Записки славянской тёщи. Весна в Провансе 3

ВЕСНА В ПРОВАНСЕ

ДЕНЬ ВТОРОЙ. ПОНЕДЕЛЬНИК.               
ПРОГУЛКА НА ДВОИХ               
Улицы, парк, Вью-порт

На следующий день, в понедельник, Лукас ушёл на работу к девяти часам. Мы с Аней после лёгкого завтрака –  нежнейший био-йогурт, сыр, чай с какими-то невероятно вкусными «шведскими» сухариками – отправились знакомиться с городом.

Торговый центр Марселя сосредоточен внизу, у Старой гавани. Поэтому наше движение представляло собой плавный спуск вниз, сквозь сплошные ряды домов самой разной архитектуры. Аня, несмотря на своё предродовое положение,  двигалась легко и быстро. Попутно она знакомила меня с арабскими, французскими, китайскими магазинами, встречавшимися на нашем пути. Многочисленные кафе и рестораны занимали все первые этажи зданий.

Запомнилась маленькая  пиццерия, в распахнутых настежь дверях которой был виден большой  открытый очаг, в которой на глазах какой-то дамы  готовилась пицца. Дама эта, с прекрасной выправкой: прямая спина, ровно поставленные на пол ноги, сидела на стуле и смотрела, как черноволосый повар в белом колпаке суетился возле огнедышащей печи.

   - Это – итальянская пиццерия – пояснила Аня. Здесь делают любые пиццы по заказам клиентов.  Заранее они ничего не выпекают, только после получения заказа. Но зато, всё из самых хороших продуктов и с пылу с жару.
   - А что, обязательно надо сидеть и ждать?
   - Нет, конечно, если хочешь, пиццу тебе принесут по нужному адресу. Но здесь именно фишка такая, можешь полюбоваться на процесс, посидеть у живого огня. Многим именно из-за этого эта пиццерия особенно нравится.
  - Хочешь, мы и тебе отсюда пиццу закажем?
Я не возражала.
Дочь сдержала обещание, и в дальнейшем мне не раз пришлось пробовать изделия этой пиццерии. Могу утверждать, что её мастера прекрасно знают своё дело!

В первую пешеходную прогулку по городу не магазины и рестораны и даже не пиццерия с открытыми настежь дверями удивили меня. Больше всего поразили пешеходные тротуары. Их ширина часто не превышает одного метра.
Идёшь себе, почти касаясь стены здания, а буквально рядом с тобой проносятся автомобили. Часто бывает трудно разминуться со встречным пешеходом. Но, при всеобщей вежливости, это маленькое затруднение разрешается легко и просто.

Один из встречных прижимается  к стене дома и пропускает другого. При этом, оба очень мило улыбаются, а тот, кого пропустили – «Мерси» - говорит. А, если и случается, что и заденут тебя нечаянно, то «пардону» просят. Причём все мужчины – от мальчиков до стариков - уступают дорогу женщинам.
Словом, хоть и идёшь по узёхонькому тротуару, рядом с фырчащими машинами, а настроение у тебя такое, словно в дворцовой зале по роскошному паркету ступаешь.

Настроение не портят даже собачьи какашки, периодически попадающиеся на пути. Но что делать, если всюду камень и зарыть следы своей «деятельности» бедные животные не имеют возможности. А, заставить, как, например, в Гонконге, сразу убирать за своими любимцами, здесь, видимо мешают «демократические принципы».

Правда, каждое утро там, где проезжая часть примыкает к пешеходному тротуару, льются потоки воды, которые, по идее, вместе с мусором должны смывать следы собачьей жизнедеятельности. Но, к сожалению, сами собаки не знают о том, где им положено оправляться и редко попадают на положенное место.

Но однажды я стала свидетелем трогательного зрелища. Изящная, ухоженная, дымчатого цвета, самочка пуделя, стояла задними лапками там, где по утрам пускают воду для смыва грязи. Передними лапками она опиралась в возвышающийся над дорогой пешеходный тротуар и тужилась, стараясь попасть точно в то место, которое мэрия  отвела для дел подобного рода. В этом благом деле собачке помогала его хозяйка.

Дама, очень приличного вида, поддерживала свою «девочку» за поводок и говорила ей одобрительные слова. И хозяйка, и собачка вместе представляли собой символ аккуратности и законопослушания. Но, согласитесь, не могут же все собаки быть столь же воспитаны, как эта самочка пуделя – слово «сучка» к ней никак не подходит. Ведь собаки – они такие разные, как и их хозяева.

Кстати, о законопослушании. Уже в своей первой прогулке по Марселю я обратила внимание, что французы частенько нарушают правила дорожного движения. В отличие, например, от немцев, они могут пойти на красный цвет светофора и иногда буквально лавируют между движущимся транспортом. Но как ни странно, подобное рискованное поведение пешеходов довольно редко имеет дурные последствия.

Дело в том, что здесь водители уважают пешеходов. Для них действует неукоснительный закон – «Пешеход всегда прав». Как бы нелепо и нагло пешеход не вылезал на проезжую часть, водитель всегда притормозит и пропустит «камикадзе».

Но всё же марсельский стиль поведения пешеходов остаётся для меня загадкой. С одной стороны французы – авантюристы и любят рискнуть. Но, с другой стороны, они жизнелюбы. Так почему же ведут себя подобным образом, переходя дорогу? Ведь риск всегда остаётся, как бы не были галантны водители.

Аня объяснила мне это по-своему. В Марселе такое плотное движение, столько пересекающихся улочек и площадей, что если ждать зелёного света светофора вначале в одном, потом в другом месте, то на все эти ожидания уйдёт очень много времени. А люди, как правило, спешат…

Но мы с Аней в нашу первую прогулку никуда не спешили. Поэтому старались придерживаться указаний светофоров. Вернее, на этом настаивала я, непривычная к такому обилию машин. Так, с остановками, не спеша, мы незаметно вышли к Вью-порту. К этому времени солнце стояло уже высоко, и залив искрился и переливался под горячими лучами так, что слепило глаза.

Когда-то, тысячи лет назад в этой тихой гавани укрывались от бурь и штормов финикийские суда. Со временем их сменили греческие фелюги, затем - римские и прочие корабли древнего мира. Кораблям часто требовался ремонт, а морякам – отдых. Так начал свою историю город Марсель – возле тихой гавани, под названием Вью-порт.

Шли годы. Увеличивались в объёме корабли, возрастало их количество. Постепенно всё теснее становилось в неглубоких водах залива, отделённых от моря таким узким проходом, что в нём с трудом могли разойтись два небольших судна.

В настоящее время главный марсельский порт – совсем в другом месте, на берегу открытого моря. Там есть простор для современных морских судов. А Вью-порт теперь служит пристанью для бесчисленных лодок, катеров и яхт. С маленького причала отходят прогулочные корабли на Шато-де-Иф – место заключения легендарного Эдмона Дантеса, героя романа Александра Дюма-отца.

Вокруг древней гавани кипит современная городская жизнь: стоят высокие дома, на первых этажах которых расположены многочисленные магазины, кафе, театры, художественные галереи.

Посетители кафе сидят под тентами на набережной. Под чашечку ароматного кофе они наслаждаются видом залива с белым частоколом мачт и пролетающими в синем небе бакланами и чайками. Впечатления не могут испортить даже стада машин, проносящихся рядом с людьми, «медитирующими» на воду и небо.

Кстати, это умение французов отключаться от всего, что может быть неприятно и, наоборот, находить удовольствие там, где его, казалось бы, вовсе и невозможно найти, является свойством, достойным восхищения.

Каждый на своём опыте знает, как трудно общаться с людьми, смакующих свои и чужие горести и обиды. И насколько приятнее и легче находиться среди тех, кто способен гасить любой негатив, неизбежно встречающийся в жизни.

Думаю, во многом именно этим объясняется та аура лёгкости, какой-то праздничности, которую я ощущала с самого первого дня пребывания во Франции. Кстати, именно из-за этой внешней лёгкости в общении, за французами закрепилась устойчивая репутация легкомысленных людей, что совершенно не соответствует истине.

Француз – всегда «вещь в себе», в его внутренний мир практически невозможно попасть, хотя внешне он контактен и любезен. Впрочем, никто не станет спорить, что с любезным человеком приятнее общаться, чем с сумрачным грубияном.

Но вернёмся к нашей прогулке. Рано утором у причала Вью-порта начинает работать рыбный рынок. Прямо с рыболовецких катеров свежайшая рыба самых разных сортов попадает на прилавки, которые расставлены тут же, на причале.

Горластые продавцы расхваливают свой товар. Они ловко орудуют ножами и по желанию покупателей, потрошат купленную рыбу. Причём, избалованные французы, как правило, просят отсечь у рыбы голову, а так же выбросить икру и молоки.

Всё это идёт в отходы, которыми питаются собаки местных бомжей. В основном, это породистые крупные животные, чаще всего – овчарки. Благодаря такому калорийному питанию, выглядят эти псины здоровыми и очень упитанными.
Кстати, парадоксально, но факт: у богатых хозяев здесь в основном - маленькие собачки, а у бедняков, наоборот. Хороша та страна, в которой бедняк имеет возможность достойно содержать породистую овчарку!

Был уже час дня, когда мы с Аней попали на рыбный базар. Торговля уже  сворачивалась, но кое-кто ещё продавал свой серебристый товар.
Я упросила Аню купить килограмм какой-то  неизвестной мне рыбы,  размером с крупную сардину. И, хотя нам предстоял ещё поход по магазинам, дочь пошла мне навстречу.
 Так, с этой рыбой мы и посетили один из крупнейших универмагов, под которым находится музей древнего Марселя.

ПРИКОСНОВЕНИЕ К ВЕЧНОСТИ

С этим музеем получилась интересная история. Когда недалеко от Вью-порта началось строительство нового универмага, то при рытье котлована начали встречаться такие удивительные находки, что работы пришлось остановить. Ученые определили, что именно здесь, под слоем земли было скрыто древнее поселение, давшее начало городу.

Начались раскопки. Были отрыты хорошо сохранившиеся фундаменты, а кое-где и остатки стен древних жилищ, гончарные мастерские с печами для обжига посуды, мастерские для обслуживания и ремонта кораблей. Подлежали несложной реставрации огромные, в человеческий рост, кувшины для вина, масла и зерна, статуи, всевозможные предметы быта…
Как в слоёном пироге, средневековые находки сменялись древнеримскими, а те, в свою очередь – древнегреческими. Словом, это был настоящий Клондайк для археологов и историков.

Пришлось срочно вносить изменения в план постройки универмага. Для начала, его пришлось несколько сместить в сторону – чтобы не разрушить остатки древнегреческих строений. А внизу, ниже современного уровня земли, в древнем культурном слое, был запланирован и построен современный музей. Туда и попала большая часть найденного на раскопках. Теперь, посетив музей, посетители имеют возможность выйти на свежий воздух и прогуляться среди древних стен.

Мы с Аней прошлись по давно исчезнувшим улицам, а потом посидели на каменной скамье и постарались представить себе  то давно ушедшее время, когда на этом месте стояли здания, двигались повозки, кричали люди… Не сделать это было не так просто. Камни молчаливо хранили свою тайну, и мы поняли, что пора возвращаться к настоящему.

В универмаге было всё, что может потребоваться самому прихотливому покупателю. По сути, это были разные магазины, объединённые в одном строении. Между ними двигался экскалатор. Это было весьма кстати, так как мы изрядно устали от затянувшейся прогулки.

Аня предложила выпить кофе. В кафетерии мы заказали по чашечке капуччино. Гарсон -
по-французски, мальчик, оказался мужчиной лет сорока со жгуче-чёрными, удивительно закрученными усами. Ему бы в восемнадцатом веке на коне гарцевать, а он кофе с пирожными разносит…

Отдохнув в прохладном кафе, мы вышли на солнечную многолюдную улицу. Пора было возвращаться домой. Так как мы прогуляли весь обед, Аня предложила купить доннер-кебаб. Зашли в арабское заведение, которое представляло собой небольшой зал, где стояло пять-шесть столиков. Но мы не стали занимать места за столом, а попросили красивого черноглазого парня за прилавком упаковать нам доннер-кебаб, что и было незамедлительно исполнено.

Домой мы возвратились на автобусе. Когда сели обедать, кебаб был ещё горячий. Лепёшка оказалась такой большой, а мяса в ней было так много, что мы смогли осилить лишь половину кебаба.

МАРСЕЛЬСКИЙ ПАРАДОКС.

Вечером, когда Лукас вернулся с работы, он предложил нам съездить за покупками в торговый центр. Мы быстро погрузились в машину и покатили вниз, к Вью-порту. Дорога в крупнейший супермаркет, не так давно построенный в отдалённом районе города, показалась мне совсем не близкой.

Для начала наше авто нырнуло в туннель, который проходил прямо под водами залива.
Когда я представила, какая масса воды плещется надо мной, мне стало не очень уютно. Но, подумав о  том, насколько больше воды над теми, кто мчится по гораздо более длинному тоннелю через Ла-Манш, я совершенно успокоилась.
Тем более, что наш Ситроен скоро выскочил из тоннеля и помчался по берегу моря мимо всевозможных исторических и архитектурных памятников.

Постепенно, по мере того, как дорога уходила всё дальше от моря, архитектурные красоты сменялись бетонными коробками новых многоэтажных домов. Мне объяснили, что это – в основном, муниципальное жильё. Квартиры в новых домах практически бесплатно отдаются арабским и прочим инородческим семьям для того, чтобы они освободили самовольно занятые дома в историческом  центре города.

Про себя я назвала это марсельским парадоксом. Действительно, в каком ещё городе, в самой живописной его части, на берегу живописной гавани и на берегу моря обитает пришлая, самая бедная и самая неорганизованная часть городского населения. В центре какого города прекрасные с архитектурной точки  зрения дома,  заселены людьми, которым всё это совершенно чуждо, ввиду их исторического и религиозного происхождения?

Как я поняла – причин этому несколько и самые главные из них – две. После Второй Мировой войны у городского муниципалитета не было средств на ремонт и реконструкцию старых или повреждённых бомбёжками домов.

Но плохое состояние жилого фонда не смогло испугать многочисленных эмигрантов из бывших французских колоний. Привычные к трудным бытовым условиям, они практически самовольно занимали дома в центральной части города.

Таким образом, выходцы из северной и центральной Африки сформировали свои микрорайоны в самой живописной и интересной для туристов центральной части Марселя.
Коренные же французы, не конфликтуя, уходили всё дальше от городского центра.
 
Теперь в центре Марселя существуют улицы и районы ничем не отличающиеся от улиц в каком-нибудь Тунисе или Марокко. Рядом с ними проживают чернокожие выходцы из Центральной Африки. Они ходят по улицам в своих длинных рубахах-бурнусах, страшноватые в своей неуместной здесь экзотичности… 

В настоящее время городские власти пытаются изменить сложившееся положение. Они выселяют жильцов-халявщиков из зданий в исторической части города, предлагая взамен  бесплатно!новые квартиры с удобствами, но, как правило, в более удалённых от центра районах.
 
Освобожденные таким образом дома, активно ремонтируются. Мэрия надеется, что со временем все ремонтные затраты окупятся за счёт наплыва туристов и богатой солидной публики, которая сможет оплачивать недешёвые квартиры в обновлённом центре Марселя.

Но, как объяснил мне Лукас, у города пока нет достаточно денег, чтобы светлое будущее наступило в недалёком времени. Промышленности в Марселе мало, а морской порт, приносящий основной доход в городскую казну, переживает далеко не лучшие времена.

ЧРЕВО ГОРОДА

В торговом центре, ввиду того, что был понедельник, народу было немного.  Совсем иное дело в пятницу, когда все отовариваются накануне двух выходных, которые принято проводить вне дома.

Лукас взял коляску для продуктов, показавшуюся мне просто огромной. В ней было даже специальное место для ребёнка. И началось наше путешествие по первому этажу супермаркета, где находились пищевые продукты.

Я чувствовала себя Алисой в стране чудес. Сказать, что выбор продуктов был велик – это не сказать ничего! Сотни сортов сыра! Колбасы из разных стран. Оливки: черные, зелёные, жёлтые, вяленые, солёные, свежие, фаршированные…

На колотом льду – свежая рыба, многие сорта которой мне просто неизвестны. Рядом, тоже на льду – всевозможная морская живность: моллюски, ежи, креветки, лобстеры и опять что-то, чего я никогда не видела.

Всевозможные свежие овощи – много разной спаржи, фасоль – невиданных размеров и окраски. Были и самые обычные для нас овощи и фрукты – всё самой отменной свежести.

Не буду описывать всё увиденное. Скажу лишь о том, что особенно запомнилось. Великое множество самых разных сортов уксуса: обычного, фруктового, винного, бальзамического, коньячного… Я насчитала более двадцати сортов, а может, их было ещё больше. Невозможно  представить, что с таким разнообразием столь специфического продукта можно делать? Но было ясно, раз он продаётся, значит, на него имеется спрос.

Словом, это был настоящий продуктовый Вавилон! Именно в этом месте до меня окончательно дошло, что такое «общество потребления»…

Пока я разглядывала расставленные на стеллажах продукты, Аня с Лукасом постоянно что-то складывали в свою корзину на колёсиках. Постепенно она оказалась почти полностью заполнена, но это было ещё не всё. На втором этаже мне было куплено лёгкое пушистое одеяло, так как ночи из-за мистраля стояли довольно прохладные

Когда мы  расплатились за покупки, и вышли на улицу – уже совсем стемнело. Но крытая автостоянка была хорошо освещена и мы издали увидели наш автомобиль. Сложив  в багажник все покупки, мы оставили нашу пустую корзину-коляску прямо на пустой стоянке.
Моё опасение, что её могут отсюда украсть, вызвало улыбку у Лукаса. Хотя стоянка находится на приличном расстоянии от магазина, коляски здесь никто не ворует.

На ужин была та самая рыбка, которую мы с Аней купили на рыбном базаре. Она была такой свежей, что даже внутренности её пахли парным молоком.
Не мудрствуя особо, я поджарила сардинки целиком на оливковом масле и подала на листьях зелёного салата, со свежими помидорами и зеленью петрушки.

Лукас ел рыбу довольно своеобразно. Для начала из всех рыбок он извлёк хребет и все кости. И только после этого принялся за еду.
Я не понимала смысл его действий. Ведь, после вышеописанных манипуляций перед ним лежали обезличенные и заметно потрепанные куски рыбьего мяса.

Только некоторое время спустя я узнала, что в европейских странах рыбу едят только без костей. И наше удовольствие вкушать целиком зажаренных хрустящих карасиков, аккуратно выбирая при этом  косточки - им совершенно не знакомо и даже кажется в какой-то степени, туземным.

Мы же с дочерью аккуратно отделяли кусочки от хорошенькой целой сардинки, получая от процесса большое удовольствие.
Но, судя по всему, Лукасу тоже понравились сардины. Потому что, разжевав первый кусочек, он на мгновение замер, чтобы оценить свои вкусовые впечатления, после чего вынес вердикт:
  - Трэ бо!


ДЕНЬ  ТРЕТИЙ. ВТОРНИК.

МАРСЕЛЬ - ГОРОД КОНТРАСТОВ
 
Утро вторника выдалось солнечным и тёплым. Мистраль, который три дня старательно пылесосил марсельские улицы, бесследно исчез, оставив после себя свежий воздух и чистое безоблачное небо.

Аня чувствовала себя достаточно бодрой, поэтому мы решили продолжить знакомство с городом. Как и накануне, наше движение представляло собой спуск вниз. Минут через десять мы вышли на бульвар Кордери.

Дочь показала мне дом, в котором они с Лукасом жили до того, как переехали в свою теперешнюю квартиру. Дом был новый и выглядел вполне респектабельно.                Но Аня охладила моё восхищение от места и вида их прежнего жилья. Оказалось, что окна квартиры, которую занимал Лукас выходили на одну из самых загазованных улиц Марселя. Особенно плохо приходилось жильцам в жаркие безветренные дни.

Тогда, даже на их четвёртом этаже нельзя было открыть окно или балкон без того, чтобы не почувствовать себя лежащим под выхлопной трубой автомобиля. Узнав об этом обстоятельстве, я оценила правильность того, что Лукас с Аней ушли с этого нездорового места на тихую улочку Проспер Грези.

На этой короткой и прямой улочке я, даже спустя три дня после моего приезда, никак не могла надышаться свежим, сухим и одновременно, морским воздухом, который вливался в мою комнату, как только я открывала в ней окно. Вкус и аромат этого воздуха бодрил и создавал какое-то праздничное настроение - казалось, что я нахожусь на отдыхе в Крыму, со всеми вытекающими из этого обстоятельства приятными моментами… 

Но всё же это был не Крым.  Постепенно я начинала понимать, что Марсель – город контрастов. Только не социальных, а природных. Здесь на одной стороне вас могут обжигать солнечные лучи, а на другой - там, где тень, вам захочется надеть тёплую шерстяную кофту.
Кстати, именно этим объясняется странная для  меня марсельская мода. Вначале было непонятно, почему люди здесь носят с собой так много лишней одежды? Особенно это заметно на женщинах.

Так, в довольно тёплый, даже жаркий, с нашей точки зрения день, идёт какая-нибудь марсельянка в майке и джинсах, а на талии у неё повязана тёплая вязаная кофта. Ещё более странно выглядели для меня некоторые пожилые дамы, которые в солнечный день, при 25 градусах тепла, могли набросить себе не плечи лёгкое шерстяное пальто.

Мы с дочерью проработали этот вопрос - и пришли к некоторым выводам. Во-первых, для капризных жителей средиземноморья 25 градусов тепла – это ещё вовсе и не тепло.  Но главная причина подобной многослойности в одежде, кроется в контрасте температур, которая возникает здесь на каждом шагу, особенно весной.
Ведь в любой момент может налететь прохладный ветер откуда-нибудь с гор, а на солнце здесь на несколько порядков жарче, чем в тени. Вот и приходится людям подстраховываться на разные случаи жизни.

Но не только температурные контрасты характерны для Марселя. Только что мы обсуждали с Аней загазованность воздуха на улице, куда выходят окна их бывшей квартиры. Но лишь зашли за угол этого же самого дома, как нашим глазам открылся прелестный тенистый парк.

У входа в этот оазис тишины и свежего воздуха находится внушительный по размеру мраморный памятник уроженцу Марселя скульптору Пьеру Пюже. Памятник находится у подножия отвесной скалы, высотой около десяти метров. Сквозь её древние, покрытые зеленью камни, текут струи чистой холодной воды. Сливаясь, они образуют маленький водопад, который с лёгким шумом низвергается в небольшой водоём.

На мгновение я мысленно перенеслась на несколько веков назад… Тогда к этому водопаду подходили женщины в тёмных одеждах, чтобы наполнить водой свои кувшины.
В крошечном озерце, у подножия скалы, визжа от восторга, плескались голенькие загорелые дети. Ведь в этом месте люди жили уже многие сотни лет назад.

А теперь возле скалы стоит эффектный мраморный памятник, а в водоёме медленно плавают упитанные рыбы. А рядом, за ажурными металлическими воротами – тенистые аллеи ухоженного парка.
Плавно извиваясь, аллеи ведут вошедшего всё выше, на каждом повороте открывая перед посетителем, то скульптуры в античном стиле, то детскую площадку, то искусственный живописный водоём.

На самом верху находится ресторан, стилизованный под швейцарское шале. Когда вы стоите на самой верхней точке этого парка, дышите полной грудью и наслаждаетесь прекрасным видом на город и море, трудно поверить, что всего в нескольких десятках метров внизу суетится густонаселённый город и воздух насыщен запахом бензина.

Это мгновенное превращение одного вида и душевного состояние в совершенно противоположное, я тоже отношу к марсельским феноменам.
После прогулки по пустому в этот утренний час парку, мы вышли на кипящий жизнью бульвар Кордери и продолжили прогулку по городу.

МЕСТО СИЛЫ - САН-ВИКТОР

Стоит ли говорить, что мне было всё интересно! Коротенькие, будто срезанные сзади, машины. Пальмы, растущие прямо на улице. Дома, такой непривычной для нас архитектуры, удивляли и радовали глаз своим неистощимым разнообразием. Памятники, обилие которых просто не поддавалось разумному объяснению.

Люди, шедшие мне навстречу, имели самые разные расовые признаки. Но они, в отличие от меня, имели право постоянно жить в этом солнечном городе. А я была здесь лишь залётной птахой, как тот негр в цюрихском аэропорту.

А теперь – внимание!  Дочь привела  меня на место, которое станет для меня любимейшим в городе. Отныне я буду приходить сюда каждый день, чтобы полюбоваться непередаваемыми по красоте  видами на город, старую гавань и открывающимся за ней морским простором. А ещё я буду приходить сюда за тем, чтобы касаться тысячелетних стен монастыря и таким образом приобщаться к вечности.

Вся эта площадь, вместе со стоящим на ней монастырём с собором и смотровой площадкой – являлось местом Силы. Древние люди, обладавшие безошибочным чутьём, именно потому и построили здесь монастырь, вокруг которых сформировалось ядро древнего города – потому что подсознательно чувствовали силу и мощь этого места.

Монастырь Сан-Виктор был основан ранними христианами-галлами в 256 году н.э. Это было время, когда христианская религия ещё не господствовала в этом регионе.

После перестройки, которая завершилась в 587 году, монастырь стал выполнять функции оборонительного сооружения. Этому способствовало его выгодное местоположение в городе.
С высоты обрыва, на котором расположен Сан-Виктор, был виден каждый корабль, заходящий с моря в узкое горлышко городской гавани. Это обстоятельство позволяло заранее узнавать о возможном нападении с моря и контролировать появление в гавани торговых кораблей.

По прошествии многих веков от этого грозного фортификационного сооружения практически ничего не осталось. О былой мощи теперь напоминают остатки крепостных стен, прилегающих к зданию монастыря. Сам же Сан-Виктор сохранился хорошо.

Внутри монастыря было сумрачно и тихо. Романские колонны из светлого камня, за прошедшие 18 веков, оплыли и потеряли чёткость своих очертаний. Откуда-то сверху доносились католические песнопения.
Мы подошли к алтарной части. Там – в стеклянных гробиках, находились какие-то черепа, косточки… Из пояснительных текстов следовало, что эти священные реликвии – останки основателей монастыря. Судя по размеру черепов и косточек, люди в те далёкие времена были гораздо мельче наших современников.

Отдав дань памяти отцам-основателям Сан-Виктора, мы с Аней обошли все ниши и закутки этого мрачноватого помещения.
На всём лежала печать глубокой древности. Посетителей практически не было. Интерьер оживлял только молодой парень, расположившийся у входа со всевозможными сувенирами, альбомами, открытками. Весь его товар был посвящён религии и истории монастыря.

За небольшим прилавком висела афиша, объявляющая о выступлении симфонического оркестра с произведениями В.А. Моцарта. Я попросила Аню спросить у парня о времени начала концерта и сколько стоит билет?

Парень выслушал вопрос, слегка подумал, а потом, извинившись перед нами, куда-то ушёл. Мы остались у прилавка с совсем не дешёвыми сувенирами. Кроме нас в помещении никого не было, и мы чувствовали себя ответственными за сохранность товара. Но время шло, а парень не возвращался.

Его беспечная доверчивость казалось нам странной. Оставить двух незнакомых людей, явно иностранцев, возле товара на такой длительный срок! Тем более, что рядом – выход из монастыря, никем не охраняемый и не контролируемый. Но ничего нельзя было поделать – приходилось ждать.

Наконец хозяин лотка вернулся. С ним шла довольно солидная дама. Парень попросил нас повторить все вопросы по поводу концерта. Дама выслушала Аню и очень вежливо всё объяснила. Мы поблагодарили её, а про себя подумали, что нам на этом концерте не бывать. Ведь именно в этот день Ане, по прогнозам медиков, предстояло увеличить население земли ещё на одного человека.

Конечно, было бы неплохо, если бы такое важное событие произошло в древнем  монастыре, при звуках музыки Моцарта, но мы всё же решили осуществить это дело в гораздо более традиционной обстановке – без музыки, в присутствии людей в белых халатах.

Но, чтобы как-то отблагодарить парня и даму за хлопоты, мы купили несколько открыток, посвящённых монастырю, после чего покинули его суровые стены и с большим удовольствием вышли на площадь, заливаемую потоками ослепительного солнечного света.
фото из интернета

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
http://www.proza.ru/2013/05/11/15