60-е на бульваре Сансет

Он резко проснулся, не понимая утро сейчас или вечер. Вчера, или сегодня, он лег очень поздно, в очередной раз приглушая боль бурбоном. Перевернувшись на спину, он около получаса разглядывал на стене строчку из песни «What Do You Want from Me» Pink Floyd, которую сам написал там несколько лет назад. Встав с кровати, он распахнул плотно задернутые занавески. Да, все таки уже вечер: город медленно начал погружаться в сумрак, загорелись огни, а вывески кафе и магазинов приглашали войти, чтобы слиться с массой однообразных людей. Борясь с головокружением и тошнотой, он направился по темному коридору в ванную комнату. Включив холодную воду и боле менее приведя себя в порядок, он направился на кухню. Включив над печкой свет, который озарил небольшую комнатку со светлыми обоями и кухонным столом, рассчитанным на две персоны, он достал из шкафчика кофе, насыпал две ложки в турку и залив все водой, поставил на печь. Найдя пульт, он включил маленький телевизор, который начал говорить о последних событиях в мире. Ему было все равно на события и на сам мир. Просто становилось немного легче, когда ведущий программы новостей нарушал тишину его квартиры. Вернувшись обратно в спальню, он открыл шкаф, и, одев первые попавшиеся джинсы с майкой, посмотрел на рамку, стоящую на столе. В какой то момент он замер, словно увидел или вспомнил что то давно забытое и старательно спрятанное где то глубоко внутри, но потом, словно опомнившись, быстрым движением закрыл дверцу шкафа и вышел из темной комнаты.
***
Он  ненавидел свой город. Всегда хотел переехать в Аризону. Не важно в какой город, лишь бы в Аризоне. Поближе к теплу и вечному лету.
Он хотел бы жить в шестидесятых. Вставать каждое утро под песни Битлз и Лед Зеппелин играющих по радио. Желать доброго утра почтальону, развозящему свежие выпуски газет. Ездить на выходных за город на старом пикапе, быть сторонником хипповких движений и верить, что когда-нибудь действительно будет мир. После работы собираться с друзьями в маленьких, уютных кафешках и делиться новостями, рассказывать свои планы человеку в живую, а не по телефону или в мировой паутине. Он ненавидел современную жизнь. Ненавидел людей, которые потеряли самих себя, отгородившись, словно железной стеной, за своими мерцающими мониторами. Им легче просиживать свою жизнь в одиночестве, запершись в тесных комнатах, вместо того, чтобы что то изменить. Изменить себя и людей вокруг. Он не понимал, почему никто не видит и не хочет замечать самого страшного. То, что весь мир катится в тартарары. Они не знают как зовут семью ,жившую за соседней дверью, им нет дела до того, как провел день их близкий человек.
На этом моменте острая боль внутри прервала его размышления.  Холодными пальцами он поставил на стол  кружку с наполовину не допитым кофе. Некоторое время он сидел в полной тишине, облокотившись о стену и закрыв глаза, стараясь унять стук внутри и ком в горле.
Потом резкими движениями он накинул на себя легкую куртку, захлопнул входную дверь и спустился по лестнице, выйдя в прохладный октябрьский вечер.
Ему было не больше 35. Он работал в успешной компании и зарабатывал большие деньги, но он ненавидел свою работу. Ему не нравилось то, чем он занимается, то, что видит каждый день всех этих пустых людей. Потеряв однажды одного человека, он потерял всех, и потом уже не смог вернуться к своей нормальной жизни и быть таким, каким был раньше. Ему были чужды интересны современного общества. Он любил старые фильмы, был очень старомоден в отношениях, слушал музыку уже давно забытых групп и как те люди, сидя за своими мониторами, он был одинок.