Воспоминания о том времени. Три в одном

Воспоминания о том времени
(Три юморески)

Сначала я бездумно назвал эту триаду «Ностальгия по прошлому». Вумный текст-процессор MS Word сразу подчеркнул его зелёным зигзагом и заметил: «Ностальгия значит «тоска по родине», употребление этого слова в других значениях пока ещё не отвечает требованиям литературного языка». «Врёшь», подумал я и заглянул в Вики, которая подтвердила мою правоту. Но я опять подумал: «Какая к чёрту тоска по этому прошлому, похожему на  дурной сон. Да я ни за какие шиши не согласился бы вернуться к этому «социализму», будь он неладен!» Вновь вслушался в себя и отметил, что, всё-таки, нечто похожее на ностальгию по той огромнейшей родине у меня есть. Немало приятных воспоминаний связано с ней, с этой родиной-матерью. Кроме всего прочего, это была очень-очень смешная, ну просто забавная мама, ставшая таковой благодаря усилиям мудрых партийных и государственных мужей.


Служебная дверь

Толпа людей с озабоченными лицами норовила разрушить продмаг. Хвост беспорядочной очереди тянулся до лестницы соседнего мебельного магазина, и казалось – народ сначала был там и, разочаровавшись в ценах, повалил сюда. Я и не думал спрашивать кого-то: «что дают?» Раз очередь, значит, выбросили что-то стоящее. С завмагом был я накоротке, потому решив зайти через заднюю дверь,  обошёл серое здание торговой точки. И не поверил глазам – и у служебного входа стояло не менее двух десятков людей. Невзирая на лица, подошёл к заветной двери. Поднялся негромкий шум:

— Куда это вы прёте, уважаемый?!
— Ишь какой прыткий! Встаньте в очередь!

Не обращая особого внимания на недовольные возгласы, одарил дружеской улыбкой завмага, который лично обслуживал тут покупателей:

— Здравствуйте, Рихсибай. Как ваше здоровье, как поживают домоцадцы? Надеюсь, у вас всё благополучно?

Рихсибай при всем желании не мог отвлечься, поэтому лишь молча кивнул в мою сторону. Это было недостаточно вежливо, и я едва не обиделся.

— Что за безобразие, Рихсибай?! — вновь взбунтовалась толпа. —  Без очереди никому ничего не отпускайте!

Притворившись глухим, я невозмутимо вынул портмоне.

— Ваше место в конце очереди, —  сказал мне человек в галстуке, которого Рисхибай, вероятно, очень любил. —  Взвесьте мне четыре кило, пожалуйста.

— Сожалею, но я очень спешу, — шепнул я  Рихсибаю.

Заведующий смущённо пожал плечами и виновато улыбнулся.

— Вы встанете в очередь или нет?! — угрожающе зашипела одна дама.

— В чём собственно дело, Рихсибай? — не понял я.

— Это, — ответил он, — такие же знакомые, близкие мне люди, как и вы, ака. Прошу вас не обижаться и встать в очередь.



Небольшое недоразумение

Полночь. Конец второй смены, рабочие покинули свои места, будто навсегда. Задержавшийся в конторе начальник смены зашёл перед уходом в цех и заметил, что там кто-то есть. Оглянулся вокруг, но не никого обнаружил. А тут точно кто-то был. «Неужели вор?» – подумал начальник. И, кажется, немного испугался.

— Кто здесь?! — тихо прикрикнул он, стараясь подавить надвигающуюся тревогу. Не получив отклика, убедился в своей правоте. «Да, это грабитель! Склад готовой продукции рядом с цехом…»

Решив не терять времени зря, начальник смены поспешил к выходу. И боковым зрением увидел вдруг парня, прятавшегося за фрезерным станком.

— Турапов?.. Это ты что ли? — спросил он, удивившись тому, как молниеносно исчезла дрожь в теле. — Да что ты тут делаешь, паря, ты же на автобус опоздаешь?

Молодой рабочий нехотя поднялся:

— Это я так, Базарбай-ака… Не сердитесь, пожалуйста, — вежливо попросил он. —  Одному другу позарез нужна была пара подшипников. А я забыл их тут. Вот… Простите, прошу вас, такое больше не повторится.

— Вот блин, а! Ну что ты за человек, Турапов?! Чёрт! Так напугал меня! — Начальник скривил лицо. — Принял тебя за вора и чуть было в милицию не позвонил. Когда ты поумнеешь, наконец?!  Эх ты… Ладно, дай закурить.




За воротами

Не спрашивайте меня, как я вынес три килограмма отборных кусков говядины через проходную – вы никогда в жизни не сможете это сделать;  для этого, помимо прочего, нужно быть очень-очень храбрым.

Вышел на людный перекрёсток рядом с мясокомбинатом и застыл в ожидании покупателя. Тут обычно всегда был начеку кто-то из моей постоянной клиентуры. Она, скорее, оборзела, раз заставляет ждать честных партнёров. Что ж, наверно, пора поднять цены.

И внезапно, невесть откуда, возникла передо мной мощная фигура  начальника отдела кадров. Душа ушла в пятки, кажется, навсегда. «Попался! — подумалось. — Год за каждый кило – это будет… это будет… три года тюрьмы общего режима».

— Что это значит? — спросил кадровик, изучающее глядя на товар, аккуратно завёрнутый в газету "Коммунист", которая краснела вместо меня, побледневшего.

— О, Пулат Касымович, добрый день. Как проводите отпуск? Как ваше самочувствие? Не скучаете по работе? — насилу улыбнулся я.

Начальник имел достаточно оснований, чтоб проигнорировать мой вопрос.

— Что ты тут делаешь в рабочее время? — нахмурил он брови. Это был воистину вопрос на засыпку.

—  Вы же видите, — ответил я, невольно кинув взгляд на краденую продукцию. — Войдите в моё положение. Мне ведь скоро жениться надо…

— Ни стыда, ни совести у тебя, Мутал! Как земля держит таких, как ты, ума не приложу. Ты же комсомолец!.. Убить тебя мало! — грозно заявил он. — Вот возьму и сообщу администрации, как ты шляешься по улице в рабочее время, тогда ты у меня попляшешь! А ну, марш на рабочее место! Чтоб духу твоего тут не было!

— Хорошо, хорошо, — успокоил я его. — Дайте только пять минут, всего только пять минут я прошу у вас, Пулат Касымович! Как только продам это, так сразу…

— Пошевеливайся! — приказал он, собираясь отойти. — И чтоб в рабочее время больше ни ногой за территорию предприятия, понятно?!

— Понятно! — ответил, осознав вдруг, как я люблю Пулата Касымовича.