Нас выбирают...

Нередко бывает, что яркое случайное событие  невольным участником или свидетелем которого мы становимся, являет собой весьма наглядную форму ответа на важные, но по разным причинам до сих пор не решенные наши вопросы.
    Событие, произошедшее со мной  в течение  короткого - чуть больше суток - времени, я воспринял именно ответом. На извечные мои вопросы о добре и зле и собственной роли в том и другом. И ещё – уроком. На заданную мною же тему.
    Началось всё в тихий воскресный вечер. Я приехал в пригородный посёлок, чтобы выдать нашему  водителю аванс и документы на предстоящие несколько рейсов. Дома его не оказалось, и сын пошёл позвать отца то ли от соседей, то ли от родственников. А я остался ждать на улице около дома  с целью понаблюдать за неспешной деревенской жизнью, в которой, если присмотреться, на каждом шагу можно встретить персонажей весьма колоритных.  Заодно  покурить и одновременно с дымом табачным подышать чистым воздухом.
    Человеческих персонажей поблизости не наблюдалось.
    Самым примечательным событием на окраинной этой улочке в тот момент намечалась  «собачья свадьба».  «Невеста»  призывно поскуливала где-то из-за уже слегка погрызанного и жадно поцарапанного забора. «Женихи», числом пять – трое достаточно крупных, двое помельче - выясняли внутриусобную иерархию и очерёдность. Они часто и нетерпеливо поглядывали в сторону забора, но, в основном, разбирались между собой. Самый крупный то и дело рычал на соискателей размером поменьше, одного даже укусил. Однако согласия не достигалось, и  «женихи» никак не  двигались к цели.
    В это время  к  явно собачьих лап дела подкопу под забором  как бы ниоткуда (я заметил его уже после реакции «женихов») вплотную приблизился маленький неприкаянный пёсик – лохматый и грязный, с очень внятным намерением пробраться к голосящей «невесте», минуя «очередь». По-моему, он, ведомый отключившими зрение и слух  обонянием и инстинктом, вообще ничего и никого не видел. Зато увидели его. И тут же с лаем и рычанием к нему бросились, забыв обо всех внутренних  конфликтах. За долю секунды  в глазах несчастного пёсика  промелькнули страшное прозрение, бесконечный ужас от этого прозрения, поиск путей спасения, искорку надежды с одновременным сомнением в отношении моего присутствия и принятие единственно возможного спасительного решения…  За следующую долю секунды он уже преодолел метров двадцать расстояния до меня и прижался к моим ногам. Я улыбнулся и погладил его.
     «Женихи» развернулись мордами к нам, оценивали силы, скалились и рычали, но не приближались. Продолжая одной рукой гладить своего «подзащитного», я присел на корточки и другой рукой подобрал с дороги приличных размеров камень, демонстрируя противникам новый весомый аргумент в нашу пользу. Они оценили.
      Выдержав паузу, видимо, чтобы мы не усомнились в их храбрости, собаки, оглядываясь и огрызаясь, вернулись на исходную позицию и вновь занялись  отложенным.  Мы  со спасённым мною неудавшимся Казановой получили возможность немного пообщаться.
Он перестал дрожать, успокоился и осмелел до степени позволения  себе бросать взгляды на  «конкурентов». Я чувствовал себя спасителем, избавителем и покровителем в одном лице, испытывая приятное чувство исполнения доброго дела.
      Пришёл водитель, которого я ждал. Впустив  кобелька за калитку, мы сами зашли в дом, минут десять поговорили о рейсах и оплатах, а  когда я вышел, моего подопечного след-то уже и простыл…
      «Женихи»  по-прежнему в нерешительности топтались  возле забора. «Невеста» столь же призывно-жалобно поскуливала из заточения.  «Казановы»  не было. Похоже, ему удалось вернуть себе рассудительность и скрыться в безопасное место. Я  порадовался  удачному спасению,в котором принял самое непосредственное участие. Мне было лестно чувствовать себя сильным и добрым покровителем слабого и беззащитного существа.
      На следующий день  рано утром я уехал по делам в один из отдалённых районов области. Провёл весь день в разговорах, переговорах, выяснениях и прочих технических подробностях  осуществления намеченного. Устал. Возвращался домой уже за полночь.
      За  два с небольшим километра до стоянки начинался участок дороги, проходивший  через лесопарковую зону города. По обеим сторонам  неширокой улицы с односторонним движением  росли густо насаженные деревья и кустарники. Освещение, как и в большинстве российских городов, было крайне скудным. Да не было практически никакого освещения…
      Я ехал не быстро, километров 45 в час, держа в уме имевшееся ограничение скорости, и памятуя, что ночами там (попадался раньше) дежурили гаишники, энергично тормозившие нетерпеливых водителей. И вдруг (а после 300 километров нудной вечерне-ночной дороги  любая неожиданность становится «вдруг») метрах в пятнадцати перед машиной из кустов слева поперёк дороги перебежала собака. За ней ещё одна, и ещё… Я  притормозил, пропуская эту, уже городскую,  «собачью свадьбу», успев удивиться, что слишком часто они мне стали попадаться…
      Пропустил, посмотрел, что никого больше нет, вновь нажал на газ… И в ту же секунду пожалел об этом – в полуметре от передка моей машины из тех же кустов выскочил ещё один пёс.
     Отставший и поэтому, видимо, особенно тропившийся догнать…
     Инстинктивный удар по педали тормоза, скорее всего, только усугубил ситуацию – присевшим автомобилем я только сильнее ударил этого несчастного. Он, визжа и скуля, сильно хромая, проковылял через дорогу позади  машины в кусты – мне это было отчётливо видно в свете фар автомобиля, двигавшегося позади. 
     Я не остановился, оторопев и оцепенев от неожиданности произошедшего. Сердце бешено  колотилось. Стал успокаивать себя, что ничего, мол, выздоровеет, ведь шёл же сам, и, может, он просто больше испугался, чем я повредил его…
     Доехал до дома с невесёлыми мыслями, но, забывшись усталостью, быстро заснул…
     А утром, подойдя к своей машине, обнаружил, что нет переднего номерного знака. Не было сомнений, где он потерян. Я тут же поехал на место вчерашнего инцидента.
     Нашёл само место, нашёл пластиковые осколки рамки, в которой крепился знак и даже шурупы, которыми он был привинчен. Только не сам знак. Начал обшаривать близлежащие кусты в надежде, что кто-то выбросил его с дороги, но нашёл не его, а труп собаки.
     Совсем недавно умершей собаки. И именно той собаки, которую я вчера ночью сбил автомобилем… Здесь тоже не было сомнений – пусть я видел этого пса всего лишь долю секунды, но видел я его, повторюсь, очень отчётливо…
     Мне стало безумно тоскливо. До тошноты, до кома в горле и убийственного спазма сердца.
     Хотелось плакать от чувства вины перед этим  ещё  вчера живым, жадно рвавшимся продолжать свой род игривым и целеустремлённым существом, а сегодня, из-за меня, уже мёртвым… от тоски и бессилия, в котором хоть вой, хоть посыпай голову пеплом, хоть не делай ничего – можешь только признать, что история  не знает сослагательных наклонений…
     Совершенно подавленный страшной находкой, я не стал дальше искать потерянный знак, решив поменять его впоследствии  на другой, и поспешил скорее уехать отсюда.
     Долгое время ещё переживая совершённое, старался  проезжать домой другими дорогами…
     А множество мыслей, рождённых такими разными событиями таких близких друг к другу дней, оформились в печальное понимание  ничтожности устремлений в сторону света ли, тьмы, добра ли, зла перед слепым выбором судьбою меня в качестве орудия для выполнения её постановления.
     Выбором  почему-то абсолютно независимым от моих желаний и предпочтений…