Деревья

 ДЕРЕВЬЯ
                Ольге Фокиной, с благодарностью…
   
   Умирают деревья, как люди - по разному. В сельской местности они падают сразу в тишину просторов показывая окружающим всю мощь корневой системы. В городе деревья умирают по частям. Сначала ломают тонкие ветки, затем большие пилят на отрезки, спускаясь всё ниже и ниже, и вот уже перед нами одно росток травы – пенёк. Он потом засохнет, сгниёт, как память. А корни, не ведая, что произошло вверху, ещё долго будут пускать хилые росточки, пока сами не превратятся в труху…
   Этим летом умирала целая улица…
   Старые тополя каждый год безнадёжно застилали асфальт пуховым покрывалом. Они не знали, что виноваты. Природа размножалась, когда прохожие фыркали от возмущения и терпели…
   Ругалась и Елена Ильинична. Она жила на третьем этаже, и окна с балконом были взяты в плен кроной дерева. Хлопотала, бегала по инстанциям, даже соседу Витьке ставила бутылку, но не решался никто. «Баба, – говорила внучка, – все над тобой уже смеются, а ты не угомонишься. Дался тебе этот тополь». Давно это было. Внучка уже второго родила, и успокоило время старушку. Привыкла, а потом и полюбила. За годы тополь благодарно обнял балкон Ильиничны. Прижался щекой и ласкает ветвями стёкла. Женщина теперь частенько приговаривала: «… а что пух, месячные, поди, не каждый день… Улицы не видно? А на кого там смотреть…» Подруги смеялись над ней, одно слово – старость…
   Если рядом не было никого, она шёпотом разговаривала с деревом. Подойдет к стволу, погладит и слушает. Предстояло ехать куда, прощалась: «Смотри тут… Я скоро…».
   По возвращению, тополь ещё издали замечал её первой и радостно дрожал листвой. От вида зелёного гиганта становилось покойно. За ним балкон, её квартира, её родина...
   Убивать начали с раннего утра, и всех подряд. Когда она вернулась с дачи, всё было кончено, увозили трупы. Сердце ухнуло куда-то вниз и занемело на дне. Шла и не узнавала облысевших домов. Облупленные стены, разорванные вены водосточных труб, одноглазые подъезды наводили ужас.
   Елена Ильинична поднималась на свой этаж и в отчаянии про себя повторяла: «Два дня, каких-то два дня…» Словно верила, что могла спасти тополь…
   В квартире было непривычно сиротливо светло. Будто вынесли мебель и вместе с ней что-то важное из души помещения. Тяжело прошла на балкон и, облокотившись о перила, посмотрела вниз. Светлый глаз спила мёртво уставился на неё. Она вдруг больно почувствовала одиночество. Маленьким листиком в огромном шумном лесу, где каждый может тебя сорвать. Глаза наполнились слезами и капли полетели вниз…
   На полу прощальным букетом лежали веточки друга. Елена Ильинична собрала их и заспешила на кухню. Взяв по дороге вазу, открыла кран. Тот захрипел, вздохнул и промолчал. Воды не было.