Записки детектива. Сладкая месть. I

  Я сидел на кривой табуретке, слушая очередной бредовый рассказ. Димины сказки были настолько же изящны и правдивы, насколько была пряма и устойчива шаткая табуретка, на которой он сидел. Красноречие, проснувшееся после второй бутылки бренди, позволяло переходить с одного рассказа на другой, переплетать, разветвлять и запутывать их, словно древние индийские сказания и легенды «Махабхарата». Все бы хорошо, но мы оба были достаточно пьяны, и мудрость востока в тот момент нам была чужда. Дима махал руками, иногда вскакивал от возбуждения из-за стола и хватался за сигарету. Я опрокинул очередную стопку, мое лицо скривилось, я закусил кислым лимоном и от этого скривился еще больше. Кривизна моего лица мистически отражалась на стекле стакана. Дима продолжал не останавливаясь. Колдуны, ведьмы, лешие, гномы и Змеи Горынычи – все это существовало, все это жило и шевелилось рядом с нами и в голове у Димы. В этом он всячески пытался меня убедить. Спорить с ним было напрасно и даже опасно. С яростью шизофреника он бил себя в грудь, доказывая мне, что однажды отбивался, оказавшись  в глухой деревне, от пытающегося пробраться в дом неизвестного чудища. Я же еще раз убедился, что Дима допивался до «белой горячки», да еще и не раз. Вот он уже катается передо мной по полу, изображая эпическую борьбу с потусторонними силами зла, тыкая в воображаемого противника грязной от салата «оливье» вилкой.
- Так тебе, так тебе! Получай, демон! - хрипел он брызгая слюной и держа себя за горло.
Понимая, что вечер подходит к логическому завершению, я быстро попрощался, и встав с табуретки доплелся до кровати. Злые гномы раскручивали центрифугу в моей голове, но я все же уснул, не поддавшись на их колдовство.
 На следующий день, сидя в своем рабочем кабинете, я опохмелялся банкой холодного пива. Закинув ноги на стол, я приходил в себя после очередной попойки с неадекватным Димой. Уже третью неделю не было никакой работы, и я постепенно спивался. Мне это не нравилось, и от этого я спивался еще больше. Неожиданно зазвенел телефон. Я поднял трубку. На другом конце мне ответил приятный женский голос, слушая который, в моем воображении возник дивный образ  молодой Клаудии Шиффер или совсем юной Клавдии Шульженко. Голос немного нервничал и просил меня о встрече. Деваться было некуда. Я согласился. Через полчаса в мою дверь постучали. «Войдите!» - крикнул я как можно серьезнее, опуская ноги и недопитую банку пива под стол.
 В дверь вошла женщина средних лет, в соломенной шляпе и солнечных очках в белой пластиковой оправе. На ней было легкое летнее платье и огромные сапоги до колен. Н-да, подумал я, совсем не Клаудиа и совершенно не Шиффер. Мой орлиный глаз детектива, заметив ее сапоги в грязи, сообщил моему аналитическому уму - данная особа прибыла из деревни.
- Детективное агентство «Мадонна»? – произнесла незнакомка тем же приятным голосом.
- Все верно. Присаживайтесь, - ответил я, вскакивая со своего кресла, любезно предоставляя стул, наливая стакан воды из графина, смахивая хлебные крошки и поправляя диплом об окончании ветеринарного колледжа, криво весящий за моей спиной. Как низко я пал.… Наконец, я перестал мельтешить и уселся на свое место.
- Расскажите, зачем пожаловали. Я готов Вас выслушать.
  Женщина внимательно посмотрела на меня, не снимая очков, очевидно догадываясь, что я с похмелья и немного помедлив начала свой рассказ.
  Мой метод дедукции и бабукции меня не подвел – женщина, в самом деле, прибыла в наш славный город Джуджуевск из небольшой деревни Прибрежная, что раскинулась низкими хатками меж поросших лесом гор, в ущелье, выходящем к морю. Женщина долго рассказывала, как хорошо у них в деревне летом, как надо доить коров и собирать по утрам свежие яйца у кур-несушек, что нужно делать, если ты заблудился в лесу и как правильно завалить годовалого бычка. Я с интересом слушал эту нескончаемую историю, но вскоре мне все это надоело, и подняв из под стола недопитую банку пива, я подошел к окну. Вид открывался замечательный – из окна моего кабинета виднелось море,  на набережной гуляли пьяные прохожие. За кем-то гналась полиция, размахивая дубинкой. Кто-то сидел на лавочке и лениво ел мороженое, так же как и я, уставившись на проплывающие мимо кораблики. Женщина продолжала тарахтеть. Я закрыл глаза, представляя, что у меня в кабинете сидит  Клаудиа Шиффер, вся в слезах, в единственной надежде, что я помогу ей найти украденные бриллианты, подаренные фокусником Копперфильдом.
-….а там пять трупов. Я и не знаю что делать… - вдруг долетела до меня фраза из нескончаемого потока слов неизвестной мне женщины в очках, шляпе и сапогах.
- Что? Простите, вы что-то сказали про трупы? – я обернулся, смял банку и бросил в мусорное ведро.
- Да, да! Там в подвале моего дома пять трупов. Подскажите, пожалуйста, уважаемый детектив…. – женщина ждала, что я назову свое имя.
- Тристан Головняков, -  назвался я первым пришедшим в голову именем. – Простите, а как Вас зовут?
- Евдокия Акакиевна, - женщина сняла очки. – Я очень прошу Вас, подскажите, помогите.
В ее глазах я увидел боль, страх, отчаяние, ненависть,  любовь и желание заплатить мне любую сумму. Я присел в кресло.
- Вы обращались в полицию? – тихо спросил я.
- Нет, конечно! – воскликнула Евдокия Акакиевна. -  Мой сынок, Толик…. Понимаете… Он несколько раз судим. Даже если он не виноват, полиция сразу же обвинит его, вы же прекрасно все знаете!
 Я прекрасно знал нашу доблестную полицию. Они могут обвинить пять трупов в незаконном самоубийстве, а наш справедливый суд приговорит тела к пожизненному заключению, с расстрелом в конце срока. Кстати, в этом случае все бы сложилось довольно удачно для этой несчастной женщины. Но рассчитывать на полицию - это все равно, что ждать справедливого цунами, которое аккуратно обрушится на головы фашистов, оставляя «наших» со слегка влажными от брызг лицами. В этот момент женщина достала из сумочки увесистую пачку банкнот и положила на стол.
- Немедленно выезжаем, - сказал я ей, сгреб деньги в ящик стола и закрыл на ключ.
 Ярко светило полуденное солнце. Горная дорога закончилась и потянулась через зеленые луга вдоль реки. Я расспрашивал Евдокию Акакиевну, узнавая подробности предстоящего дела. Вчера вечером, ничего не подозревающая хозяйка, в отличном расположении духа, весло и вприпрыжку, спустилась в подвал собственного дома, взять банку квашеной капусты, чтобы утром ее ненаглядный сынишка откушали борщ. Спустившись вниз, она заметила, что дверь в подвал приоткрыта, а внутри горит свет. Оказавшись в помещении, она к своему ужасу увидела пять лежащих на полу бледных и обездвиженных тел. Из ртов несчастных текла кровь. В ужасе закричав, она захлопнула дверь, убежала, и только наутро, собравшись с силами, решилась обратиться ко мне. Слушая ее рассказ, я представлял себе картину – лежащие на полу тела, скрюченные пальцы, синие губы, кровь. Похоже на массовое отравление. На месте видно будет. Проходящее мимо стадо коров перегородило нам путь. Остановившись, я посигналил пьяному пастуху, чтобы тот, наконец, встал с асфальта, взял свой кнут и пошел вслед за уходящими в поле коровами. По всем признакам мы подъезжали к деревне Прибрежная, где по центральной улице важно ходили гуси. Свиньи валялись в грязи обочин. Кто-то лежал с ними рядом, что-то невнятно мыча. Деревенская идиллия умиротворяла. Хотелось сразу же выпить из горла вонючего самогона, закусить его луковицей с салом и прилечь рядом, обняв свинью. От таких извращенных мыслей меня отвлекла моя попутчица, указав мне на большой дом, виднеющийся вдали. Подъехав, мы остановились у ворот, и я заглушил мотор.
  Дом стоял мрачным особняком, отличаясь от остальных деревенских хаток, как средневековый замок вассала отличается от землянок простолюдинов. Вокруг дома возвышался высокий кирпичный забор, украшенный гипсовыми фигурками львов, держащих лапой стилизованный Земной шар. Огромный вход в дом украшали колонны, а в углах водостоков крыши сидели, высунув гипсовые языки и расправив перепончатые крылья, ужасные горгульи. Красная черепичная крыша местами покрылась мхом, а по стенам тянулся ядовитый плющ. Хозяйка любезно распахнула кованную черную калитку, и мы прошли во двор, где меня чуть не укусила огромных размеров собака в ошейнике с шипами. В окне на втором этаже чуть сдвинулась штора, но тут же одернулась назад. Кто-то наблюдал за нами. Мне стало не по себе, тем более я всю дорогу представлял себе пять трупов, лежащих кровавой горкой в темном подвале. Но деньги были заплачены нешуточные. Я смело шагнул за хозяйкой в прохладный сумрак.
 В доме было холодно, как в склепе. По спине у меня пробежали мурашки. На самом деле в зале работал кондиционер, который хозяйка сразу же выключила, подобрав пульт с журнального столика.
- Опять Толик на всю включил! – проворчала она недовольно. – Пройдемте, вниз. Я Вам все сейчас покажу.
 Она взяла керосиновую лампу, и мы начали спускаться в подвал. На стенах висела паутина, с потолка за шиворот неприятно капала ледяная вода. Хозяйка отворила небольшую дверь, и мы оказались в подвале. Вокруг стоял ненужный хлам. Пахло сыростью. На полках рядами выстроились банки с огурцами, помидорами, капустой и вареньем. На полу в центре, по всей видимости, мелом, был начерчен круг. Несколько банок с вареньем были разбиты. В центре круга на полу стояла целая трехлитровая банка с чем-то темным внутри. Евдокия Акакиевна замерла, раскрыв рот. Потом обошла помещение, заглядывая в темные углы.
- Глазам своим не верю! – воскликнула она, всплеснув руками. – Никого нет! Трупов нет! Куда ж они подевались? Или померещилось мне?
 Чувствуя, что совсем скоро мне придется вернуть денежки, я ринулся изучать подвал. Нужно было найти хоть один захудалый труп. Даже отрубленной конечности хватило бы. Но как назло ничего не было. Видимо домохозяйке действительно показалось, тем более что многие из них сидят на сильных антидепрессантах с побочными эффектами в виде галлюцинаций и устойчивого бреда. Осмотрев нарисованный круг, я сделал вид, что очень обеспокоен: промерял окружность шагами, попробовал мел на вкус, лизнул варенье. Оно оказалось клубничным, но со странным привкусом. Взяв трехлитровую банку с темным содержимым, я пояснил, что нужно взять мазок на анализы. Хозяйка с недоверием смотрела за моими неловкими попытками не отдавать проплаченные вперед деньги. Перерыв весь подвал, я попросил разрешения осмотреть дом. Евдокия Акакиевна со вздохом повела меня наверх.
  Я исходил вдоль и поперек огромного зала, переставлял кресла, столы и даже чуть не уронил висящий на стене телевизор. Ничего не найдя, я поднялся по лестнице на второй этаж. Хозяйка неотступно следовала за мной, наблюдая за моими действиями, и следя, чтобы я чего не украл. На втором этаже я для вида обыскал несколько комнат, но мое внимание привлекла дальняя, в конце коридора. На ней криво висела табличка « Не влезай, убьет!», содранная с трансформаторной будки, а так же явно открученный от столба дорожный знак «Перегон скота» с изображенной на нем коровой.  Из-за двери раздавалось лихое регги.
- Это комната моего сына, Толика, - произнесла у меня за спиной Евдокия Акакиевна.
- Мне нужно с ним поговорить, - ответил я и постучал.
Дверь приоткрыл молодой человек в футболке с черепом и джинсах. Во рту у него была сигарета, а сам он имел вполне нормальный, кучерявый вид, если не считать прищуренных красных глаз.
- Вам что надо и кто вы такой? – весьма холодно спросил молодой человек с копной волос на голове.
- Я частный детектив. Мое имя Тристан Головняков, - представился я. – Меня наняла ваша мама. Дело в том, что вчера вечером в подвале она увидела примерно пять-шесть мертвых тел, в беспорядке разбросанных на полу. А уже сегодня, мы их не обнаружили. Вам ничего не известно по этому поводу?
- Нет, - ответил молодой человек и закрыл дверь.
- По-видимому, Вам все это показалось, - сказал я, повернувшись к стоящей за спиной Евдокии Акакиевне. – Я, конечно, еще проверю варенье, возьму мазок, но мне кажется, что дело закрыто.
 Евдокия Акакиевна опустила голову, что-то бормоча себе под нос. Вздохнув, она посмотрела на меня.
- Тогда верните мои деньги.
  Я злобно хлопнул дверью своего «хюндаи» и сел за руль. И так никакой работы, а тут еще дергают по мелочам, еще и деньги им отдавай. Я дал задний, развернулся у ворот, и хотел было покинуть эту глушь навсегда, как вдруг заметил, что за забором особняка, почти вплотную к нему, покосившись в разные стороны, стоят кресты. Я пригляделся. Огромный особняк фасадом и воротами выходил на улицу, а прямо за ним, у кирпичного забора, начиналось старое, заброшенное кладбище. По улице гуляли вечно озабоченные, важные курицы. Кто-то пьяный валялся под забором. Огромный пес в ошейнике с шипами рвался из цепи, в слепой надежде откусить мне голову. Гиблое место, подумал я. Никак не связанное с похищенными бриллиантами Клаудии Шиффер - деле моей мечты. А вот старая Клавдия Шульженко наверняка живет где-то неподалеку. Я рванул с места, оставляя огромному псу клубы пыли на растерзание. Рядом со мной, покачиваясь на ухабах деревенской дороги, лежала трехлитровая банка с вареньем. Отличный, доходный бизнес, это мое частное сыскное агентство "Мадонна", подумал я, направляясь в Джуджуевск.