Вор

Ромка ехал к бабушке. Хотел пожить у нее неделю, пока дома все уляжется. Он прислонился к холодному вагонному окну, поднял воротничок и попытался дыханием отогреть замерзшие пальцы. «Хоть бы не уснуть.. Не проехать бы остановку..»

- Конечная!.. Разлегся тут.. Вставай давай!.. Ты, небось, без билета..

Ромка очнулся за сотню километров от своего города. Проснулся в пустом сером облезлом вагоне от боли в плече, за которое его дергала злая проводница. «Проехал..»

Мальчик спрыгнул с последней ступеньки на мокрый асфальт и оглянулся: вагоны, груженые лесом, тянулись бесконечно. Ни лавочек, ни людей..

Ромка почувствовал голод, нащупал в кармане несколько монет и побрел в сторону огромного грязно-голубого здания. «Белогородка» - прочел он вывеску над дверью в вокзал. Он распахнул двери и вошел вовнутрь. Сотни людей, сидевших на поломанных лавках, на своих багажах, плачущие дети, измученные дорогой, пьяные мужики, толпившиеся возле буфета с надписью «Пирожки. Пиво». Всюду вонь, грязь, брань.. Сотни лет проходят, а вокзалы как были серыми, гадкими, запачканными, такими и остались, и ничья чиновничья рука не сможет изменить то, что будет уничтожено потоком вечно спешащих пассажиров..

Ромка пристроился в очередь. Перед ним стояли еще четверо: толстая тетка в сером пальто с оторванными пуговицами, отчего полы пальто торчали в разные стороны, давая свободу огромному животу в три складки. За полу ее пальто держался крошечной ручонкой маленький мальчик. Он все время плакал. Огромные, как горошины, слезы текли по конопатым щечкам и исчезали за шиворотом грязного свитерка. За теткой стоял горбатый дед с узелком, висевшем на его горбу. За дедом переминался с ноги на ногу пьяный мужик. Его мутные глаза с большим усилием наводили резкость то на людей, то на собственные ботинки с огромными кусками прилипшей грязи. Перед самим Ромкой стояла высокая красивая женщина в красном пальто  и красных лакированных туфлях. От нее шел приятный аромат нежных духов. Казалось, этот аромат боролся с стойким вокзальным запахом кислой капусты, сырости, пива и уборной.
Когда женщина забрала свой билет и ушла, за ней скрылся и ее нежный запах, который сменился обычным вокзальным, Ромка подошел к окошку, встал на корточки и спросил билет до своего города.

- Шесть восемьдесят ! - машинально грубым голосом сказала кассирша.
Ромка нащупал мелочь. У него было всего 50 копеек.

- А можно мне детский билет?

- Можно! Три сорок! Свидетельство о рождении есть?

- Нет, я его дома забыл. – ответил Ромка.

- Следующий! – громко произнесла кассирша и высокий бородатый мужик отодвинул Ромку в сторону и чуть не с головой влез в окошко заказывать себе билет.

«Что же делать? – думал Ромка. – Как добраться домой? Пешком далеко да и дороги не знаю. До бабушкиной деревни тоже не близко. А у бабушки так хорошо: тепло, уютно. Постель мягкая, как перина. Она такая ласковая всегда. И пирожки у нее такие вкусные..»

Ромка снова почувствовал голод, который отдавал неприятными коликами в желудке. Он побрел в сторону буфета с вывеской о пиве и пирожках. На витрине покоились мучные изделия. Их настораживающий жалкий вид уличал их далеко не первую свежесть, а цены, написанные чем-то на обрывках старой газеты, дали понять мальчику, что и здесь его ждет неудача. Самая жалкая глевкая лепешка стояла не меньше рубля.

Ромка, не имевший больше силы смотреть на еду, направился к выходу. Поток свежего холодного воздуха приятно ударил в лицо. Он сел на край скамеечки и, спрятав голову глубоко в воротник, задумался. «Что делать? Что же делать? Меня никто искать не будет: ни мама, ни отчим, никто!..»

Вдруг он увидел огромную старую яблоню, упиравшуюся своими тяжелыми от плодов ветками прямо в чердак вокзала. Снизу, куда мог достать человек, яблок уже не было. А вот наверху, почти от самой макушки гнулись тяжелые от плодов ветки. Огромные спелые яблоки блестели на солнце своими желтыми боками. Ромка с легкостью переметнулся через ограду и в несколько мгновений оказался почти на самой верхушке. Он сорвал яблоко и осторожно откусил румяный бочек. Капли сока потекли  прямо в рукав Ромкиного пальто. Съев еще одно яблоко, он положил два себе в карман и спрыгнул с дерева. Ромка сел на лавку и задумался. В это время высокий в рваных туфлях носильщик взвалил на скамейку огромную дорожную сумку. Следом за ним спешила уже знакомая Ромке женщина в красном пальто. Она поблагодарила носильщика, яркоулыбнулась своими напомаженными губами и, достав из кармана трехрублевую бумажку, отдала  парню. Еще одна купюра в сто рублей выпала из ее кармана прямо в лужу. Женщина ничего не заметила и направилась в сторону буфета. Ромка подобрал сложенную вчетверо купюру и не поверил своим глазам. «Сто рублей!» - вырвалось у него. Он еще никогда не держал в руках столько денег. «Сколько сладостей, конфет можно купить. И билет! Билет домой!» Вдруг улыбка исчезла с его лица, сменившись обычным его выражением. Еще какой-то миг поколебавшись, Ромка побежал вслед за женщиной.

- Тетенька! Тетенька!.. Подождите! Тетенька!.. Вы деньги обронили!

Женщина обернулась, посмотрела на Ромку, на деньги, и принялась проверять свои карманы. И вдруг неописуемый ужас изобразился на ее лице.

- Вор! Вор!.. Держите вора!.. – закричала она, вырывая из рук Ромки свои деньги.

Ромка, ошеломленный такой неожиданностью, бросился бежать мимо ограды и скрылся на перроне. Он бежал, цепляясь за сумки, за людей. Слезы досады, жгучей досады, сжимали его сердце и тонкими струйками текли по щекам, неприятно охлаждая их на холодном ветру. «Вор!.. Вор!..» - шумело в голове его. «Вор!»

Добежав до последнего бордюра, он остановился. Дальше бежать было некуда. Он присел на корточки и заплакал...