Подслушанная история одной жизни

Все познается в сравнении...               
Чтобы понять, насколько ты счастлив,
надо сравнить свою жизнь с жизнью другого человека.



НА СВЕТ ПОЯВИЛСЯ РЕБЕНОК.
Мальчик.

Когда ему стукнуло полтора года, родители начали страшно ругаться, и это продолжалось до его 3-х с половиной лет. Как раз до того важного этапа развития маленького человечка, когда он начинает ощущать себя, свое «Я» и осознавать свое место в окружающем мире.

Непрерывная и ежедневная ругань родителей успешно сочеталась с бранью  дедушки и бабушки, с которыми они жили вместе, в одной квартире, оставляя в детской психике причудливые узоры и следы.


Дед, да бабка в то время не отставали от своих детей. Тоже разводились, делили свое неделимое имущество крепкой советской номенклатурной семьи. К тому времени дед уже закончил ненужную карьеру партработника и стал успешным алкоголиком-пропойцей, потерявшим работу и уважение. Бабушка, с помощью советской власти и самого гуманного в мире советского суда, смогла одержать над дедом великую победу: тот был изгнан из их общей квартиры. И сгинул в одном из домов престарелых и инвалидов.

Ну а родители малыша продолжали громко выяснять свои отношения, используя взаимно направленные физические упражнения, деля отсутствующее имущество и настаивая на своем мнимом превосходстве, друг перед другом.

Ребенок маялся в одиночку, то на кухне, то под кроватью, и никому не был нужен. С ним даже не гуляли, чтобы не отвлекаться от занимательного увлечения – выяснения отношений: мордобоя и склок. Вместо прогулок привязывали мальчика к дверной ручке квартиры на веревочку – к пуговичной петле на пальто. И так он прогуливался по лестничной площадке 5-го этажа. Три на три метра. А дальше веревочки не хватало.

Рядом гулял курящий сосед из квартиры напротив, местный алкоголик-уголовник, рецидивист, недавно откинувшийся в  последний раз. Смоливший «Беломор», одну за другой. По две пачки в день. Туберкулезник в открытой стадии.

От него мальчик и заразился.


Мамаша и папаша продолжали неистово заниматься друг другом. И, не дрогнув, отдали мальчонку на лечение в областной дом ненужных детей, больных туберкулезом.
Там он и прожил до 7-ми лет. На удивление всем выжил. Крепким оказался. И выжил, смог вылечиться. Бог помог, наверное…

По этой причине он и в школу пошел на год позже, почти с 8-ми лет.
Мать и отец к этому времени удачно развелись. Папаша по привычной для его  семьи схеме, отжал всю жилплощадь себе, оставив бывшую жену с малолетним ребенком на улице.
Свою же родную мать, которая в свое время так ловко разделалась с мужем, он тоже пожалел. Как водится. По семейным традициям. Сдал в дом престарелых инвалидов. Где она и умерла, больше ни разу не увидев родного сына. А чего его видеть? У него ныне другие дела, другие заботы. Целая квартира пустая. Для себя и своих нужд. О которых в нашем рассказе будет чуть ниже.


Мать нашего мальчика, успешно реализовав свои внешние данные, вторично вышла замуж. Сумела своим упорным женским трудом, с ненавязчивой помощью своего папы (деда ребенка), да нового мужа, прикупить кооперативную квартиру.

Начали жить. Счастье было налицо. Мальчик, по уже накатанной колее (чтобы  не обременять своих родителей лишними домашними хлопотами), был отправлен в школу-интернат. Школа-интернат была недалеко, а конкретно – прямо напротив кооперативной квартиры. Соседний дом. Буквально сто метров. Прямо окна-в-окна с квартирой.

И радостный мальчик мог каждый вечер, обливаясь слезами умиления, смотреть из окон класса или палаты на счастливую жизнь своей мамаши с новоиспеченным мужем. А прийти домой – никак. Любить – уж только на расстоянии. Домой только по воскресеньям, если показал хорошее поведение за неделю.

Счастье крепло в неокрепшей детской душе. А тут появился и долгожданный братик. И мальчик мог восторженно, прямо в окно, наблюдать проявление любви своей матери к своему родному брату.


Шло время, наступил следующий переходный период – 12-15 лет, в котором мальчики становятся подростками, юношами. Общий язык с детьми в этом возрасте находят не все родители, даже имея хороший контакт во всей предыдущей жизни. У нашего мальчика контакта с родителями не могло возникнуть за предыдущую жизнь. Стоит ли говорит о том, что его и не случилось в этот тяжелый для него период взросления и становления, как личности.
Отчиму он был не нужен – у отчима появился свой ребенок. Матери тоже: новая семья, новые заботы, а тут перед глазами бегает отрыжка прежнего несчастья. Паренек попытался было приткнуться к отцу.

Как-то, после очередной выволочки от любимой матери, неожиданно заявился к папаше в дом. Был не принят, брезгливо отвергнут, и бесцеремонно возвращен отцом обратно к матери со словами:
- Когда вырастет, так уж и быть, может приехать … в гости.

Даже не привезен. Папаша, в момент неожиданного приезда мальчика к нему в дом, развлекался с девушками особых навыков. Естественно, оторваться от своего занятия он не соизволил. Ведь, время – деньги. Вручил пацану пятак на метро со словами:
- Быстро бери ноги в руки, топай в метро и езжай обратно к матери. Я ей УЖЕ позвонил, она ждет твоего приезда. А на отчаянные слова ребенка:
- Зачем ты это сделал?? Она меня накажет! – отец захлопнул перед ним дверь своей квартирки.


За то, что мальчик убежал из дома, мамаша вместе со своей мамашей, работавшей врачом и знавшей все ходы и выходы в медицине (дамой жесткой, резкой, мстительной и злопамятной), запрятали пацана в психушку.

В последующие три года это стало традицией. Мальчик выходил из психбольницы, тут же убегал из дома. Его ловили, снова прятали в психбольницу. Закалывали уколами, пичкали таблетками. Никто не мог понять, почему и зачем наш мальчишка все время убегает от такой счастливой жизни. Время от времени его отправляли пожить в семью любимой бабушки-доктора, да дедушки-инженера. Увы, дед был просто хорошим инженером, выросшим из рабочих, но не инженером человеческих душ. А потому, к вопросам воспитания подходил просто, по-рабочему. Как было заведено многими летами раньше в его собственной семье.
За неделю, за каждый день от воскресенья и до пятницы, набирались баллы: утром вовремя не встал – один балл, пришел из школы позже на десять минут – еще балл. Не дай Бог, двойку принес – три балла. К вечеру пятницы набиралось изрядно.

Все дедовы педагогические университеты – это бессмертные творения Максима Горького «Детство» и «Юность». И крепко усвоенный материал дедуля на практике доказывал любимому внуку: по субботам была порка. Сколько баллов, столько и ударов плеткой. В доме плетка висела на видном месте. Постоянно оказывала мощное педагогическое воздействие. А бабуля-доктор во время порки присутствовала обязательно, исполняла свои врачебные обязанности. На всякий случай.

… Когда в очередной свой побег мальчишка добежал аж до Куйбышева, мать, вместо психушки, упрятала пацана за побег (с помощью своего любовника-мента) в исправительное учреждение для малолетних преступников. И, не выдержав, и позвонила его отцу, бывшему мужу:
- Забирай его нахрен! – сказала она. – Мне он не нужен, я не собираюсь тратить на него свою жизнь.
- А где сын сейчас? – спросил отец.
- В колонии.


… Так мальчик стал жить в семье отца, где его ВООБЩЕ не ждали. И не хотели. Отец строил новую семью. Взрослый сын мешал, как гвоздь в ботинке. Но все-таки отец его забрал.
Вскоре стало понятно, отчего отец так легко согласился. Было две причины, из которых, первая – объявленная главной и единственной: доказать, что папаша, в отличие от мамаши, все сделает правильно и лучше. Сделает из пацана человека (официальная версия, которой рукоплескали все вокруг).

И вторая причина, не для всеобщего оглашения: хотелось отомстить бывшей жене, хотелось наказать жену; что он сумел сделать ловко и затейливо, возбудив в отношении нее судебный процесс по лишению родительских прав. Родительских прав мать так и не лишили, но  обязали ее платить алименты на ребенка в пользу отца. Для советских времен случай неординарный, совершенно исключительный!

За согласие взять ребенка любвеобильный папаша потребовал от бывшей жены и ее родителей сразу заплатить деньгами вознаграждение, по тем временам, в несусветном размере. А что, собственно, такого? Имеет право! А еще ему просто не хватало на покупку автомобиля…
Все сложилось удачно. Кроме одного: мальчику у отца тоже было не сладко. Хотя с его переездом у папаши появился новый «Жигуленок». И мальчик вновь убежал из дому. И уже отец запихал его в психушку. Пацан, разумеется, бросил школу еще при переезде к отцу. Затем, с трудом перевелся в местную «вечерку», и даже смог ее закончить.


По достижению совершеннолетия юноши, папаша, облегченно вздохнув, выкинул его на улицу второй раз, как уже поступал и с ним и с его матерью, 15-ю годами ранее. При этом, «дорогой родитель» не побрезговал потребовать от бывшей жены и ее семьи очередную денежную компенсацию: «на предоставление благоустроенного жилища мальчику». Тем снова пришлось заплатить. Благоустроенное жилье было «благоустроенным».

И наш молодой герой стал проживать в многокомнатной коммунальной квартире, в малюсенькой комнатёнке, напротив общего сортира и ванной комнаты.


Продавленная кровать, старый круглый стол с облупившейся краской, единственный стул с подломанной и наспех прибитой ножкой, башмаки с оторванной подошвой, комплект ветхого постельного белья – подарки с барского плеча любимых деда и бабули «на обзаведение хозяйством» в собственном жилище.

Когда же это было? Дайте вспомнить…

Какова судьба этого ребенка?

Интересно, что он сейчас поделывает, да и… жив ли он вообще?