Азэлла - отрывок из Россия-родина слонов!

               
      Очередная  весна, солнышко, птички, цветочки и всё такое. Если хотите подробностей, это не ко мне. Возьмите лучше в библиотеке какого-нибудь Есенина или Толстого, они были большие мастера слова, кстати, и выпить были не дураки. Я что, просто советский мальчуган, выпить, это да, а вот написать складно, не очень.
      
      Короче, как только защебетали пташки, и зазеленело это всё на деревцах, в кармане ощутилась нехватка бабла. Деньги, заработанные неимоверным, титаническим трудом, прошлым летом в дальневосточных, прохладных морях закончились, а вот желания и потребности наоборот увеличились. Мы все понимали, что до коммунизма рукой подать, там всем дадут по потребности, а пока что приходится выкручиваться, и дотянуть уже как-нибудь до этого долбаного коммунизма. Успокаивало то, что потом всего будет завались.

      Пишем  диплом, занятий как таковых нет, зато много свободного времени. Нам так казалось. На самом деле, это время дали для качественного написания диплома, но мы, это освобождение от учёбы, поняли по своему и кинулись безбожно убивать время. А как его убить? Вы ужасно догадливы... Ну, конечно бухаловкой! А поскольку монеты кончились, побежали все устраиваться на какую-нибудь работу. И я в том числе, а чем я хуже?
      
      В те времена, слова «резюме» не слыхали, надо было просто засунуть свою опухшую рожу в отдел кадров какого-нибудь предприятия, и постараться произвести хорошее впечатление, желательно проделать это в трезвом виде. По совету друга, то есть Славика, я приплёлся в контору без названия, попытать счастья стать охранником. Название у конторы, конечно, было, но это не играет роли. Можно было охранять, например Дальзавод или угольную базу, хлебозавод  или какую нибудь другую херню. В те времена всем было насрать на охрану как таковую.
      
      Везде в  заборах были оухительные дырки. Хорошо если вообще были какие-то заборы. Вся эта сратая охрана дрыхла по ночам как кони, никто и не собирался ничего охранять. На самом деле, никакого оружия у охраны не было и в помине. Преступников тоже не было, а если даже и были, то они предпочитали спать ночью, как нормальные люди и выходили на свой вшивый преступный промысел вместе с  прочими  тружениками  с утра, как на работу. Но, тем не менее, охрана как понятие существовала, там работали всякие  полудохлые старушенции и дедки,  или дураки, вроде меня, от нехью делать.

      А что? Нормально! Пришёл вечером на работу с залитыми шарами где-нибудь в "Лотосе", выспался нормально, и пошёл с утреца писать свой вонючий, нахер никому не нужный, диплом.
      Явился я в эту контору.
      -Чо, каво?
      -Надо воду охранять!
      -Запросто!  Нет проблем! Это лучше, бля, чем пиво охранять. За пиво, башку нафиг снесут нехорошие мальчишки, а воду запросто. Кому она нужна?
      
      Вообще, Владивосток город странный, единственный в своём роде в России. Все уже устали смотреть по телеку, про эти знаменитые владивостокские заледеневшие улицы на склонах сопок, когда машины скатываются по очереди вниз, образовывая там кучу малу из  смёрзшихся японских авто. Но главная странность, это то, что хотя в городе обитает практически миллион жителей, если учесть всех незаконных мигрантов, тут нет нормального источника воды. Вблизи нет ни одной приличной речки.
      
      Так вот; ответьте мне, откуда в городе берётся пресная вода?
      Ну, давайте, чешите затылок дальше!
      
      Пить надо? Надо! Мыться надо! Смывать саки как? А гавно? Да, мало ли для чего нужна вода! Пиво без воды не получится, а тут два пивзавода, между прочим. Задумались?
Ха! А вот я знаю! Я работал, бллин! Я охранял эту хренову воду! Для Владика вода,  стратегическое сырьё, потому как перекрой кран, и город захлебнётся собственными ссаками.       Я видел, что творилось в гальюне  пивбара на Постышева, там просто ссаки смывали ссаками, только более свежими. И поэтому в  конторе, куда я попал, в то время даже выдавали ружья. Не фанерные, как в других местах, а настоящие. Некоторые из них даже стреляли, я сам видел, но это было опасно, могло разорвать, так как их, скорее всего, насобирали на Куликовом поле.
      
      За городом, где конкретно не скажу, это военная тайна, есть здоровенное водохранилище, вроде большого котлована или озера, там собирается всё, что падает с неба. Слава аллаху во Владике погода  мокроватая, как в Питере, так вот вся эта небесная срань, собирается здесь и используется потом по мере надобности.  Кое-какие  ручейки впадают в эту лужу. Ручейки эти протекают мимо дачных участков на Спутнике, в связи с этим, какое-то количество мочи всё же попадает в священное хранилище воды города. Но это не смертельно, потом всё фильтруется. Так вот, я охранял эту стратегическую влагу, и должность именовалась гордо - «стрелок».
      Охранял недолго, буквально через пару дней, начальство разнюхало, что к ним случайно попал шикарный укротитель кисточек и красок, к счастью, пока что никому не известный, и поэтому можно задёшево, за зарплату стрелка, оформить все ихние конторские красные уголки, доски почёта и прочую поебень.
      
      Отобрали у меня этот живописный дробовик с сохранившимися отпечатками пальцев Портоса, и вручили набор замызганных кисточек, ещё помнивших тепло рук последнего местного живописца, сломавшегося  под давлением страшной алкогольной зависимости неделю назад. У художников такое бывает, тонкая душевная структура не выдерживает грубости бытия, и чтобы подкрепить телесную оболочку им приходится её накачивать чем ни попадя. Кончается всё одинаково. А никто их не понимает, думают алкаши. Да сами вы дураки!
      
      Ну, что ж? Кисточки укрощать, для меня привычнее, чем огнестрельное оружие. Хотя выгоды я вначале не увидел. Так бы спал себе в обнимку, с этой ржавой пукалкой, как младенец каждую ночь, и днём свободен. А тут, пришлось дневное время  тратить на  прославление, итак прославленной коммунистической партии. Но все понимают, что художник это свободная личность, муза может посетить, а может нет. Никто особо меня не трогал, никакого регламента. Помните, как Остап Бендер творил своего знаменитого «Сеятеля»? Примерно так я и мазал. Для постороннего всё казалось высший класс, на самом деле, для искушённых поклонников изобразительных искусств, это было полное гавно.

      Но руководство было счастливо, видно никогда ещё у них не работал такой замечательный стрелок-художник, непьющий и покладистый. Да, я покладист! Даже если меня что-то не устраивает, я предпочитаю не показывать вида, а потом, однажды показать внезапно факлю. Не в прямом смысле, конечно, а просто выкинуть неугодных личностей из моей жизни, вычеркнуть их из мозга, как и не бывало. Порвать всякие связи и забыть про них. И это правильно.
      Не показалось ли вам странным, что я развёл такую дикую канитель про какую-то глупую работу. Не всё так просто, то, что я оказался, волею судьбы на этом предприятии, очень сильно изменило мою дальнейшую жизнь. Вот теперь, вы наверняка догадались. "Шерше, бллин, ля фам!"
      
      Не силён я во французском языке, но эту фразу знает каждый болван.
Ищите тёлочку. То есть, подоплёкой любых событий, не укладывающихся в  нормальные рамки, является женщина. А что тут удивительного? В то время, я был практически девственник. Отношениям с женским полом сильно мешала система, моя зловонная одежда, вечная занятость и принцип, по которому я считал, что дурное дело нехитрое, и эта хрень мне успеет надоесть. Так что, лучше не спешить.
      Конечно, были кое-какие трахи-перетрахи. Периодически это случалось, но я, сознательно уходил от длительных отношений, так как не было ни условий, ни возможностей. Жениться я не собирался, а тупо ползать по киношкам или барам, не прикалывало. Учёба опять же - ну вы меня поняли. Возможно, я усложнил, а может быть просто не попалась такая, за которую, в огонь и в воду.

      На первом этаже водяной конторы была столовая для сотрудников, она и сейчас там. Обыкновенная столовая, в обеденный перерыв вся офисная блоть спускается вниз, и набивает брюхо чем бог пошлёт. И я там частенько наполнял кишку, хоть за деньги, зато не такое дерьмо, которым нас пичкали в бурсе. В подобных конторах обычно собираются всякие страшилища, это я про тёток, но в каждой фирме, даже самой засраной найдётся, одна-две офисных львицы, на которых местное мужичьё  пялится, и втихаря мечтает  отодрать где-нибудь на лестничной клетке. Но, попыток, конечно, не предпринимают, так как жена где-то здесь же работает, подружки ей сразу же сигнализируют, лучше не рыпаться.
      
       И тут вдруг, я такой, в этой столовке нарисовываюсь! Опа- на! Художник мать твою! Женщины любят художников. Все они уже знали, что это за красавчик такой.  Небось, шушукались в коридорах, типа, «Что за мальчик? Чей такой?» Мальчик ведь должен быть обязательно чей-то. А я, как раз был ничей. Прикинут был нормально, имею в виду одежду. Сам себе пошил штанишки дудочки, тогда как раз клёш вышел из моды, советская швейная промышленность была ещё не в курсе про это дело, и рубашечку песочного цвета с погончиками, и объёмными кармашками. Такого в магазинах, отродясь не бывало. Парень хоть куда! А девчонки падкие на такое. Подумали, что все эти шмотки фирменные, с барахолки.
      
      Встречают то по одёжке, главное не растерять преимущество, как в шахматах. Все эти блин, конторские шмары, глаз положили на оухительно модного и вполне симпатичного мальчугана, случайно затесавшегося в их дружный  ассенизаторский коллектив. Ну и я, естественно, заприметил одну девчушку. Волосы, такие опупенные, по плечам рассыпаны, крашеные конечно, очень тёмно рыжие, почти коричневые. Такие волнистые, густые, обалдеть. Мужикам это нравится. Ростика небольшого, как раз подходящего для меня. Попусик симпатичный, знаете, про такие попы сейчас пишут в интернете: «лучшая в мире задница». Вот именно такая и была. Титечки такие сногсшибательные, кофточка в обтяжку, соски вот они. Все местные гавновозы, наверно кончали в трусы, сидя в этой столовке.

      И вот однажды, это чудо природы со своим подносиком, и своими сосочками присело за мой столик. Заволновался, конечно, но виду не подал. Краем глаза заметил, что мест свободных было достаточно, но, тем не менее, присела ко мне. Я не совсем чтобы тупень,  кое-что соображаю. Так, так! Значит, девочка решила поближе познакомиться, не дождалась от меня инициативы,  я в таких делах никогда не спешил. Яблоко должно созреть!
      Ну, а дальше всё пошло само собой, какие-то дежурные фразы, из той серии, как пройти в библиотеку? Ничего такого. Зато, потом в коридоре уже можно на правах знакомого сказать: «Привет!» На другой день: «Как дела?»  Короче, завязалась у нас с ней дикая дружба, как в той песне, "ты один и я одна". Хотя, позже выяснилось, что она была не совсем одна.
      Работала она, что-то вроде делопроизводителя. Честно говоря, хрен его знает, кем она там  работала, мне было без разницы. Был у неё свой небольшой кабинетик, там она и проделывала какие-то манипуляции с текстами  документов этой конторы. Было у неё странное для русского уха, редкое имя - Азэлла.

      События завертелись. Сочинение диплома. Надо сказать, что диплом я писал архидобросовестно. Большинство мальчишек почему-то пошло по самому халявному пути. Безбожно что-то, где-то списывали, чертежи без зазрения совести стеклофонили. Это когда берётся чертёж, ложится на стекло, под него зажжённая лампа, и вся эта херня перерисовывается тушью. Ваш скромный и добропорядочный рассказчик пошёл по более трудному, но зато более правильному пути. Я решил, что если я всё сделаю лично сам, своими руками и максимально употребив мозг, мне это будет только на пользу.
      
      Короче, весь материал по диплому я, по-честному копытил из миллиона различных источников, сводил всё это воедино, максимально используя свои вшивые литературные способности. Чертежи двигателя тоже разыскивал кусками в специальной литературе, увеличивал пропорционально. На небольших картинках в книжках  мелкие механизмы двигателя не прорисованы, приходилось отдельно искать чертежи этих механизмов и вставлять в основной чертёж. Поверьте господа, это адский труд. Я до сих пор жалею, что не забрал себе на память свой диплом. Повесить дома на стену и умиляться, какой я был оухительный труженик.

       Диплом назывался примерно так:  «Судовые двигатели Бурмейстер и Вайн. Эксплуатационные особенности. Отказы, аварии и способы разрешения аварийных ситуаций в морских условиях».
       Итак, сочинение чёртового диплома, художничание в водоканале. Про пиво мы не забывали. Лотос и Аэлиту тоже посещали регулярно. Но главное, это то, что у меня появилось первое серьёзное, настоящее увлечение женщиной, как сексуальным объектом. Но даже  сейчас, я продолжал свою политику неускорения событий. Мы общались только на работе. Меня, конечно, дико волновало нахождение рядом с ней, но её тоже, это было заметно.

       Как-то раз,  в мае, она предложила мне поехать на дачу в гости к подруге, у которой был день рождения. Хорошо, можно и на дачу. Договорились о встрече. Она заготавливала снедь, я, как специалист, заготавливал алкоголь. Мы, встретились на Проспекте Столетия, недалеко от её дома, и со всем этим богатством пошли на электричку. По дороге она, из телефонной будки, позвонила подруге, сообщить, что мы выдвигаемся, а вот дальше началось непонятное. Выяснилось, что якобы подружка отменила мероприятие и, как бы, повис вопрос, что делать дальше? Я то, бллин, уже настроился на дикий секс без правил. Я жутко этого хотел. Мой гульфик просто трещал по швам. Он был невообразимой твёрдости, я был готов как никогда. Яблоко упало, чёрт побери. Что за фигня? У меня скоро яйца лопнут, мать вашу!
      
       Готов был здесь же, в телефонной будке засадить в неё добрую половину самого себя. Я был в шоке. Хотел разнести в щепки эту проклятую будку и весь дом, к которому она была приделана. Но, зря так вскипятился, вопрос решился просто.
       - А пойдём ко мне…
       До сих пор, спустя много лет, так и не понял - это было так задумано, что ли? Зачем тогда такие сложности? Можно было просто сразу сказать, "пошли ко мне". Но с другой стороны, просто, это не значит красиво. Так получилась замечательная шахматная партия, со сложным дебютом и красивым, неожиданным эндшпилем, если шпрехать на шахматном сленге.
      
       Конечно, мы пошли к ней. Конечно, нам было не до этой сраной еды. Мы ели друг друга. Мы дико совокуплялись полночи, в промежутках всё-таки забрасывая, какую-то пищу в желудок,  чтобы вырабатывалась новая порция энергии. Мы измотали друг друга, просто измочалили. Сколько было этих актов, я не считал, их было очень много. Но я готов был трахаться, и трахаться бесконечно. В итоге, силы всё-таки нас покинули, и мы упали в мертвецком забытьи.
      
      Утром, как только очнулись, снова накинулись друг на друга. Короче, если сказать нормальным русским языком, наеблись мы на полгода вперёд, и наверстал я всё то, что пропустил за годы учёбы. После этого, корешки отодвинулись на второй план, всё свободное время теперь, я посвящал своей подружке. Как только выдавалась минутка, бежал к ней, и мы соединялись как сумасшедшие, как будто завтра конец света. В промежутках, продолжал писать свой поганый диплом, который уже стал мне сильно мешать.