Шанс

Вечер. Сырая, зябкая погода, на которую приятно только смотреть через оконное стекло. Небольшая скромная гостиница в Польше, в городке, который находится недалеко от Варшавы. Её окна светятся уютом и теплом. Наш оркестр живёт в этой гостинице уже три дня. Мы легко приспособились к новой обстановке и теперь, во время своего свободного времени, развлекаемся от души – шум, гам, крики и смех, только сейчас начинающие затихать, говорят сами за себя.

Вхожу в свой уютный двухместный номерок. Здесь не топят, но спать в комнате, весь день свободно наполнявшейся свежим воздухом, - одно удовольствие, да и, к тому же, полезно. Мы так же охотно пользуемся гостиничным телефоном, чтобы звонить друзьям и просто в первый попавшийся номер. Ну, я думаю, что всем это знакомо.

Мою соседку по комнате зовут Инга, у неё красивая смуглая кожа с оливковым загаром, зелёные глаза и светло-каштановые с золотистым отливом волосы по лопатки. Очевидно и бесповоротно – она красавица. Мы с ней знакомы довольно давно – чуть больше четырёх лет. Во всех поездках мы с ней садимся вместе, в номерах нас селят вдвоём. Но она не моя лучшая подруга – мы слишком разные.

Ещё в нашем коллективе у меня есть друзья. Я с семи лет много общалась с мальчишками и теперь тоже легко нахожу с ними общий язык. Моих друзей зовут Ваня, Дима, Тимофей и Коля. Все четверо, особенно последний, большие шутники, постоянно смеются и острят. Я не общалась с ними раньше, но в последнее время мы подружились. Они все похожи: русые волосы, только один Димка, самый младший, блондин, все с восьми до одиннадцати лет, а в этом возрасте они худенькие и низкие. Но, конечно, у каждого из них свои особенности внешности и характера.

Димке десять лет, он носит очки и чаще слушает, чем шутит или смеётся. Ваня пухлый мальчик, наверное, самый умный в нашем маленьком обществе, ему двенадцать. Тима милый и смешной, ему одиннадцать лет и он немного заикается. Коля – сердце общества. Он ниже ростом, чем я и Тима, ему не так давно исполнилось тринадцать лет. У него русые волосы с хвостиком сзади и огромные голубые глаза. Он постоянно прикалывается над всеми, кого видит вокруг себя, но, как позже станет видно из моего рассказа, тоже имеет чуткое и хрупкое сердце.

Я вернулась от знакомой, к которой у меня было какое-то дело. Войдя в комнату, я едва не оказалась сбита с ног Ингой. Она не похожа на себя – руки и ноги трясутся, в глазах стоит почти ужас. Я, тоже испугавшись, усадила её на её кровать, налила стакан воды и спросила, что случилось. Она в страхе и недоумении поведала мне то, что произошло двумя минутами раньше…

Как только я вышла, зазвонил вышеупомянутый мной гостиничный телефон. Инга взяла трубку, думая, что звонит подружка, но услышала голос Коли, непривычно серьёзный. Он сказал: «Я так долго держал это в себе, так долго крепился, что меня прорвало, - ты мне нравишься. Если не веришь, приди ко мне в номер – скажу в лицо». Секунду Инга молчала, а потом, не выдержав ситуации, бросила трубку…

- И… Что ты намерена делать, Ингуся? Надо дать ответ.
- Что?! Да я сейчас расплачусь, ты понимаешь? – у неё и правда глаза полны слёз. – Мне впервые в жизни такое говорят! Слушай, а может быть, это был не Колян? Может, это такой прикол? – в зелёных глазах моей подруги - почти надежда.

Она вдруг срывается с места, подбегает к телефону и набирает его номер. Он берёт, и Инга жестом подзывает меня ближе.
- Алло, - голос Коли потускнел, если вы меня поймёте, ведь этот оттенок, вдруг появившийся в голосе моего младшего товарища, очень трудно описать словами.
- Это… Правда? – без приветствий и объяснений спрашивает Инга.
- Да, - тем же тоном отвечает он. Инга вешает трубку.

Наблюдая со стороны эту сцену, можно подумать, что смотришь банальный фильм про любовь. Хотя нет, это совсем не кажется мне банальным. Представив, что пережил Коля, я даже немного содрогнулась. До этого дня я ничего не подозревала о чувствах мальчишки. Может, это и правда шутка? Он так непринуждённо разговаривал с Ингой всё это время... Но, вспомнив его голос, я думаю: «Нет, это правда. Колька хоть и шутник ещё какой, но в том то и дело, что толк в шутках знает и не станет шутить такими вещами».
 
Я поднимаю глаза и вижу, что Ингу всю трясёт. Заставляю её лечь и из долгого разговора выясняю, что она просто не ожидала такого от Коли, поэтому испугалась и разнервничалась. Я, было, думаю, что они могли бы быть счастливы, ведь, как никак, до окончания школы искусств ещё довольно долго, но она тут же говорит, словно прочитав мои мысли: «Он же мне нравится, только как друг! Он, конечно, симпатичный, но ниже меня на полголовы! Да и вдобавок младше почти на год!». Обречённо вздыхаю и отвечаю ей: «Ну, тогда не мучай человека и дай понять, что не будешь иметь с ним никаких отношений, кроме дружбы». Она соглашается.

После долгих раздумий и сомнений я наконец составляю небольшой план разговора по телефону. Инга неуверенно берёт в руки листок, исписанный моим почерком, и садится на стул возле телефона. Она кидает на меня последний, полный страха и отчаяния взгляд, но мне очень жаль Колю, и она сдаётся.

Самое страшное в таком важном телефонном звонке, как сказал мне потом сам Коля, - когда человек берёт трубку и говорит «алло». У Инги глаза расширяются от страха, она опускает их в листок и неуверенно, севшим от волнения голосом читает по плану первую строчку: «Привет, Коль…», и.… Бросает. В трубке у удивлённого Коли раздаются короткие гудки. Позже мы очень часто вспоминаем этот случай и, когда происходит что-нибудь неожиданное и странное, кто-нибудь из нас говорит: «Привет, Коль. Пи-пи-пи…», после чего все смеются. Но сейчас никому не до смеха и шуточек. Я молчу, но мой взгляд действует лучше слов. Инга виновато смотрит на меня и говорит: «Я поговорю с ним завтра утром, а сейчас уже поздно… Я испугалась! Знаешь, как это страшно?!» - «Ладно, - прерываю её я. – Давай спать. Но всё-таки жалко парнишку…».

Но утром ничего не меняется. Я еле-еле уговариваю Ингу спуститься и позавтракать, она вся трясётся и молчит. Я сдаюсь – ведь это, в конце концов, не моя жизнь, а Инга ещё обидится!

После завтрака в холле ко мне подходит Тима. Он, пристально глядя на меня, спрашивает (я недоумеваю: и чего они все вдруг так посерьёзнели?):
- Послушай, а Инга тебе вчера ничего не рассказывала?
- А Коля – тебе? – я иногда очень люблю отвечать вопросом на вопрос.

Читатель сам может понять, о чём мы с Тимой говорим дальше. Я сразу даю ему понять, что у Коли нет надежды. Он расстраивается за друга…

В лифте мне приходится ехать с Колей. Он молчит, я тоже. Наконец он задумчиво говорит:
- Не знаю, что на меня нашло вчера... Тимыч ушёл в номер к Ване и Диме, а меня сильно плющило, - «плющит» - его любимое слово, под ним он подразумевает всё, что касается плохого самочувствия. – Я почти умер, я понимал, что надо что-то сделать, и тут увидел телефон. Знаешь.… Самое страшное – когда она берёт трубку и говорит «алло». Тогда хочется бросить и забить на всё.
- Если бы время вернулось назад, ты бы сделал это снова? – спрашиваю я. Ответ на вопрос, который я задаю, я всегда обдумываю сама, когда неуверенна в правильности сделанного. Очень помогает всё понять, всем советую.

Это странно, но он отвечает, не задумываясь и не сомневаясь: «Да, я бы это сделал».

Инга с ним говорить так и не хочет. Мы уже едем в Россию, уже в Белоруссии, но она всё говорит: «Мне плевать на него, он мелкий!». Мне до слёз жаль своего младшего приятеля, но я не могу и уже не пытаюсь ничего сделать. Но всё же… Если бы Инге и правда было бы на него плевать, она не прятала бы глаза, когда он проходит мимо, её уверения в безразличии к нему не были бы на столько деланными и фальшивыми насквозь…

Я понимаю, что скоро всё изменится. Скоро Инга поймёт свою ошибку и сжалится над Колей. Может быть, они даже когда-нибудь будут вместе…  Конечно, потом. Но я понимаю, глядя со стороны, что Коля получит свой шанс быть счастливым. Получит свой шанс на любовь, только этот шанс придёт к нему потом. Остаётся только ждать. Сейчас мы все ещё слишком юны.