – десять ноль пять.
– Заводи! Через пять минут едем!
- Есть, товарищ генерал! – козырнул Денисов, развернулся на сто восемьдесят и метнулся вниз.
Шел четвертый год войны. Природа набирала силу после долгой дождливой весны. Лес шумел на ветру, качая макушками высоких елей, сосны гнулись, задевая друг друга ветвистыми кронами. Дорога пылила - запаску, мундир генерала и гимнастерку сержанта словно посыпало тальком. ”Виллис” кидало на корнях, сносило в колею, но Денисов, крепко держась за руль, давил на газ, выжимая из мотора все его семьдесят лошадей.
Генерал ухватился правой рукой за раму лобового стекла, левой за спинку водительского кресла. Фуражка каким-то образом не слетала с его бритой головы.
Сквозь рев мотора он расслышал нарастающий гул, как-будто впереди бушевало осеннее Балтийское море. Но за поворотом показался разъезд, и дорогу преградила молоденькая регулировщица в черных сапожках, с двумя красными флажками в руках.
- Эх, опоздаем!  - с досадой выдохнул сержант и положил подбородок на руки, скрещенные на руле.
- Да, еще километров сорок, а времени у нас осталось ровно час.
Генерал не торопясь вышел из машины, выпрямился, оправил китель и пошел прямо на регулировщицу.
- Здравия желаю, товарищ генерал!
- Здравия желаю, красавица!
Регулировщица не смутилась, привыкнув к неуставным обращениям старших по званию.
- Разрешите доложить, товарищ генерал!
- Милая, нам бы проехать перед колонной! Опаздываю! Пропусти!
- Товарищ генерал, колонна уже на подходе. У меня приказ!
- Да мы проскочим, мигом!
Гул превратился в рев, головная “тридцатьчетверка” уже показалась из-за сосен.
- Да пропусти ты, с-с-сучка! – заорал генерал.
- Не имею права! – крикнула регулировщица, на глазах которой от отчаяния выступили слезы.
Но генерал уже сидел за рулем “Виллиса”. Испуганный сержант завалился на задок, когда генерал резко отпустил сцепление, и машина прыгнула. Регулировщица стояла посреди дороги, вытянув в стороны руки с флажками. Генерал выхватил пистолет и выстрелил точно в сердце. Сержант не сразу понял, что произошло. Девушку отбросило на обочину. Генерал, заложив крутой вираж, помчался, все дальше отрываясь от ревущей танковой колонны…