Далеко от фронта. В горах Киргизии-1. Горные волки

Далеко от фронта. В горах Киргизии,
или
Приключения Раечки
*****
(В пяти частях. Это журнальный вариант. В небольшом сокращ.)
Из цикла "Война в судьбе моей семьи"

   САМОМУ ДОРОГОМУ ЧЕЛОВЕКУ – МОЕЙ МАМОЧКЕ, ТРУЖЕНИЦЕ ТЫЛА,
   И ВСЕМ ВЕТЕРАНАМ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ И ТРУДА
   П О С В Я Щ А Ю!    
               
   "Всё – для фронта, всё для победы!"
   (Лозунг-плакат военных лет)
               
   ***
   "Кто сказал, что не чувствуешь холода?
   Кто сказал,что не ведаешь страха?
   18 – расцветная молодость!
   Но война всё разрушила махом!.."
   (Арина Новгородская)
   

   От автора

   Эти истории цикла можно читать и по отдельности, без продолжения. Просто я разбила его на части. Их объединяет только главная героиня Раечка.
   Но, чтобы лучше понять содержание, начните с первой, а дальше... если не пропадёт интерес!

   АНОНС:               

...И тут... Ей стало совсем не по себе: из-за поворота на неё смотрели чьи-то огромные, круглые, как у совы, жёлтые глаза!
...Волки приближались. Их, действительно, было немного, небольшая стая. Уже хорошо стали видны в наступающей темноте жёлто-зелёные огоньки их горящих, злющих и жадных, голодных глаз. Волки уже не выли, а радостно взвизгивали, словно предчувствуя  победу и будущее пиршество...
...Рая не поняла, в какой момент Гуля оказалась лежащей на земле, чуть не попав под копыта её Жулдузки. А Каракоз, на котором Гуля ехала впереди Раи, умчался, сбросив хозяйку!
   Что делать? Ждать, когда он вернётся? Но у них не было этого времени, ведь на счету были каждая минута и секунда!..
   
   ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: ГОРНЫЕ ВОЛКИ

   ПРЕДИСЛОВИЕ

   Всё дальше в историю уходят от нас события и люди, связанные с Великой Отечественной войной... Но разве ЭТО можно забыть?!
   Проклятая война!.. Она прошлась-прокатилась страшным огненным колесом по миллионам ни в чём не повинных людей: убивала, ранила, ломала, калечила тела и души, жизни и судьбы. А ещё – закаляла физически и духовно, выявляла и оттачивала характеры.
   Не обошла стороной и мою семью, моих отца (Ветерана ВОВ) и маму (Труженицу тыла) – тогда она была ещё не Раисой Ивановной и просто Ивановной – как все её давно уважительно величают, а просто Раей, Раечкой… Комсомолкой, активисткой, красивой, смелой и отважной девушкой.
   И я тоже буду так её здесь называть!

1
   
   Начавшись так неожиданно для всех мирных советских людей, война враз перевернула, опрокинула всю устоявшуюся и казавшуюся такой спокойной мирную жизнь, коварно разрушив все планы взрослых и детей!..

   В июне сорок первого года Раечке было почти семнадцать.
   Она в это время с родителями жила, переехав из Узбекистана на юг Казахстана (на границе с Киргизией) и училась после окончания семилетки в пищевом техникуме, который вскоре закрыли и перепрофилировали в военный госпиталь, а всех студентов (в основном, девушек) распустили по домам – как им сказали: "до лучших времён".
   Парня, с которым Рая встречалась и за которого собиралась выходить замуж, бывшего тогда уже серьёзным и уважаемым человеком, начальником политотдела крупного совхоза, вскоре мобилизовали, и он уехал на фронт. Она, провожая своего ненаглядного и любимого, обещала его ждать.
(И дождалась, и вышла за него замуж, родив меня – правда, не сразу, а через много-много лет после войны. Так уж непросто у них потом всё сложилось: надолго разошлись их жизненные пути, но, к счастью, пересеклись снова, иначе... меня бы и на свете не было!..)
   
   Но вот просто ждать и сидеть сложа руки, когда буквально вся страна поднялась «на смертный бой», как пелось в известной песне, активная общественница Рая не привыкла!
   
   Как и многие их ровесники, в первые же дни и месяцы войны, она и её подружки-комсомолки буквально осаждали райвоенкомат, мечтая вместе с отцами и братьями бить проклятых фашистов.
   Но пожилой военком, незаметно усмехаясь и пряча улыбку в пышные «будённовские» усы, поблагодарив девчат, записал все фамилии, адреса и пообещал юным патриоткам, что обязательно вызовет их... в скором времени. Как восемнадцать исполнится!
(Слава Богу, не дошла до них очередь! Ведь тогда моей мамы могло и не быть, а значит, и меня – их с папой позднего и очень любимого ребёнка!..)
   
   А, надо сказать, готовились воевать девчата тщательно: записались на трёхмесячные курсы санинструкторов и учились оказывать первую  медицинскую помощь, «практикуясь» на своих домашних – сёстрах, братьях. Ещё они ходили в тир и научились довольно метко стрелять из «мелкашки» – так называли мелкокалиберную учебную винтовку (другое оружие девчонкам пока не доверяли!). Кто-то из Раиных подруг даже на областные курсы радистов смог записаться, обманом прибавив себе возраст.
   В общем, все они тогда были полны решимости и готовы идти на фронт, совершать подвиги во имя любимой Родины!

***
   Но время шло, а их всё никуда не вызывали!

–Забыли про нас, что ли!?.. – возмущалась Раечка.

–Так и война скоро закончится без нас, пока мы дома сидим! – вторили ей подруги.
   
   Совсем уже приуныли девчата!..
   И тогда Рая, не сказав ничего родителям, сама пошла в райком комсомола.
   
   И там, внимательно посмотрев её «Личное дело» с отличными характеристиками и поняв, что от настойчивой девушки так просто не отделаешься, предложили:

–А не хотите ли Вы поехать на «важный военный объект»?.. В соседнюю Киргизию!
   
   Ей рассказали, что в горном совхозе, на МТФ (молочно-товарной ферме), не было заведующего и мастера-маслодела (ушли на фронт). Вся молочная продукция, которую там производили (сливочное масло, сыр и брынзу), отправлялась теперь в связи с началом войны в тыловые военные госпитали, для раненых.
   
   Конечно, это было совсем не то, о чём Рая мечтала!..
   
   Но Первый секретарь стал убеждать её:

–Работать для фронта можно везде, и это – не менее почётно: и там, в Киргизии, Вы тоже будете приближать долгожданную победу. Ведь вся страна теперь живёт и работает под девизом: «Всё для фронта! Всё для победы!»

–Да и практику там хорошую пройдёте – пригодится всё потом, после войны, в работе технолога! – выдвинул он свой последний аргумент.
   
   И Раечка, неожиданно для себя, согласилась:

–Я согласна! Когда ехать?

   Единственное, что её смущало, было незнание киргизского языка. Но, живя в Средней Азии много лет, зная неплохо узбекский и казахский, большого труда освоить ещё и этот тюркский язык (а они все очень похожи!), для неё не было – как позже и выяснилось. К тому же, многие киргизы – и молодые, и не очень, даже жившие в горах, неплохо говорили по-русски. И потом, действительно, они с Раей-мастером («мастуром» – как все её уважительно звали) прекрасно понимали друг друга.

2
   
   Когда Рая приехала в горный совхоз, она была просто сразу очарована Киргизией. 
   А больше всего ей понравились, конечно же, горы, величественные и прекрасные. И, будь Рая художником, обязательно бы их нарисовала, перенеся на холст всю эту их гордую красоту. Вообще, она давно полюбила горы, однажды и навсегда!
   
   Длинными цепями с запада на восток тянутся хребты мощной горной системы – Тянь-Шань. Название это в переводе на русский язык означает «Небесные горы» или «Горы небесного бога». А Киргизию называют «страной небесных гор и эдельвейсов». Красиво-то как звучит!
   Высоко в горах были роскошные «альпийские» луга, где всё лето безмятежно паслись местные совхозные лошади и коровы, набираясь молока – вкусного и жирного!
   
   И народ здешний, как и все азиаты тогдашние, тоже бесхитростный и гостеприимный, Рае пришёлся по душе. А вообще, в совхозе в войну был настоящий «интернационал»: киргизы, русские, казахи, узбеки, таджики, белорусы, украинцы, молдаване, калмыки и даже монголы. Потому и языки там все смешались, потеряв их первородное звучание.
   Девушку хорошо, по-отечески, принял пожилой и весёлый директор совхоза, с детства хромавший на одну ногу и вследствие этого не взятый на фронт. Монгол по национальности был!
   Он сразу стал называть Раю дочкой и, видя, что она очень волнуется, успокоил, что всё у неё получится, если постарается. Правда, он строго-настрого предупредил, чтобы всё строго ею учитывалось и контролировалось: ни литра и ни грамма молочной продукции не ушло «на сторону» – как уже было однажды с предыдущей заведующей, постоянно подворовывающей и сливки, и масло и продающей их всё туда же: «на сторону». Но тогда была мирная жизнь, и её просто сняли с работы. А сейчас – всё строго, по законам военного времени, хоть и тыл тут!
   
   Новой заведующей дали квартиру в старом совхозном доме – всего-то из одной комнатушки, с глиняным (как у многих в тех краях) полом, с одним крошечным окошком, но зато с чудесным видом на горы.
   Наведя в ней красоту и порядок – насколько это тогда было возможно – повесив пару картинок на стены, постелив домотканый половичок на пол у кровати, а на тумбочку и этажерку – вязаные собственноручно салфеточки, Рая отправилась знакомиться с фермой, которой ей предстояло заведовать.
   А поскольку добираться до неё было далеко, директор выделил Рае и лошадь – молодую рыжую кобылку по кличке Жулдуз (Жылдыз, Юлдуз), Жулдузка – что в переводе (с киргизского, казахского и узбекского) на русский означало «Звезда», «Звёздочка». Это оттого её так назвали, что белая звёздочка была на лбу. Очень красивая, спокойная была эта Жулдузка. И умница такая оказалась!
   Она-то и спасала мою мамочку, ту самую юную Раечку, и не один раз!

***
   Работали на ферме, в основном, одни женщины – как и везде в то трудное военное время. Только скотники да пастухи были мужчинами, и то – либо стариками уже, не подлежащими отправке на фронт, либо совсем ещё мальчишками-подростками безусыми. У двоих мужчин была временная «бронь»* – у механика и у одного сорокапятилетнего электрика.
   Поначалу приходилось тяжело, работая с утра до вечера, без всяких выходных и праздников. Но новая заведующая МТФ работы не боялась, всему училась на лету, не стеснялась что-то спросить, если не знала. Да, она ещё прошла в районе двухнедельный инструктаж по технологии  изготовления сливочного масла и брынзы – у них при совхозной ферме был ещё и небольшой маслозаводик.
   
   И вскоре эту кареглазую, симпатичную и упрямую русскую девушку, Раю-мастура, как все сразу стали там её называть, полюбили и зауважали за  трудолюбие и упрямство даже немолодые и опытные доярки, поначалу косившиеся на неё и не верившие в то, что она не сбежит отсюда в район.
   А Раечка вскоре уже со всеми могла объясниться, да и киргизы русский язык знали и уважали – как уважали тогда наши азиаты весь русский народ.

***
   Время летело быстро.
   Вот уж и год прошёл, как Рая жила в Киргизии. Она, сначала поскучав по дому, родителям и подругам, постепенно привязалась к здешним местам, особенно – к горам, всегда разным и таким прекрасным. Ей стали более понятны и близки простые и добрые люди, окружавшие её.
   А ещё ей очень нравились здешние «альпийские» луга с их богатым и вкусным, необычайно сочным и полезным для скота разнотравьем и красивыми, яркими цветами: весной – тюльпанами, летом – маками и ромашками, которые они с девчатами рвали охапками и ставили везде, где только было можно. В середине лета на этих лугах встречался и знаменитый горный эдельвейс. На киргизском языке эдельвейс – «мамыры»**, и слово это там очень распространено.
   В горах росли орехи, малина, облепиха, боярышник, шиповник, барбарис и дикий лук. Хорошее было подспорье к скудному военному столу!
   
   А вскоре по приглашению директора совхоза и родители вместе с двумя её сёстрами  перебрались туда же, где жила их Раечка.
   Отец был хорошим слесарем, столяром и механиком, и его золотые руки были не лишними в совхозе, оставшемся почти без мужчин. Многие совхозные специалисты воевали на разных фронтах, и лишь некоторые, с «бронью», были оставлены на работу в глубоком тылу. А кто-то был серьёзно болен, инвалид или уже немолод, как отец Раечки (мой дедушка потом!), и, не годясь для военной службы, мог очень даже пригодиться для работы здесь.

***
   Раз в месяц Рая с подругой, совхозным кассиром, молодой киргизкой Гулей, сами ездили в райцентр: Гуля – в банк, за зарплатой, а Рая – в военкомат, продлить «бронь» для своих работников.
   Уезжали они на своих лошадях обычно утром и возвращаться предпочитали засветло, чтобы Рая успела добраться до своей маленькой полевой фермы, расположенной в горах. И Рая, и работники фермы там же и жили временно, в юртах, пока не заканчивался летний выпас и не начинались холода, когда всем им надо было перебираться вниз, в село – на постоянную, зимнюю ферму.
   
   Вот и в этот раз девушки выехали пораньше. Лошади под ними хорошие, сильные,  привыкшие к горам и к дальним поездкам.
   Был конец сентября. Дни становились всё короче и холоднее. Солнце не успевало уже за день обогреть землю, а от гор и вовсе тянуло зимним холодком и пахло первым снегом.
   Ближе к обеду приехав в райцентр, девчата расседлали, напоили и накормили лошадей; потом сходили в военкомат, где в этот раз было очень много народу и поэтому пришлось долго ждать; после получили в банке деньги. Наспех пообедали сами, выпив из узорчатых пиал терпкого, пахучего кобыльего молока-кумыса со свежими лепёшками.
   И, быстренько сделав необходимые покупки для себя и своих близких на местном базарчике, двинулись в обратный путь.
   
3
   
   Припозднились они сегодня! Но, тем не менее, ехали не очень быстро – чтобы не загнать лошадей, и без того подуставших.
   Сначала Рая с Гулей разговаривали, весело смеялись, вспоминая что-нибудь смешное ещё из той, довоенной, жизни. Постепенно Рая стала замечать, что разговаривает уже больше сама с собой: её смешливая спутница буквально спала, мерно покачиваясь в седле! Да Гулю и можно было понять: на её хрупких женских плечах – двое малых детишек  и ещё престарелые родители мужа, ушедшего на фронт. Недоедает, недосыпает, конечно, вот и заснула, бедная, несмотря  на  все неудобства и неровности каменистой дороги. Её резвый гнедой красавец конь по кличке Каракоз (Каракёз, Каракўз) – по-русски «Чёрные глаза» – сам выбирал путь, нисколько не смущаясь по поводу отсутствия руководства собой со стороны хозяйки. Его крепкие, как горный кремень, подкованные копыта привычно и весело цокали-бежали по знакомой дороге.
   Рае, глядя на Гулю, тоже хотелось спать, но усилием воли она отгоняла сон от себя. И, хотя лошади вряд ли бы сбились с хорошо известной им дороги, Рая не могла доверить свою и Гулину жизни этим, конечно же, очень умным животным, иногда кажущимся ей даже смышлёнее некоторых людей.
   Да и как можно было спать, когда вокруг такая красота, что смотреть на неё и никогда не насмотреться, сколько бы здесь ни жил!
    
   Перед Раиными глазами расстилалась равнина, не зелёная, пышная и разноцветная, какой бывает весной и летом, а уже пожелтевшая и чуть порыжевшая. Вскоре она закончилась; дорога становилась всё уже и постепенно, плавно поднималась всё выше и выше. И справа, и слева высилась резко очерченная цепь гор, прорезанная тёмными балками. Горные хребты будто застыли в своём волнообразном беге к горизонту и, постепенно понижаясь, тонули там, окутанные голубоватой пеленой ещё тёплого днём осеннего воздуха. Некоторые вершины  вдали были покрыты вечными, никогда не тающими снегами, ослепительно сверкающими мириадами снежных алмазиков в лучах заходящего солнца.

***
   Но вот повеяло вечерней прохладой, и, оторвав, наконец, зачарованный взгляд от горного великолепия, Рая зябко поёжилась. Она попридержала лошадь, чтобы надеть тёплую кофту, предусмотрительно положенную в сумку матерью.
   
   И тут... Ей стало совсем не по себе: из-за поворота на неё смотрели чьи-то огромные, круглые и немигающие, как у совы, жёлтые глаза!
    Она не сразу рассмотрела непонятное тёмно-бурое лохматое существо, полуспрятанное в огромных камнях. И оно довольно смело и даже как-то нахально пялилось на ошеломлённую девушку, даже не думая прятаться! И лишь когда Рая испуганно вскрикнула, существо издало какой-то неприятно-визгливый звук, отдалённо похожий на старческий смех или плач шакала, и... скрылось в камнях.
   Рая, как заворожённая, машинально дёрнув поводья, совсем остановила Жулдузку и долго смотрела ему вслед.
   И её лошадка тоже встревожилась и беспокойно встряхивала чуткими ушами.
   
   Гуля, словно что-то почувствовав, внезапно проснулась. Она, со сна непонимающе, смотрела на подругу, всё ещё не пришедшую в себя.
   Когда Рая сбивчиво рассказала ей о странном существе, Гуля задумалась. Она вспомнила не раз слышанные в детстве рассказы деда-шамана и стариков-горцев, о таинственном Духе Гор, который иногда ненадолго появляется перед людьми, чтобы предупредить об опасности или несчастье. А бывало, говорили они, Он, наоборот, губил кого-то, сталкивая в горную речку или расщелину, где этого несчастного потом никто уже не мог найти. Исчезал человек – бесследно!
   Гуля рассказала всё, что сама слышала, и Рая, до конца, конечно, не веря в этого таинственного Духа (как и в прочую мистику!), тем не менее встревожилась.
   Девушки заторопились и стали понукать лошадей: надо успеть домой до наступления полной темноты. Но и Раина Жулдузка, и Гулин Каракоз вдруг запряли ушами и тревожно заржали, захрапели, будто испугались кого-то.
   И не зря: в вечерней тишине, отдаваясь громким  эхом, многократно повторенным горами, отчётливо послышался противный – протяжный и страшный вой. Постепенно он приближался к ним, наводя ужас на всех: и на людей, и на напрягшихся в страхе лошадей.
   Волки!?

   Рая вспомнила, как пастухи говорили, что как-то видели парочку, совсем рядом, когда перегоняли коров на новое горное пастбище. Но там с ними были ружья и собаки, и волки не осмеливались подойти слишком близко. Корову же, как овцу или ягнёнка, быстро и легко не утащишь! Теперь же, на безлюдной дороге, вдали от жилья и собак, им некого бояться, а значит, они могут напасть на двух безоружных женщин! 
   На волков «работала» и надвигающаяся ночь.

   А вскоре девушки их увидели и успели даже хорошо рассмотреть..
   Горные волки от обыкновенных (лесных и степных) серых волков отличаются меньшими размерами и красновато-бурой окраской шерсти, более длинной и лохматой. У них более длинные, закруглённые на концах уши и длинный, пушистый, как у лисицы, хвост. Они и похожи-то больше на лисиц и собак. И ещё в них что-то шакалье есть!
   По словам местных охотников, красные волки бродят небольшими стаями в пять–семь голов, сообща нападают на горных козлов и баранов, загоняя их в пропасти или расщелины, куда они не решаются спрыгнуть; раненых животных они очень скоро догоняют и повергают на землю.  А иногда они спускаются вниз, в селения, и нападают не только на домашний скот, но и на собак или даже людей – в голодный год. Стаи горных волков окружают свою жертву, выматывают и всегда убивают её. Если охотник встретит этих животных в большом количестве, то ему не остаётся другого средства к спасению, как влезть на дерево – если таковое окажется рядом!
   А ещё Рае пастухи с фермы говорили, что волчий вой – это сигнал к бою или преследованию. Услышишь его – берегись!

***
   Волки приближались. Их, действительно, было немного, небольшая стая. Уже хорошо стали видны в наступающей темноте жёлто-зелёные огоньки их горящих, злющих и жадных, голодных глаз. Волки уже не выли, а радостно взвизгивали, словно предчувствуя победу и будущее пиршество.
   Девушкам оставалось надеяться только на себя и на верных лошадей и спасаться бегством, как это ни позорно сейчас звучало. Это было их единственное спасение! А ещё Рая и Гуля надеялись, что волки ещё не слишком голодны после лета и, может, попугать только пришли!
   Они ударили лошадей камчами***, и те, испуганные, будто поняв, что от них требуется и что быстрые ноги – их единственное спасение, понеслись по дороге, развевая гривы и длинные хвосты.
   Главное теперь было удержаться в седле, иначе – неминуемая гибель!

4
   
   Рая не поняла, в какой момент Гуля оказалась лежащей на земле, чуть не попав под копыта её Жулдузки. А Каракоз, на котором Гуля ехала впереди Раи, умчался налегке, сбросив хозяйку!
   Что делать? Ждать, когда он вернётся? Но у них не было этого времени, ведь на счету были каждая минута и секунда! Да и вряд ли Каракоз вернётся!
   Вот предатель!
   
   И Рая, подав руку стонущей от боли Гуле, помогла ей взобраться на свою лошадь, посадив сзади себя, без седла.
   И та, обхватив подругу обеими руками, старалась теперь только удержаться на лошади.
   Конечно, Жулдузка, отягощённая ещё одним седоком, не сможет теперь бежать так же быстро, как раньше, но Рая нещадно стегала  бедную лошадь, с ужасом думая только об одном: если Жулдузка выбьется из сил, они с Гулей обе станут добычей голодных хищников.

   И волки, хитрые твари, будто чувствуя это, не отставали от них, продолжая бежать не за лошадью, а чуть сбоку от дороги, галопом – как они делают обычно, преследуя жертву или спасаясь от погони.

   Но потом девушки увидели, что их небольшая стая вдруг стала ещё меньше, разделилась: одни умчались вперёд за сбежавшим конём, а другие преследовали Жулдузку с ними.
   Это открытие несколько обрадовало девушек: чем меньше рядом с ними волков, тем лучше – больше шансов на спасение. Селение было уже недалеко, даже виден свет в окнах. И девчата надеялись, что люди, увидев Каракоза, прибежавшего в мыле, нерассёдланным и без Гули, поймут, что им угрожает опасность и выедут навстречу. Главное только, чтобы конь не стал добычей волков, добрался домой!
   И тогда они будут спасены!

***
   На небе робко стали проявляться первые звёздочки, луна медленно и горделиво вышла на свою ночную вахту. С гор потянуло промозглым холодом.
   Уже хорошо были видны отражающие лунный свет горящие огоньки волчьих глаз, неутомимо бегущих рядом. Рае и Гуле даже казалось, что они слышат  прерывистое, хриплое дыхание хищников и голодное клацанье их страшных зубов! Слышно было также, как тяжело дышит уставшая Жулдузка. Только бы волки, почувствовав это, не прыгнули сзади и с боков или наперерез лошади и не вцепились ей в горло – тогда всем конец!

   Рая, жалея бедную Жулдузку, уже боялась даже подгонять её. Но умная кобыла в этом не нуждалась: она из последних сил, даже с двумя седоками на мокрой спине, неслась по узкой каменистой дороге, словно тоже понимала, что должна спасти себя и людей, доверившихся ей.

– И не надейтесь, гады! Мы всё равно не сдадимся! – кричала Гуля волкам, будто они её поймут.

– Не сдадимся! НИ ЗА ЧТО! Поняли? – зло и упрямо повторяла Рая, словно волки могли её услышать.

***
   И они – люди, совсем ещё юные женщины, победили их!
   
   Уже перед последним поворотом на село девушки услышали людские голоса, лай собак и увидели яркие огни. Это горели керосиновые лампы и смоляные факелы в руках мужчин, выехавших им навстречу. Значит, Каракоз спасся сам и спас их, добежав до села и до Гулиного дома раньше, чем на них нападут волки!

   Но главной героиней дня была, конечно же, умница лошадь – Жулдузка! Ведь, испугайся она или выдохнись и остановись там, на дороге, они бы стали добычей всей волчьей стаи!..

   ПОСЛЕСЛОВИЕ

   После этого случая многие селяне старались не выезжать далеко поодиночке и без оружия. А горные волки (в тот второй военный год их почему-то расплодилось особенно много) ещё не раз потом нападали на одиноких собак и домашних животных, оставленных где-нибудь без надёжного присмотра нерадивым хозяином или хозяйкой.
   А, ещё мама рассказывала, что когда та история с ней и Гулей уже почти начала забываться, в горах зимой погибли двое дезертиров, скрывавшихся там от фронта. Совсем молодыми были! На них тоже напали горные волки. Потом уже нашли их останки, вернее, черепа да обглоданные кости… Одному беглецу чудом удалось спастись – он  залез на дерево, и волки до него не добрались. Переждав и придя в село, он потом рассказывал, что незадолго до разыгравшейся трагедии ему тоже являлся... тот самый Дух Гор, которого, наверное, и видела в тот ужасный день моя мама – но тогда ещё просто Рая-Раечка. Когда он рассказал о нём двум своим друзьям, они не поверили ему и отмахнулись.
   А зря, наверное! – иногда ведь КТО-ТО подаёт нам знаки, пытаясь предостеречь или напугать, заставить задуматься об опасности?..

   КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ.
   ПРОДОЛЖЕНИЕ (Ч.2: «ПОГОНЯ!») – http://www.proza.ru/2013/11/06/1730

   ОТ АВТОРА

   Уважаемые читатели!

   Теперь, когда время начинает сглаживать живые воспоминания моей мамы о тех годах, мне показалось приятным и столь же полезным воспроизвести их. Однако рассказанное ею не во всех деталях подвластно её и моей памяти, и сейчас я не могу в точности пересказать всего, что я от неё слышала. Не говоря уже о том, что надо пережить самому такие минуты, чтобы иметь право рассуждать о никогда не испытанном. 
   Но ведь у меня есть фантазия и воображение, и с помощью них я и заполнила пробелы – при этом вовсе не искажая сути.
   В основу моих приключенческих рассказов о Раечке легли реальные события и истории из жизни мамы, рассказанные ею.
   Изменены только некоторые имена и наименования – забылись за давностью лет.
   
   
   Примечание

*«Бронь» – отсрочка от фронта; документ, выдаваемый в военкоматах во время войны.

**Слово «мамыр» переводится (с киргиз.) как «благодатный», «мамыра» – наслаждаться, испытывать наслаждение. Его называют в народе цветком любви, красоты и свободы. Для влюблённых это – талисман любви!
   Для многих эдельвейс имеет какие-то мистические начала, он также синоним чистоты, мужества, свободы и жизнестойкости.

***Камча (тюрк.) – плётка из конского волоса.



© Ольга Благодарёва, 2013

N.B.!

   Это произведение, как и все остальные, имеет авторское свидетельство
и защищено Законом "Об авторском праве".
   Никакая его часть не может быть скопирована и использована в любом виде без письменного согласия автора и обязательного указания на источник цитирования!

!!!
   Есть очень интересная и редкая! монография В.А.Вырыпаева «Волк в Киргизии»
   (1983 года)
   
   
   Фото – из Интернета. Горы Киргизии осенью.
   Спасибо автору!