Сказка о чёрной красавице Мэд и её возлюбленном

        - Бабушка, бабушка! Расскажи ещё сказку, про Мэд и белокожих! Ну пожалуйста! Просим! Бабушка!
        Босые детские, до блеска отполированные африканской пылью пятки топочут вокруг старой Нусли.
        - Ладно уж… Дайте мне сесть, да не шумите так! Хватит, - Нусли устало подбирает свои узорчатые юбки и садится под нависающей соломенной крышей сарая, - слушайте вашу сказку, так и быть.
        Сновавшие целый день, как куча знойной мошкары, ребятишки, рассаживаются вокруг на тёплый плитняк, на расположенные на манер лавок трещиноватые древесные стволы, и Нусли начинает:
        - Я услышала эту историю в те старые времена, когда мои маленькие ручонки не могли приподнять и пест, которым толкут в ступе зерно. Маленькая я была, как вы, но уже тогда помогала матери и бабушке ухаживать за курами и вести хозяйство. Мужчин в семье не было, добычей поэтому мы были не избалованы. Недоставало рыбы и мяса, и я сожалела об этом. Да… Но было кое-что, чем я очень гордилась.
        - Чем, бабушка? Чем? Тем, что твоя кожа светлее, чем у других? – наперебой загалдели голопузые.
        - Да нет, оттенок кожи здесь не причём… Я гордилась, что моей родной бабушкой была не просто женщина, а сама Мэд, - вот чем!
        - Она умела колдовать, да? Как наш Брокси – Палёный бок? – ребятишки, впервые слушавшие историю, опасливо переглянулись между собой.
        - Вовсе нет, глупые! Никогда она не колдовала. А Жареный Брокси тогда был ещё мальчишкой и его правый бок был гладким, как и ваши. А пятки быстрыми. Они так и сверкали, когда моя бабушка Мэд бралась за свою узловатую клюку.
        - Ха-а, ха-ха! Брокси бегал от старушкиной клюки!?
        - Тише! Нет тут ничего смешного. Старушку Мэд побаивались все, и даже наш тогдашний король, (пусть прах его по вершинам великих гор разносят яркие птицы). Все наши относились к ней с почтением и долей опаски. И этому была причина. Она была мудра, старушка Мэд. Да... И знаете почему?
        - Знаем, знаем! Она ела плоды с белого дерева!
        - Тьфу, и кто только научил вас этой ерунде!? Запомните: её пища была как у всех! Но её глаза успели многое повидать, её уши многое слышали, а мысли у неё были точными и острыми, как стрелы твоего отца, маленький Па, - Нусли погладила по блестящей чёрной головёнке карапуза, сидящего, затаив дыхание, ближе всех к ней.
        Солнце, подошедшее к левой макушке горы Лагумба жарило уже не так сильно, ветерок разносил по деревне вкусный запах бобовой похлёбки с курицей. Старая Нусли перевела дух и продолжила на радость сидящей вокруг ребятне.
        - Моя бабушка Мэд родилась далеко отсюда, за пустынями и большой водой, в долине Каменных Домов-как-горы.
        - А это очень далеко? – спросила, вытянув худенькую шейку девочка, которой не нашлось места рядом, и она гнездилась у стенки хижины на обломке старого орехового ствола.
        - Далеко. Через большую воду. На простой лодке туда и не доплыть. Но белые знают, как плавать быстро, и даже как летать. Много у них разных своих дел. Чтоб их делать, белокожие забирали с Чёрной Земли много людей. Когда-то они увезли и прадеда нашей Мэд.
        Спина у Нусли начала затекать, она замолчала на секунду, переводя дух и села поудобнее. Тощий Па нетерпеливо поёрзал, шевеля острыми коленками.
        - Бабушка, а бабушка… А белокожие всех смогли заставить делать свои дела?
        - Всех. Смогли. Они это умеют. Если захотят, они могут убивать целые народы. Наш народ, когда - то многочисленный, как полчища коричневых термитов, постепенно стал крошечным. У девяти человек хватило бы пальцев, чтоб посчитать всех. Так уж белокожие всё устроили... Но и они тоже не все одинаковые, Тростинка – Па. Есть простые белокожие, есть у них свои вожди и свои короли. А по-настоящему всеми ими, и даже их королями, управляют особые белые.
        - А чем они особые, бабушка Нусли?
        - Эти белокожие тихонько научились править всеми остальными с давних пор. Уверенно, незаметно. Но так, что всё получалось, как им было надо. Вот только с Мэд у них по-другому вышло.
        - Почему, бабушка Нусли, почему? – загалдели девчонки постарше, предвкушая, что речь пойдёт о замужестве.
        Старая Нусли усмехнулась, переложила свою клюку на левую сторону, и оглядев свою голопузую аудиторию продолжила:
        - Да-а… Это всё из-за неё, из-за любви… Наша Мэд выросла в ловкую девушку, гибкую, как ветка эбена, красивую и умную. Она научилась читать и писать на тройном белом языке, и стала работать. Она ловила и отправляла слова по длинным блестящим жилам и по тихому воздуху. И когда она делала эту белую работу, наша Мэд приглянулась одному из молодых белокожих. Тех самых, настоящих.
        - И он взял её себе в жёны?! – спросила высокая девочка, сидевшая на нагретом солнцем обломке плитняка.
        - Нет… Ты почти взрослая, Ктамали… Ты уже ждёшь, что кто-то из сильных молодых охотников скоро попросит тебя у твоей матери, а потом возьмёт за руку и наш король скажет вам: «Идите вдвоём и воспитайте ваших детей хорошими людьми»? Но это здесь, у нас вы так соединитесь! Если ты полюбишь его, а он тебя. У настоящих белых так нельзя.
        - Почему? У них белому охотнику запрещено брать темнокожую девушку?
        - И это тоже… Но обычные люди ещё могут как-то отступать от правил. А у этих настоящих белых всё строго. Их немного, всего несколько семей … И когда-то давно эти семьи друг с другом договорились, чтобы и они, и их дети, и дети их детей брали бы себе жён и мужей только друг у друга. Среди своих, настоящих. А у чужих – нельзя.
        - Даже у белых?
        - Да, даже у белых.
        - Но почему же, бабушка Нусли?
        У Нусли снова затекла спина, она, поднялась, кряхтя разогнулась, уперевшись левой рукой в поясницу. Перед тем, как присесть, старушка поправила узорные юбки, наклонилась и легонько ткнула сидящего рядом мальчонку указательным пальцем в блестящий кончик маленького носа.
        - Потому, что охотники всю добычу несут в свою семью, маленький Па… Наши охотники приносят нам мясо, рыбу и плоды. А добыча настоящих белых, - власть над всеми остальными. Тихая, незаметная, но неумолимая как копьё Со. И эта власть всегда должна собираться в руках у одних и тех же родов. А не распыляться куда попало. Понял?
        Па покрутил головой.
        - Понял… Как у нашего короля? Его отец был королём, и его дед, и дед его деда. Но ведь короли берут в жёны простых девушек из деревни. И наш король мог взять любую, и она стала бы его женой! Просто он выбрал Байби и она ему кивнула. А у белых не так?
        - Не так…Но тот белый юноша полюбил нашу красавицу Мэд. Всем сердцем. И она полюбила его так горячо, как чёрные камни любят жаркое солнце. И они не могли друг без друга.
        - И что же? Разрешила ему его семья жениться на ней? Он попросил её у матери? Взял за руку? – с замиранием сердца спросила гибкая Ктамали.
       Нусли покачала головой.
        - Нет, девочка… У Мэд к тому времени уже не было в живых ни отца, ни матери… А спрашивать у своих он опасался. Его старшая сестра влюбилась в простого белого. Богатого, владеющего вещами и металлом, но обычного. Из простых людей. И когда ей запретили соединиться с возлюбленным, она попыталась настаивать. Тогда её избранник, как по колдовству, мгновенно потерял всё, что имел. А потом и вовсе…
        - Что, он умер?
        - Да… Несмотря на всё, влюблённая девушка упорствовала, и тогда случилось страшное: как будто случайно, её возлюбленный белый мужчина, вдруг оступился и упал под большой железный дом, который тащит по железной тропе сила пара.
        Две девочки постарше, сидевшие возле плетёной стенки, ахнули и малыш, спокойно сопевший до этого на руках у девочки в коричневой самотканой юбке, проснулся и заплакал. Юная нянька встрепенулась и стала усиленно качать подопечного.
        - Бабушка Нусли, а белые жили в этих железных паровых домах?
        - Нет, они в них перебирались с места на место. Много у белых разных хитрых штук, и сами они хитры… А особенно хитры эти особые белокожие. Моя бабушка говорила, что некоторые белые короли пытались противиться их этой скрытой власти. Но те настолько искусны, что и королей и их народы превратили в свои простые игрушки.
       - Как же короли могут быть игрушками, бабушка?
        - Все могут быть… - старая Нусли строго взглянула на задавшую вопрос девочку, - Все, и короли и простые люди. И есть страх, есть ложь, есть жадность к ненужным вещам. Вот за них и держат всех-всех эти особые белокожие люди. Вот ты, Саги… Утром ещё вы дрались с Шалу за то, чтобы играть соломенной куклой. Вон той, которая валяется сейчас в пыли никому не нужная. И вы царапали друг друга и потом обе горько плакали. Умны ли Вы?
        Маленькие девочки, которые давно помирились и сидели рядом, смущённо посмотрели на Нусли.
        - Бабушка, а наша Мэд и её белокожий соединились? Или пришлось им отказаться друг от друга?
        - Да слушайте же! Хватит меня перебивать, иначе я никогда не закончу! Солнце вон уже на исходе, и скоро нужно будет всем нам идти на отдых…
        Нусли перевела дух, посмотрев на большой красноватый солнечный диск, подходящий к среднему рогу Лагумбы, и продолжила:
        - В те времена Большой белый островной король спорил со своим сухопутным родственником. И говорили они на разных белых языках. А умница – Мэд, хоть и жила далеко-далеко от них, зорко следила за их ссорой. Через тихий воздух и железные нити она всё слышала, понимала и передавала своему белокожему возлюбленному.
        - А белый мужчина нашей Мэд за какого белого короля бился, бабушка Нусли?
        - Он был из настоящих белых. А они всегда поддерживают обоих ссорящихся .
        - Зачем, бабушка Нусли? Как можно воевать сразу за одного и за другого?
        Нусли улыбнулась и потрепала по голове маленького Па.
        - Воевать? Кто сказал «воевать»… Нужно стравливливать королей друг с другом, чтобы не давать усиливаться никому. Иначе кто-то из них когда-нибудь сможет угрожать тихой настоящей власти истинных белокожих. Когда бьются два петуха, ты же сам сначала науськиваешь их обоих, потом с удовольствием смотришь, как они друг друга треплют. Но когда из них один слишком уж давит, то его чуток оттаскивают и не дают заклевать противника. Так?
        - Ага. Иначе петушиный бой сразу закончится, а ведь охота на него поглядеть подольше!
        Малышня одобрительно загалдела. Две худые курицы, пасущиеся возле сарая, будто бы догадавшись, что речь идёт об их кудахтающем народе, отвлеклись от собирания жучков и повернули головы на шум. Нусли окинула взглядом импровизированный деревенский амфитеатр, дождалась тишины и продолжила.
        - То-то и оно… В то время как раз белый сухопутный король сильно клевал противника. Поэтому настоящие белокожие решили втянуть в союзники к островному большой многоцветный народ, где наша Мэд и жила. Наша красавица и её белокожий возлюбленный тайно мечтали о счастье. Мэд работала у лысого белого толстяка, улавливая и отправляя слова за небольшую плату. А когда она вечером уходила на отдых, белокожий возлюбленный нашей Мэд приводил её на берег моря и они сидели там вместе, глядя на волны.
        Девочки слушали Нусли затаив дыхание, даже не моргая, боясь шевельнуться и спугнуть ощущение тихой радости молодых людей. Старушка чуть помолчала, затем взглянула на двух подружек, у одной из которых на руках спал притихший малыш, и улыбнулась.
        - Да, они были счастливы, эти двое молодых. И тут наша Мэд рассказала своему молодому человеку, что их ждёт недолгая разлука.
        - Разлука? – девочки очнулись от очарования, а Ктамали встревожено поправила свои косички.
        - Разлука. На одну или две луны. Лысый толстяк, что давал Мэд работу, собрался поплыть в землю Белого островного короля. На большой-большой железной лодке с чёрными трубами. Белокожие умеют делать огромные лодки и дают им названия. Та лодка, на которой должен был плыть толстяк, называлась «Лу-Ситания».
        - А почему же наша Мэд должна была разлучиться со своим настоящим белым, бабушка?
        - Лысый толстяк уплывал через море на этой большой лодке, и ему в дороге была нужна Мэд. Она знала тройной белый язык и должна была передавать ему тройные белые слова, чтоб он понял о чём идёт речь.
        - И она сказала о будущей поездке своему возлюбленному?
        - Да, был ясный весенний вечер, и она рассказала. Но услышав об этом, её возлюбленный пришёл в полное отчаяние! Он ужаснулся! Он стал ещё бледнее прежнего, хоть это и тяжело себе представить для белокожего!
        - Но почему, бабушка? Ведь две луны, - это не так и много, - осторожно спросил кудрявый Па, - Как сильный охотник, он должен был успокоить свою женщину!
        Нусли протянула натруженную руку и потрепала Па по его кудрявой голове.
        - Не спеши, маленький Па. Не спеши… Две луны и правда – не такой уж и долгий срок. Но возлюбленный нашей Мэд был из настоящих белокожих. И он рассказал нашей Мэд, что это путешествие на чёрной лодке под названием «Лу-Ситания» может разлучить их вовсе не на одну или две луны. А разлучить навсегда.
        - Но почему, бабушка Нусли? Почему?
        - Потому, что настоящие белокожие решили заставить сухопутного белого короля потопить «Лу-Ситанию», и так поссорить с ним многоцветный народ. Тогда многоцветный народ смог бы вступить в борьбу на стороне островного короля.
        Детвора, тихо слушавшая историю до этого момента, вдруг оживилась. Посыпались вопросы:
        - А эту большую чёрную «Лу-Ситанию» сделал многоцветный народ?
        - Откуда об этом узнал её белокожий, и почему сухопутный белокожий король должен был потопить лодку?
        Нусли молчала, слушая ребячий галдёж. Она дождалась тишины, и тихо проговорила:
        - Много хитростей у настоящих белых, и мысли их извилистые, как лианы, обвивающие баобаб. Но любимый нашей Мэд любил её так сильно, что всё рассказал ей ясно. Он был ещё очень молод, но очень умён. И внимателен. Случай помог ему узнать, что его отцу было поручено приглядывать, чтобы на большую лодку «Лу-Ситания» для островного короля загрузили много-много оружия. Много оружия от многоцветного народа. И чтобы обо всём этом узнал белый сухопутный король.
        - А зачем, бабушка?
        - До чего ж ты глупый, Па! Каким же ты будешь охотником? – не утерпела маленькая Саги, - бабушка ведь сказала тебе, что им нужно было, чтоб сухопутный король захотел утопить лодку, которая плыла от многоцветного народа на остров к Большому белому королю.
        - Так и есть, Саги, так и есть… - Нусли улыбнулась, - но не упрекай нашего Па! Ведь у него честная душа, он ловок, и он будет хорошим охотником. Сильным и умным. Так?
        - Конечно, бабушка! Я буду всегда приносить тебе хорошую долю от добычи, - маленький Па пылко подскочил со своего места, смутился и снова сел на блестящий отполированный деревянный ствол, -значит, про оружие для островного врага сообщили сухопутному королю?
        - Настоящие белокожие сделали так, чтобы белый сухопутный властитель узнал об оружии на «Лу-Ситании». И, конечно, он не хотел бы, чтоб оружие доплыло до его врага, и усилило его. Он должен был потопить лодку.
        - Но почему бабушка, это должно было поссорить с ним властителей многоцветного народа?
        - Лодка эта была большая, и на ней всегда переплывало через море много людей. И были среди них шестнадцать десятков, кто принадлежал к многоцветному народу. И среди этих шестнадцати десятков должен был плыть лысый толстый белый, который требовал, чтоб с ним поплыла наша красавица Мэд.
        - И белый любимый нашей Мэд испугался, что она утонет вместе со всеми?
        - Да, поэтому.. Но его сердце похолодело ещё и потому, что однажды он рассказал своей сестре о любви к чёрной девушке. И он испугался – не проговорилась ли случайно его сестра! А ведь он помнил, как поступили с её любимым! Кроме того, он уже какое-то время подмечал признаки, что за ним следят. Правда, он думал, что это всё делается ради его безопасности. И тут его осенило, - не хотят ли специально заманить на большую лодку лысого толстяка и Мэд вместе с ним, чтобы так же поступить и с его любовью.
        - И что же они сделали, бабушка Нусли? Как поступили этот белокожий и Мэд?
        - До отхода лодки оставалось десять дней. И влюблённые молодые люди приуныли. Отказаться от поездки было нельзя, потому, что Мэд была связана с толстяком записанным словом. Отговорить толстяка от поездки тоже было невозможно: толстяк ехал на Большой остров за кучей металлических сокровищ.
        - А почему нельзя было просто сбежать вместе? Далеко-далеко, за горы и за воду?
        Нусли усмехнулась.
        - Никак нельзя просто убежать, Ктамали. Настоящие белые зорко присматривают друг за другом, и трудно скрыться из-под этого взора. Почти невозможно. Но наша хитроумная Мэд всё же придумала как всё устроить.
        Солнце, уже совсем красное, чуть виднелось из-за правого рога Великой горы Лагумба. Хозяйки в хижинах готовились на покой, охотники отдыхали. С западной стороны, где за лесистой косой и пастбищами плескалось море, - потянуло прохладой. Нусли взглянула на небо, предвещавшее завтрашнюю жару, отмахнула левой рукой назойливую стайку мошкары.
        Дети нетерпеливо ждали продолжения.
        - Так что же они придумали, бабушка Нусли?
        - А вот что. Мэд попросила любимого не показывать никакого вида, что он догадался о планах родителей, а подыскать парусную лодку, с которой можно было бы справиться в одиночку. Маленькую, но достаточно прочную, чтобы преодолеть Большую Воду.
        - Чтобы сбежать?
        - Белые иногда плавают для развлечения, и у них есть очень крепкие лодки для этого. Вот и возлюбленный нашей Мэд сказал родителям, что поехал в море развлечься и испытать себя. А на самом деле он заранее поплыл по пути большой «Лу-Ситании», спустил парус и стал поджидать там, посередине водяной дороги.
        - И Мэд всё-таки поплыла со своим лысым толстяком на той огромной лодке?
        - Да поплыла. Но она взяла с собой тайком немного еды, взяла специальную одежду, которая не тонет в воде. И взяла ещё одну необычную вещь, которую сделала сама для себя и такую же для своего возлюбленного. Огромная лодка «Лу-Ситания» быстро плыла по большой воде. Вся она была сделана из железа. И, как тот самый железный дом, её двигала по морю сила пара.
        - А она была очень большая, эта лодка?
        - Очень, маленький Па. От носа до хвоста этой лодки можно было в один ряд уместить больше двадцати десятков взрослых людей, которые стоят, положив правую руку на плечо тому, кто стоит впереди!
        Ребятишки, впечатлённые размерами, восхищённо загудели. Маленькая Саги подёргала Нусли за разноцветный рукав.
        - Бабушка, а Мэд не боялась, что белый сухопутный король подплывёт и утопит эту большую лодку?
        - Любимый нашей Мэд рассказал ей, что «Лу-Ситанию» утопят только когда она подойдёт к острову Большого белого короля. В середине пятой ночи наша Мэд набралась духу, взяла с собой свои припасы и тихонько выбралась из брюха лодки на самый верх.
        - А почему «тихонько», бабушка Нусли?
        - Потому, что по верху этой огромной лодки всегда ходят специальные люди, которые присматривают, чтобы всё было хорошо. Да и, к тому же, кто знает, вдруг за ней следили даже и там! Поэтому, никого не предупреждая, она выбралась из своей хижины, которых для людей на «Лу-Ситании» было сделано очень много. Тихонечко двигаясь, она подошла к самому железному лодочному краю.
        - А он высокий?
        - Очень высокий. Как гора! А снизу плещутся большие морские волны. Хватит меня перебивать, а то я сейчас прекращу рассказывать, сорванцы!
        - Мы не будем перебивать, - забеспокоились ребятишки, - А она не испугалась?
        - Наша Мэд? Нет, не испугалась, она была очень смелой девушкой. Крепко привязав к себе свою поклажу, она бросилась вниз, в чёрную воду. И бездна её тут же схватила, завертела как маленькую веточку. Мэд порядком нахлебалась воды, а когда открыла глаза на поверхности, большая «Лу-Ситания» была уже далеко.
        - Но как же её возлюбленный смог отыскать Мэд в такой дали? Ведь тёмная ночь, вокруг одна вода? – спросил высокий мальчик, который сосредоточенно слушал всю историю от начала, ни разу до этого не перебивая.
        - У тебя зрелый ум, Аму… Помнишь, я говорила о вещи, которую наша Мэд взяла с собою, и такую же отдала своему любимому?
        - Да, - кивнул мальчик.
        - Эта небольшая вещь, что умещалась в сумке Мэд, могла обмениваться по тихому воздуху словами с такой же другой вещью на расстоянии десяти по десять полётов стрелы. И вода этой вещи не вредила. Поэтому Мэд не выбросилась из лодки раньше. Она сделала это, только когда через эту вещь получила по тихому воздуху нужное слово. А когда она оказалась в воде, на этой удивительной вещице к тому же зажёгся незатухающий яркий огонёк.
        - Так и нашёл Мэд её белокожий возлюбленный?
        - Да, вот так он её и отыскал. Посадил в свою небольшую лодку под парусом. И они поплыли в землю, где не часто встретишь белокожего человека. Человека, который сможет оказаться специально подосланным, чтобы помешать любви молодых людей. Мэд и её любимый сошли на берег, построили хижину, соединились, и стали счастливы вместе.
        - А что было дальше? Что дальше, бабушка? Как они жили?
        - Всё! Хватит! Всё остальное потом! По домам!
        Мэт помолчала, давая понять, что сказка закончена. Девочки оживлённо щебетали, обсуждая сказку. Рослый Аму покачал головой.
        - Так что же, белый сухопутный король знал, что его хотят поссорить с многоцветным народом, и ничего не предпринял?
        Нусли посмотрела на него. Видя, что детишки стали расходиться по своим хижинам, а задавший ей вопрос мальчик, ждёт ответа, она поднялась с места, и махнула ему рукою, чтобы он подошёл.
        - Нет, Аму… Дай-ка я обопрусь на твоё плечо, мальчик… Этот белый король был богат. И он даже заплатил металлом людям, которые для многоцветного народа каждый день пишут те слова, что все читают. Сухопутный король заплатил пяти десяткам таких людей, чтобы те для всех написали об опасности плавания на «Лу-Ситании». Эти люди взяли металл, но не написали ни единого слова. Истинные белокожие люди так всё устроили. Поэтому почти все, кто плыл на этой большой лодке, погибли возле берегов Большого Острова, когда сухопутный король всё-таки утопил её. Он не мог допустить, чтобы оружие доплыло к его врагу. Понял?
        - Понял, бабушка… Пойдём, я доведу тебя… У тебя сильно спина болит?
        Мальчик и опирающаяся на его плечо старуха медленно двинулись по тропинке между сараев и хижин к восточной окраине деревни.
        Большой багровый солнечный диск посылал из-за горизонта последние свои лучи, готовясь отправиться на покой вместе со всем небольшим деревенским населением. Дневная пыль осела, и свежий воздух потихоньку стал наполняться птичьими ночными звуками.