В опиумном дыму

Вторник, 20 сентября 2011

Я никогда не проигрываю. Теряясь в опиумном дыму моих любимых духов из разрезанного алого болгарского перца вылезает рогоносный Минотавр. Он прикуривает от голубого огня кухонной плиты тибетскую ароматическую палочку, от которой, как говорят развиваются черви в мозгах и внезапно превращается в пожилую женщину. Мой соперник роняет на пол кастет
- мама?
Мне не возможно проиграть. Потому что
Вы конечно же меня знаете. Я стою у вас за спиной и улыбаюсь в вечернем выпуске новостей на первом. Это мой портрет висит на стене комнаты вашей дочери – подростка. И это я водитель маршрутки, везущей вас утром на работу. И я проезжаю мимо в майбахе с сливочно - белым салоном обитым мехом норки с пресным скучающим видом. Вы видели меня на рынке в рыбных рядах и во время свадебного путешествия в Каталонию. Я самый прекрасный мужчина с голосом Муслима Магомаева и самый последний ребенок с синдромом дауна в детдоме Самары.
Я везде. Я был той рожающей в космосе рыжей собакой и ускользающим от лагоньеров самолетом в романе Кинга. Я писал с Рахманиновым музыку и играл в Парижской подворотне в карты со шлюхами. Танцевал вальс на последнем балу Романовых и топился в Неве. Я стирал Джексону его знаменитые белые носки. Я однолапый плюшевый медведь со сбитым носом, забытый в детском саду, возле шкафчика с белочкой. Я смеюсь с утра в радиоприемнике пока вы стоите в пробке и торгую шаурмой на пляже в сочи. Мои берега соприкасаются со сказочно теплым морем, в котором вы спорите о том, кто доплывет до буйков. Я везде и во всем, в тротуаре, в исчезающей из оборота десятирублевой купюре, в затертой записи Высоцкого из магнитофона и последнем крике смертника в Афганистане. Это я тот самый голубой огонек над конфоркой плиты у вас на кухне. В конце концов это я смотрю на вас глазами вашего самого любимого человека и приоткрываю рот в отражении, кода вы красите ресницы.
Границ просто нет.
Все я.
Меня невозможно победить, потому что мне ничего не стоит стать победителем с кастетом в руке, обернувшимся на превратившегося в мою мать минотавра.
Реальность делается прямо сейчас.