Женщина, которую я обожаю

Среда, 05 октября 2011

Сижу, пялюсь на уток. Утки давно здохли, их высушили и нашпиговали через узкие анусы какой то соломой. Мертвые утки, я их помню лет с четырех. Хорошая метафора нашей жизни
- киска моя, ты как будто кирпичом брился. С дороги устал? 6 часов все таки
- 7 часов.
- ты мой сладкий - взмахивает полными руками она, и снимает со сковородки порцию свежих сырников. У нее самые вкусные сырники. И вообще все, даже молочная каша.
"здесь такой сон, что дольше ночи длится, нежная сказка, ну прямо удавится"
Несмотря на то что этот город в предгорье и здесь холодней. Вечно туманы и дожди на ломанных, жутко старых улицах с вымытыми известняковыми желтыми стенами, мне тут уютней. Кажется вот вот пойдет снег, а я только в тонкой кожаной куртке на футболку и провел уйму своих золотых, цены ангельской пыли часов в дороге. Причем раздолбанной как только пересек границу. Еще и таможенники прикопались. Еще бы, мрачный не выспавшийся хмырь с нездешними номерами и повадками. Зато чашка чая здесь стоила 20 смешных монет. Я глазам своим не поверил. Зато поверил глазам официантки, которая смотрела на меня как будто я был Джаредом Лето и Хабенским одновременно. Как будто меня отбросило лет на пять назад. А значит совсем не страшно время, его навалом в этой старинной, прекрасной дыре с лесом посреди города и крепостной стеной, возле которой я сфотографирован ребенком без двух передних зубов и в костюме, сшитым моей бабушкой.
"Здесь такой сон, не перестать удивляться, за это наверно не стыдно стреляться"
Звоню в дверь квартиры, в которой жил почти 16 лет что ли назад с родителями. В которой впервые понимал как это боятся темноты когда мама с папой ушли в балет и как получать тяжелый подзатыльник если сутулится за обеденным столом. Хозяев нет, они в Канаде, есть квартиранты. Они ведутся на мою улыбку и на то что я держу на руках сиамскую кошку их соседей, знавших меня еще маленьким милым блондинистым мальчиком. Пропускают внутрь. Все изменилось. Даже черной мраморной плитки в ванной больше нет, а в моей детской заперты хозяйские вещи, ее не открыть. А жаль, я бы проверил, вдруг там за шкафом до сих пор лежат недоеденные мной ненавистные яблоки и из окна виден прекрасный спящий вулкан, ради которого я мог проснутся в 5 утра и глядеть в крупный ледяной туман, стоя в носках и фланелевой пижаме с вытянутыми коленками на огромном балконе. Отодран паркет по личному эскизу отца, в туалете не спрятаны порножурналы. Нет просверленной в стене дырочки в соседнюю квартиру, в которой живет моя любимая с детства женщина.
- солнышко мое, видел? Все изменилось. Светка с сыном в штатах, там квартиранты. Ой, ты Мотильду принес. Давай ее сюда. Я покормлю.
Суетится, садится и с ладони кормит кошку.
Здесь даже киске рады. И даже мне, приехавшему на ночь, без предупреждения
Илья Иванович ( в детстве думал что он Илия Ливанович и боялся его до чертиков), военный с совершенной выправкой наливает настойку
- для столичных гостей самое дорогое
- какой же я столичный - усмехаюсь я, пытаясь впихнуть в себя еще немного солений и драников с какой то нереальной картошкой. Так вкусно сто лет не ел, как не выпендривайся а любой самый дорогой ресторан проигрывает в кухне рукам и умению хозяйке этой квартиры
- столичный. Мы тут в глуши. Русские уезжают, военные училища расформировывают, все молятся просто на твой город.
Вот как. Вечером сижу на детской площадке.
- Макс?
- Наташка? Привет
- а я смотрю, кто то не по здешнему одетый, ты что здесь делаешь?
- приехал на день. Ты с ребенком гуляешь?
- да, Борька со вторым дома остался, а я вот..
- Значит за Бориса вышла.
-Он вроде ничего.
- Ничего? Ты это судишь по тем воспоминаниям как вы в песочнице вот этой копались? - смеется она
Смеется так легко, не пытаясь мне понравится, не обращая внимание на свою домашнюю одежду и кривые зубы. Вспоминаю как мы играли в Симбу и Налу. Кажется так звали львят из того мультика который мне запрещали смотреть.
- Борьке привет - говорю я заполночь и прощаюсь. Здесь все мне рады. Всем не важны мои деньги и возможности.
Степень выделки кожи.
Стою у подъезда. Здесь они особенные. С неба срывается какая то мелкая колючая херь вроде снега. Первый снег. Можно загадывать желание. Я вдыхаю полную грудь и закашливаюсь, потому что прокуренное пропеченное с ядом нутро не приемлет уже этой холодной искренности. Усмехаюсь, смотря в сторону вулкана.
Сегодня буду спать как никогда прекрасно. Потому что разбудит меня лучшая женщина в мире. Моя няня.