Про честь

Воскресенье, 16 октября 2011

Это наверно все гадский дождь. Холод собачий и влага, проникающая даже в кости. Затормаживающая движения и мозги. Мне все страшно лень. Я слушаю акустический концерт джареда с летней фамилией и вспоминаю. Вспоминаю, отчего то мерзости работы моделью. Часы перед камерой. Часы в дороге. Дни в проходках по "языку". Вспышки. Отсутствие нормальной еды. Постоянный грим. Зудящая от выбривания кожа. Стимуляторы. И ожидание. Ожидание того что рано или поздно хозяин модельной фермы выберет из стада именно тебя и пригласит к себе домой. Там возможно вместе с ним тебя будет ждать еще и главный стилист. И если очень не повезет - то еще и фотограф. Фотографы - извращенные люди, все знают. А фотографы пресытившиеся красотой еще хлеще. Одна девчонка после этого сбросилась с крыши нашего здания. Другой даже понравилось. Парням было тяжелей, некоторые просто сбегали. Некоторые становились постоянными посетителями хозяйской койки и разборок с раздиранием кожи и битьем раскаленной плойкой за право в этой самой койке быть.
Тогда случился зверски слякотный темный декабрь. Хотелось забиться в какой ни будь угол и провалятся хотя бы сутки отращивая щетину и свою личность, заглушенную мнением других о тебе. Хотелось нажратся борща а еще лучше чипсов и обсмотревшись до одури футурамы проспать 12 часов к ряду. Но на носу висели предновогодние показы и в студии мы практически жили, просерая сессию и свое время. В тот день срочно переснимали фотосет к 14 февраля, но в помещении почему то почти никого не было. Тихо пила в приемной горячую воду Наталья, наш агент, одиноко висели в целлофане вещи из магазинов. В гримерке был только Андрей, брезгливо бросающий на стол ватные диски для снятия макияжа
- а где все?
- да кому что надо. Погода сраная, такси уже двадцать минут жду. Давай топай в студию, будешь за всех
Мы еще покурили вместе, поматерили кого то пока меня приводил в порядок ассисткнт нашего стилиста. Модели в основной массе и правда катастрофически, непроходимо тупы, а если модели провинциальные то они еще и агрессивны. Поэтому тем для разговоров как правило кроме обсерания друг друга нет вовсе. Те же у кого мозги есть предпочитают не выделятся, что бы не обнаружить однажды воткнутую в помаду иглу.
Прохожу в студию
- раздевайся
Я скидываю одежду даже не задумываясь. Во первых за обнаженку больше платят во вторых где и перед кем только не приходилось раздеваться и переодеваться. Холодно вот только. Встаю на расстеленный язык, всюду дебильные атрибуты валентинового дня. Мы делаем сет, потом еще. Наталья уже ушла, уехал Андрей. Почти во всем здании погашен свет
- смотри, вот эта неплохо получилась. - Фотограф подходит ко мне, показывая кадр на камере. - давай еще немного вот с той подушкой.
Я поворачиваюсь, ища взглядом подушку и вдруг чувствую его ладонь на своем плече. Вот оно - вспыхивает в голове мысль. Дыхание обрывается от ужаса, хотя вроде бы знал что рано или поздно этот момент настанет.
- да ты замерз – шепчет мне он, больно давя камерой между лопаток
«Еще бы я ****ь не замерз, ебучий холод» - огрызаюсь я про себя, боясь признать что я в панике и совершенно не знаю что делать. Фотограф выше и больше меня. Сопротивляться не выйдет, сбегать – глупо, это будет означать конец всему тому чего я добился. Отговорить? Но язык не поворачивается. Тем временем его рука опускается ко мне на живот и я готов уже выть от безвыходности.
- тебе помочь согреться? - хрипло выдыхает мне на ухо он
Вот так в 16 лет передо мной встал вопрос о чести.