Когда умирает Бог...

Знаете, как заканчиваются такие истории?
Конечно, знаете. Вы же, в самом деле, не идиот.

А вот как такая история начинается?
Верно. Всем хочется узнать.

На самом деле, это - чистой воды любопытство. В некотором роде (который, надо сказать, встречается нечасто) - шкурный интерес.
Да ладно, бросьте! И не лень же вам все усложнять...
Никого я, как вы могли подумать, не обвиняю. Просто говорю, что это забавно (а вам самим, должно быть, дико интересно) обряжать интересы одной личности в общечеловеческие. Да что там человеческие интересы - во Вселенские проблемы.
Если бы вы с таким усердием занимались познанием и поиском истины, моей истории сегодня не было бы.

Я родился семнадцать лет назад в самом центре самой честной, самой счастливой, самой успешной и так далее (ну, вы поняли, разумеется) страны Мира - Соединенных Штатов Америки. Ей-богу, у меня было отличное детство! Дед это называл "жить как у Христа за пазухой" и "как сыр в масле кататься". И он, как мне думается, был прав.
В восемь лет мне подарили велосипед. Зеленый двухколесный велик с двадцать одной скоростью в комплекте. Счастье было неописуемым.
Люди говорили: Бог - это счастье, а еще они говорили, что я счастливый. До восьми лет со мной никогда не случалось такого счастья, и у меня как-то не было случая проверить их утверждения. Поэтому в тот день я решил, что Бог благословил меня, раз я так счастлив, а еще, что я сам, в некотором роде, Бог.
Счастливый, надо сказать, Бог.

У нас была образцово-показательный пример счастливой семьи. Любящие, образованные отец и мать, двое сыновей, собака, свой дом с лужайкой и качелями, воскресные походы в церковь и мой велик, конечно же.
"Плезантвиль" в чистом виде (до появления главных героев, естественно)

Естественно, я шалил.
Естественно, меня наказывали.
О, нет! Не били, разумеется. Боже упаси!
Я родился, что называется, в то золотое время, когда жирные дядьки и тетки, в глаза не видевшие ни одного ребенка, уверенно заявляли, что детей не только нельзя бить (с чем я, в общем-то, согласен), но вообще лучше оставить в покое тепличного рая компьютера, предоставив "личности развиваться в соответствии собственным интеллектуально-моральным потребностям".
Короче говоря, самым страшным моим наказанием были стрижка лужайки и месяц без телика (что мне было, в общем-то побоку, так как комп, хоть бы и ради моего образования, никто не отбирал)
Шикарно же!

Но, если по правде, то я особо и не шалил.
Очень быстро я раскусил все простые правила поведения, гарантировавшие мне возможность спокойно жить и "развиваться в соответствии собственным интеллектуально-моральным потребностям".
Так что, принимая во внимания мою природную замкнутость и молчаливость, мое детство было раем, где у меня были свои простые детские радости, я никого лишний раз не трогал, и никто лишний раз не трогал меня.

Все просто.
Все просто - это был мой девиз. Негласный, разумеется.
Никто не говорил мне:"Задумайся! Просто сядь и подумай, неужели вся твоя жизнь сводится к рпг играм и стратегиям типа "Warcraft"?" А я, если честно, не чувствовал в себе потребности во что-то вникать глубже, чем того требует школьная программа, то есть - вообще не вникал.
Я молчал. Люди думали, что я так размышляю. Считали меня умником и философом. Дарили мне глобусы, карты, подзорные трубы, телескопы и книги. Целые библиотеки. Я их даже не открывал.
Такая вот отличная иллюстрация к старой пословице: "Помолчи - за умного сойдешь".
В общем, у меня было все, чтобы ни к чему особо не стремиться, ни над чем особо не задумываться и жить по системе "Все просто!".

Видимо поэтому, когда пришло "сложно" я опешил.
В один миг на мой куцый интеллект обрушился шквал вопросов:
- Кто я?
- Что я?
и главный:
- Почему я?!

Может, если бы к этому были предпосылки, ответы нашлись бы сами собой, но вопросы пришли из ниоткуда, всплыли в моем сознании, обескуражив своей бесцеремонностью, напугав до смерти.
Я думал, может, они куда-нибудь денутся? Может, это пройдет со временем? Может, еще что-нибудь?
"Сложное в простом" - говорили мне, и тут же, еще сильнее путая:
"Простое в сложном!"
Я пугался все больше. Я жаждал ответа. Любого. Без разницы, что бы это было, что бы принес мне этот ответ. Мне просто нужна была какая-нибудь константа. Хоть что-нибудь.

И тогда я вспомнил про велосипед и про то, что я - Бог.

А потом я убил кошку.
Это произошло случайно. Я ни в коем случае не хотел ее убивать. Прост она улице было темно, и я ее на заметил, а когда заметил - затормозить уже не успел. Когда я понял, что случилось, у меня чуть не отказало сердце. Дрожащими руками я набрал номер ветеринара на мобильнике и стал умолять его так, будто вместо кошки я сбил младенца.
Ветеринар приехал и сказал то, что я знал и без него: животное погибло. Я плакал. Тогда ветеринар сказал, что кошка была очень старой, а для них, кошек, это частый способ ухода из жизни. Я был поражен.
Еще через два дня неизвестный убил нашего соседа. Просто ворвался ночью в дом и убил. Одной тихой ночью, на одной тихой улице, в самом сердце самого тихого города в Америке.
А потом на уроке литературы учитель рассказывал нам про Достоевского и про то, какой Раскольников монстр, убил вредную старуху, и про то, что человеческая жизнь бесценна. А я сидел и думал, что я, в некотором роде, - Бог. По крайней мере - Бог самого себя. И еще, как это странно: человеческая жизнь бесценна, а вот все остальное в мире, который придумал вовсе даже не человек, можно оценить. Продаем же мы землю, воду, солнце, даже воздух! Продаем же мы другие жизни: жизни кошек, собак, птиц; редкие жизни редких существ; жизни растений. Продаем даже все составляющие человека: от кремния, до печени. Можем же мы оценить что угодно, чью угодно жизнь, мы можем оценить даже несуществующие материи, даже Бога, но человеческая жизнь - бесценна.
А почему бы ее не оценить?
Тогда уж ничто не имеет цены, подумал я, нечего так печься над щепоткой углерода и неким количеством случая(который, кстати, тоже можно оценить).

Эти суждение (почти наверняка неверное) - первое за долгий срок безмыслия, окрепло в моем мозгу.

И теперь, собираясь застрелить свою бывшую учительницу начальных классов, я уверен, что был прав. Уверен в этом настолько же, насколько уверен, что уже убил двух своих одноклассниц, директора нашей школы и ранил бог весть сколько народу.
Я уверен в этом настолько, что точно знаю, следующим буду я.