Мечта это как будто ты будешь жить вечно

Вторник, 30 августа 2011

В полуночных кофешопах совсем нет бумаги. Приходиться писать даже не на салфетках, а на листике чека.
Мне скучно. Я сижу глядя сквозь собеседника и думаю чем бы себя развлечь. Звучит музыка, посетители неуверенно жмутся друг к другу. Делаю еще глоток нереально пряного чая, официантка мне подмигивает – видимо это не чай а какое ни будь заправское зелье. Оно уже пульсирует у меня под кожей. Да плевать на все. Я разуваюсь и влезаю на стол. Зелье смешивается с ритмом, растворяется в воздухе и опьяняет. Я улыбаюсь, двигаясь в такт, сначала все смотрят ошарашено, чуть ли не крутят пальцем у виска, но вот из за столиков поднимаются люди и начинают танцевать, вот в ответ на мою нахальную улыбку смеется бармен и через мгновение со мной на столе танцует моя спутница и официантка. Стены, стулья плавятся в грешном опиумном дыму и ритме. Сумасшествие не дает покоя телу, руки оказываются не там где дозволенно. Со столов летят салфетки и мята, задираются юбки, опадают маски воспитанности и предубеждений и вот уже зал заходиться в припадке вожделенной ночной истерии, захлестывая все. Люди смеются, запрокидывая головы, танцуют, всплескивая руками, белыми и тонкими в полумраке заведения. Чистая, природная, дикая магия радости. Она ударными волнами растекается по помещению и бьет в головы и чуть ниже животов. Вакхический праздник выходного вечера.
Потом меня конечно же сгоняет охранник с администратором. Официантка смешно убирает растрепавшиеся волосы, пытаясь понять, что произошло.
Зачем?
Что бы не было скучно. Больше всего на свете я боюсь скуки. До отвращения, до зевоты, выворачивающей челюсть. До непроглядной синьки панически шарахаюсь от обыденности.
Боюсь кризиса. Остановки. Замедления и бездействия. Скуки. Особенно скуки.
При этом я не боюсь тоски или печали. Только тоски светлой, неясной, как воспоминания о прошлой жизни. Это полезные состояния, в них чувствуешь главное и легко работать. Я не боюсь одиночества, напротив, свято ценю всяческие проявления свободы и его, как одно из разновидностей отсутствия границ.
Не боюсь опустошения, просто питаю неприязнь к этому термину, таящему под хрупкой сухой коркой слова отвратительное состояние немощи. Бездействия. Опущенных рук и уголков губ. Включенного телевизора. Открытых книг и работающих игровых приставок. Когда нет своих мыслей – пытаешься проглотить чужие. Чужие же оказываются в таком состоянии бессмысленными и совершенно несъедобными.
Я до сих пор беспрекословно и совершенно по детски верю твоим словам : « Главное – ввязаться в драку», потом ты говорил что то еще, наверняка объяснял мне, еще тогда маленькой, тайный смысл, свое понимание фразы, но извини, объяснение я забыла, а вот слова врезались в память, они там, вычерченные карманным ножом нашей невозможной встречи. И надеюсь, всегда там будут, несмотря на то что мой мозг в периоды остановки мыслей и чувств напоминает сливочное масло. Я надеюсь, что и правда, в этой драке можно и не победить, но вполне возможно, оказавшись на полу в глубоком нокауте, увидеть или понять что то такое, что позволит стать огнем. Бушующим, невероятным, прекрасным. Стать самой жизнью, не наблюдать со стороны, не играть строго ограниченную роль а быть той самой улыбкой Джоконды, тающей на влажном холсте ночного неба над Лос-Анджелесом. Сломать ключ в замочной скважине заповедника сказок где то под Липецком, оставив его дверь навсегда распахнутой и наблюдая, как в ночной клуб важно заходит пара индонезийских джиннов поставить себе твердое «два» за поведение. Что бы было не скучно. Не только мне. Что бы вообще все искрило и смеялось. Что бы из зерен, выброшенных Алисой на гороховом поле пророс нахрен великий могущественный и совершенно волшебный бурьян, что бы зацвел, и своим запахом вскружил голову колхозникам в утренних автобусах и печальным курящим школьницам. И ты, увидев меня, мог бы мной гордится. Потому что я достойный наследник самых прекрасных бесчинств, коллекционером бессчетных, иногда неосознанных масок и всех чудес света.
Огнем.
Прекрасно помнящим, что «Мечта – это как будто ты будешь жить вечно, жизнь – как будто умрешь завтра» и балансирующей на этой кромке, открывая заветные тайны только случайным попутчикам в стеклянных, прокуренных ночных поездах. Знающей, как надо, хотя в прочем, не знающей ничего кроме того что главное – ввязаться в драку.