Воришка

       Бабушкин дом стоял на краю глубокого буерака, который с каждым годом все рос и рос… Домишки на улице ухоженные, аккуратно покрытые соломой, выстроенные вновь после последнего пожара, уничтожившего полсела.
       Жила бабушка бедно, работала много, что называется, от зари до зари. Как могли, мы помогали ей: таскали воду, пололи и поливали огород, носили из-за Карачана сушняк на истопку, собирали яблоки в урожайные годы, даже караулили сад, обходя его время от времени. Долго, бывало, сидели в шалаше, разговаривая вполголоса или слушая бабушкины сказки, постоянно прислушиваясь, не зашуршат ли листья кукурузы, не загалдит ли где-нибудь ребячья ватага. Засыпали уже далеко после полуночи.
       На черноземье сады пышные, фрукты вкусные, сочные. Во время войны много садов порубили: надо было чем-то топить, но бабушка свой сад сохранила.
       В этот год яблок было много. Мы убирались в сарае, настилали золотистой соломы, обрывали яблоки, чтобы дольше лежали. Я, не боясь, забиралась на самую верхушку яблони, рвала плоды и по одному бросала бабушке в фартук, чтобы они были целехонькими.
       Яблоки давали нам с собой в школу. Хороша была крупная ароматная антоновка, с оранжево-желтым бочком.
       Забраться за яблоками самим было невозможно: ключ от сарая бабушка всегда носила с собой. Очень скоро она стала замечать, что яблоки непонятным образом исчезают. Она понимала – кто, но не сообразила – как. Пошептавшись с дочерью, моей родной тетей Прасковьей, бабушка сказала, между прочим, что завтра идет в магазин, к вечеру что-то привезли и долго разгружали.
       Поход в магазин был обычно долгим: то пересмотреть все и перещупать, то поговорить о новостях, а то и в гости зайти к кому.
       Постояв за поворотом, бабушка вернулась: забыла-де деньги. Из-за угла ей был отлично виден сарай. Примостившись на чурбаке, вытащив стекло из оконца, Шурка, мой двоюродный брат, длинной палкой с гвоздем на конце аккуратно доставал яблоки и прятал их под рубашку. Увлекшись, он не заметил, как подкралась бабушка с пучком крапивы. Она ухватила внука за рубашку и хлестнула по босым ногам. Доказательство кражи посыпалось на землю. Шурка никак не мог вырваться из цепких бабушкиных рук. Он орал на всю улицу. Наконец, кое-как вырвавшись, мальчишка бросился в кукурузу.
       - Ах ты, воришка! Ну, приди домой, приди, разбойник.
       Собирая яблоки, она улыбалась, приговаривая:
       - Надо же, выдумщик какой! Ишь ведь, что удумал! И как я не догадалась!
       Распрямившись, погрозила пальцем:
       - Хоронись, хоронись… Придешь, я с тобой поговорю…
       Спустя много лет, мы всегда вспоминали Шуркины проделки. Как-то в один из отпусков, показывая на троих своих сыновей, он засмеялся:
       - Вот, посмотрите на этих озорников, яблоко от яблони…