Ветка Палестины Алексею Вал Серебрякову

как скажет Ольга Монтери пример сна историка т.е. меня

министр Алексей Валерьевич Серебряков

я - принцесса

посвящение только Алексею Валерьевичу Серебрякову!

 
соавторство только Алексею Валерьевичу Серебрякову

мой Мактуб только Алексей Валерьевич Серебряков!!!

Многие могут поругать автора за излишнюю сентиментальность, или сказать, что это отголоски просмотра фильма «Царство небесное», который не очень понравился автору. Но это всего лишь сон, приснившийся не так давно автору, и переложенный в виде сказки на бумагу

1.

Молодой человек с густыми чёрными волосами и карими глазами в довольно простой одежде, нёсся на коне в серых яблоках по лесу. Был хмурый осенний день. Солнце спряталось за серые тучи. Красивые деревья, гордо возвышались над родом человеческим в своём роскошном осенним уборе, вмещавшим в себя все оттенки от бардового до золотого. Но молодой человек этого явно не замечал. Он быстро ехал, не давая коню отдохнуть. Взмыленный конь поднимал пыль из листьев, пугая маленьких обитателей лесного мира, которые спешили спрятаться в норы.
Послышался звук рожка. Молодой человек пришпорил коня ещё быстрее. Показалась стая гончих, затем — вереница охотников, во главе которой в роскошном фиолетовом камзоле ехал толстый чёрнобородый мужчина с рогом в руках. Мужчина был некрасив. На вид ему было лет около пятидесяти-шестидесяти, хотя его волосы ещё были черны, как сажа. За ним ехала свита: молодые франты в дорогих нарядах, и с ними утомлённые охотой дамы. Показалась косуля. Завидев гончих, она свернула в сторону, но, к своему удивлению, оказалась им не нужна.
Охотились за молодым человеком. Весёлые франты, готовые услужить, скучающим рядом с ними капризным дамам, подзадоривали, ехавшего впереди патрона.
Наконец, у живописного озера, беглеца схватили. Его сняли с лошади, и, насвистывая весёлую песенку, повалили на землю. И только некоторые дамы позволили себе вскрикнуть.

2.

Молодая рыжеволосая Принцесса в платье из дорогой парчи, сидела и смотрела на медальон. Слеза стекала за слезой, и девушка, не могла остановиться. Вокруг неё суетились горничные, слуги, постоянно шепча о чём-то, и только лишь раздражая её. Девушка, наконец, закрыла свой медальон, и повесила его себе на шею. Вытерев платком слёзы, она попыталась придать своему лицу более строгий вид, но оставшаяся в глазах влага, выдавала её настроение. Слуги оживились: в залу вошёл молодой Король с сановниками, которые кланялись перед ним, рассыпаясь в похвалах рубину, который сверкал на руке у Короля. И только совсем старый министр, седовласый министр, не приклонялся перед королём и его рубином. Он смотрел на юное создание, которому суждено пасть жертвой Большой Игры, и, зная, что твориться у девушки на душе, жалел её.
Король был некрасив. У него постоянно были мешки под глазами от бессонных ночей, проведённых в бесконечных пирах. Никакой грим не мог уже этого скрыть. У него был чёрные парик, и сальные кудри его спадали с плеч. Он был мал ростом, и постоянно опирался на трость, на которой сверкал голубой карбункул. Принцесса встала, присела, в качестве приветствия, и снова опустилась на скамью.
— Сегодня день нашего венчания. – Сказал король. Девушка не выдержала, и заплакала.
Венчание произошло скромно, в католической церкви, при тысяче свечей, и звуках органа. Молодая пара расписалась, и отправилась во дворец. В честь этого бракосочетания монарха был дан роскошный пир. Вино лилось рекой, гости упивались, но молодая Королева так и не появилась на пиру, проплакав полночи, не раздеваясь, а вторую часть — безмятежно продремав на роскошных подушках.

3.

Молодого человека, которого настигли охотники, пытали в замке у Патрона. Допрос вёл красивый Герцог с вытянутым лицом, и бегающими зелёно-карими глазками. На Герцоге был синий камзол, дорогой воротник, и высокие батфорты на ногах. Он постоянно улыбался, поглядывая на стоящую сверху дочь Патрона. Наконец, когда молодой человек потерял сознание, его унесли наверх, в покои, поставив на груди раскалённым железом клеймо. Герцог незаметно вышел, и пошёл за дочерью Патрона. Она вначале любезно водила его по дому, не подозревая об истинных намерениях Герцога, который недвусмысленно смотрел на неё, стараясь схватить за руку, а то и вовсе привлечь к себе. Они долго ходили по дому, разговаривая, и, наконец, Герцог не выдержал и поцеловал девушку. Она сопротивлялась. Он крепко сжал её в объятьях, и не выпускал до того момента, пока не овладел ей.
Герцог, насладившись молодой Патронессой, выпустил её из объятий, и она, перепуганная произошедшим, побежала к отцу, еле-еле нацепив на себя нижнее платье. Герцог засмеялся раскатистым смехом. Он был счастлив, что овладел такой прекрасной девушкой.
Патрон был очень удивлён видом дочери: причёска совсем съехала, по лицу бежали слёзы, размазывая краску с глаз. Отец размахнулся, и ударил её. Тогда молодая девушка, упав на колени, рассказала отцу, как всё произошло:
— Он вначале был милым, нежным, ласковом. Говорил о предстоящей войне, о короле, о том, что Королева навряд ли полюбит его. Потом привлёк меня к себе, и поцеловал. Его губы были так горячи, что я сдалась. Я чувствовала, что его руки расстегивают шнурки на моём платье, и не могла сопротивляться. Он повали меня на пол, и долго лаская, овладел… Отец! Прости меня! Я не хотела, я пыталась закричать, но…
Дочь с изумлением смотрела на отца, который искренне смеялся, и, велев дочери переодеться, и подняться к пленнику, послал за Герцогом.

4.

Молодая Королева не выносила короля, который вёл непрерывные войны, и был охоч, как до выпивки, так и до денег. Она была очень одинока в чуждом ей дворце, в котором утешением ей служили только беседы с восьмидесятилетним министром. Они сдружились, и вместе проводили политику, направленную против Короля и его нового Фаворита — того самого Герцога, который овладел дочерью Патрона до заключения брака. Шла Большая война, но переговоры враждующих сторон снова ничего не дали.
Король также проводил время, веселясь на пирах, и меняя одну фаворитку за другой. В опочивальне Королевы он не был ни разу, и та часто рыдала на руках у своего друга-министра…
5.

Дочь Патрона с любопытством посматривала на молодого человека, который лежал на высоких подушках, и следил за ней. В руке у него был медальон, и молодая женщина, узнала в нём Королеву. Она попыталась вырвать медальон из рук рыцаря, но тот только перевернулся на другой бок. Если бы девушка могла видеть, сколько слёз стояло у него в глазах, то она, вероятно, бы не так игриво улыбалась. Если бы она знала, что творилось на душе молодого человека, который с юных лет любил рыжеволосую красавицу, то, вероятно бы не позволяла себе опускать колкости в его адрес. Дочь Патрона и Рыцарь были однолетками. В них обоих было столько юности, игривости, света, что со временем, может быть, Рыцарь бы полюбил эту женщину, если бы не случившееся обстоятельство с Герцогом, который хотя и был молод, но был старше своей избранницы на десять лет.
В раскрытое окно ласково светило Солнце, и молодая Женщина выглянула туда, чтобы насладиться свежестью дня, и послушать пение птиц, которые перелетали с ветки на ветку. Два приблудных кота, рыжий и чёрный, взвились в каком-то танце на дерево, услышав лай охотничьей собаки с вытянутым телом, и большими чёрными ушами. Наблюдая эту сцену, дочь Патрона искренне рассмеялась, чем вызвала раздражение Рыцаря, который ещё крепче сжал свой медальон. Сердце у него было готово разорваться на части, и он, проклинал судьбу, этот солнечный день, стоявшую рядом с ним женщину, которая явно над ним издевалась, Патрона, Герцога, и всё, что мог проклясть. На душе его чернотой отзывалась боль, которая его сильно терзала. Он любил Королеву, и, если бы мог, вырвал бы эту Любовь из своего сердца, но, увы, чувство будто приросло к нему навсегда.
Патрон позвал молодых людей, и вывел их во двор. Там его ждали Герцог и лошадь, на которой молодой человек убегал от гончих. Герцог широко улыбался, с вожделением посматривая на ту, которая вот-вот должна была стать его невестой. Он уже представлял тысячу ночей, в которых они будут соединяться друг с другом в пламени страсти. Его любовь была безгранична, а после того, как он ласкал красивое молодое тело, которое взял невинным, он был вне себя от восторга. Его столько раз бросали и предавали, и только с молодой патронессой он постиг блаженство искренней и преданной любви. Отец распрощался с Рыцарем очень мило, и все, видимо, забыли, что не так давно крики молодого человека потрясали всех, живущих в этом доме, заставляя даже птиц покидать свои гнёзда. Молодой человек попрощался сдержанно: слишком свежа ещё была боль, и ненависть к этому дому и Королю, который выудил его оказаться здесь.
— Я думал отдать тебе в жёны мою дочь, узнав — о твоём благородном происхождении, — заговорил Патрон, — но тут произошло такое обстоятельство, что я вынужден всё-таки уступить Герцогу, тем более, что дочь уже более чем согласилась выйти за него замуж!
Счастливая пара рассмеялась, и, рыцарь отправился воевать на стороне Короля, в Палестине.

6.

Отношения между королём и королевой ухудшались, тем более, что королева никак не могла подарить супругу наследника. Причина была одна: королева никого не пускала к себе в спальню. Однажды пьяный король попытался войти к ненавистной жене, но был ошпарен каким-то кипятком, после чего объявил королеве войну. Королева с гордостью приняла предложение. Она увядала. Молодая женщина угасала без любви. Она всё ещё любила того мальчика, который, в порыве чувств обещал ей привезти из Палестины красивую ветку, как залог любви. Она часто плакала по ночам, и вышивала крестиком целые картины. Иногда читала. Интриги скоро надоели ей, и она всё чаще запиралась одна, не позволяя даже фрейлинам находиться у неё по долгу. Ей часто приходилось слышать про Рыцаря, который её именем совершал подвиги на стороне английского короля. Несчастная, и представить не могла того, что этот Рыцарь и был её возлюбленным, который когда-то давно покорил её сердце. Однажды он богатым и знатным вельможей, вернулся в родную страну. Герцог, узнавший в нём того самого мальчишку, которому было поставлено клеймо в доме у Патрона, решился провести его к Королеве. И теперь уже друзья отправились на отважное мероприятие. Рыцарь с удивлением выслушивал, как королева дралась с королём, не допуская последнего в опочивальню, и горько сожалел о том, что сам ласкал других женщин, не выдержав испытания. Длинные коридоры вели к покоям его возлюбленной, которая сидела и со слезами на глазах вышивала Солнце и море. Устав вышивать, она вышла из покоев, и какого же было её удивление, когда рядом с ненавистным Герцогом она увидела своего возлюбленного, на встречу с которым уже не надеялась. Она вскрикнула, всплеснув руками. Герцог счёл необходимым оставить двоих, с улыбкой на лице поклонившись Королеве. Она сверкнула ему вслед своими изумрудными глазами. Её возлюбленный, плача, упал перед ней на колени, сжимая в руках обещанную ветку, привезённую им из Палестины.