Отсюда не хочется уходить

Человек не может жить в своих собственных ограничениях.


….тогда он увидит пустую и прозрачную реальность,
никакого значения и формы,
                без незвучных объяснений и смертей.
Всё само начнёт рождаться, видеть то, что видишь ты;
обволакиваясь в чувственную взаимосвязанность счастливого случаи конфронтаций, уноситься до удивительного отключения, ”нирваны’’.

Человеческие попытки успокоиться представляют из себя общественный и больной беспорядок;
Сплетение глупых форм общения на только ощущаемых и мягко-неожиданных порывах, нужного для кайфа проиграть, никак не удаётся исправить. Множество выбирает для себя самую пустую жизнь, но из-за этого бестолкового поклонения мёртвому, на создание появляется упрямое слово протеста против смерти, или любого другого пугающего их фактора, что они не смогли исключить для своего безразличия. И туда они попадают, и остаются там.
Накапливают судороги, ужас, территориальные взрывы, расширяющие кратеры, их нечестную, пустую иллюзорную выставку параллельных работ, из перекрёстного, ударного свечения самомнения, отрешённости и ненужности.
Шоковое поколение протестует против откровенных желающих действий, проводя вибрации строений отношений на сублимированный уровень.

Спокойствие происходит от избытка спокойствия, пропуская всю агонию через себя.
”Ничего” создаётся из количества вещей, копирующих друг друга, проявляющих саморождение; и в глазах не существует темноты.

Что людей заставляет делать то, что они делают?

Безысходность.
Неуверенность накрывает физической невозможностью, и истребляет любые попытки.
Ядерный дождь застывает на их разнообразных зонтиках;
Тяжелеет чувство преданности своей беготне, разговорам о прибыли и урожаях, и желанной, счастливой жизни;

…как будто, жизнь – это единственное что существует, и множество исковерканных способов занять время, место и людей.

Постоянные изменения ведут в порядку желаний.
Порядок желаний обнажает возможности новых желаний.
Желание жить толкает на смелость безумства.
И тогда безумство рождает настоящее событие.

Самовыражается всё живое, исследуя реакцию остальных существ на собственные попытки покориться потоку возможностей; но это только игра, со стеной своих обрисованных образов свободы чувств…
…и нет другой возможности безысходно мыслить, и нет ничего сильнее этой человеческой зависимости. (сейчас)
Самонаслаждение и самоуничтожение парят в основах растерянной земной жизни, в теле двуногого, самовлюблённого, гниющего скопления лиц.
Всё это заключено в конденсирующий вакуум, синтезирующий непредсказуемые потоки чего-то в предсказуемое что-то.
Постоянные столкновения различных и одинаковых сфер оплодотворения, под руководством зародившейся случайности; просочение и смешивание нового и чистого воздуха с умирающим и ненужным, не более чем как для баланса и сохранения привычного развития, протекающей в настоящее и будущее, болезни.
Чистота не должна ожидать смерть. Она не должна граничить с распылёнными, подыхающими общепринятыми причинами появления радости, ибо они, сами по себе, пропитаны глубочайшей ложью и отрицанием невидимой ранее жизни, всегда существовавшей и итак истинной.
Безысходно-ложное отношение к вздохам самонаправленного творения отбирает возможность не слоняться в упрекающем и самодовольном мире сомнений собственного незнания.

Люди ненавидят себя, потому что с первым криком они полюбили жизнь, давшую им эту самую жизнь. Ненависть к себе полностью оправдана. Она как причина их неполной любви, ищущая свою мать. Они находятся уже там, где и хотели, в эпицентре своей матери, но не знают, не понимают, как здесь оказались и почему их захотели здесь видеть, и, как им кажется, терпеть, и жалеть, и прощать, и баловать, и злить, и награждать, и раздражать, и расстраивать, и доводить до отчаяния, мучить, целовать, и игнорировать, забывая об их существовании. Жизнь не откроется тем, кто её и себя не полюбит. А любовь должна менять и исправлять.
Любить убийцу, глупого, голого,
упрямого, Дьявола, грубого,
честного, слабого, алчного,
и всенеправильного человека.
Этого хочет материнский закон любви.

(Получается простая мысль – раскроение и умерщвление, оценивающей категориями, потребности к движению. Сублимация случайного и настоящего.)






Мы стареем, наше тело высыхает на песке,
под сухими солнцем и ветрами,
и мы разгоняем вихри разбросанных идей;

Скоро огромная зубастая пасть схватит каждого с небес, над головой, и их хищных представлений хватит на каждый аргумент, так же исчезающий…

…Тело разрывается на зубах обозлившегося честного моря,
чудовище с пеплом на лице, улыбается и злостно смотрит на кровь, капающею из своего рта.

Ты здесь не навсегда.
Только один день тебе даётся рассказать о своей мечте.
Только один…продолжающийся, пока не превратится в исчезающий, уходящий дым.

Ты не увидишь больше свой лицо, никогда!!!
Это уже в последний раз.

Ты, каким ты себя любишь, умрёт.
И никаких эмоций и страданий, не вызовет,
тяжёлых мыслей,
без дружбы и искреннего смеха,
против любви твоя смерть,
ты перестанешь любить,
не любя, ты исчезнешь в пустое место,
и там будешь скучать,
но никто тебя не услышит;
Ты будешь смотреть на людей через прозрачное ”стекло”,
со всех углов и грустных лиц;
Ты будешь видеть всех, но никто тебя не услышит,
как ты кричишь,
бесконечно осматривая свою невидимую жизнь.
Ты будешь заперт в клетке, без выхода,
ты будешь мертв, и недосягаем.

Не умереть нельзя, но можно и наоборот.


Я чувствую, что что-то ушло;
и я совсем голый,
забыв детство, улетаю медленным темпом,
куда-то далеко, где прячется удивительный мир.
и чудеса, ещё не близко.

Как прекрасно быть настоящим, сейчас!
Я чувствую, что не остановлюсь.
Теперь приходит мой корабль облачного чувства, тает…
…я уношусь, и не вернусь в себя теперь живой.
Теперь я способен на всё.