Вязев рудник. Глава 2

Вместо этого. Пока мы едем, касаясь друг друга коленями я смотрю в окно а ты просто с закрытыми глазами, не делаешь вид что спишь а показываешь что просто не хочешь ни о чем говорить. Дорога долгая и дискомфортная, она нагнетает и я понимаю что без вещей в отпуск, или даже на вечер – сюрприз, только для двоих, в том пригороде куда я планировал пристроить свой личный рай никто не отправляется. И раздолбанный, пылящий автобус мерседес-послевоенник, с застеленными ковровыми накидками сидениями выворачивает в сторону от домов и едет по разбитой дороге вправо. Самые фиговые повороты в моей жизни случались от поворота в эту сторону, и в животе у меня что то холодно сжимается а перед глазами рябит черным. Я вспоминаю то, что мне присылают на читку или письма с замусоленными, липкими фантазиями банальными фразами от которых тошно. Которые я читаю через строчку а потом пишу в ответ что хорошо. Все равно никто не прислушивается к словам другого человека. Ты тоже не слушал меня. И мы приехали на кладбище. Мое настроение из унылого стало поганым, хотелось толкнуть тебя, стукнуть головой о гранитный край какого нибудь надгробия, оставить на нем после и кровавые подтеки и тебя, на этой жаре, убить, и кинуть, прямо сейчас, кипя от пустой злобы и тупого, больного ощущения конца под ребрами. Даже твои прекрасные ноги в шортах выше колен не могли скрасить тяжелое, глушащее ощущение от того что все. Это все. И сверчки были просто оглушительны, казалось они были повсюду, и вместо трупных червей на самом деле размножались здесь именно они, на маревном, злом солнце уже не моего, не нашего лета.

Я часто хожу смотря под ноги, или не поднимая глаз, не знаю, как именно правильно. Поэтому шел, просто смотря на твою обувь, не запоминая дороги, как любил в детве, начитавшись детективных романов. Мы вышли на другую сторону кладбища, к новым могилам, где ограждения и лавочки со столиками под крытыми навесами у здоровых каменных надгробий тех, кто может себе это позволить, и достаточно свежих, громоздких венков жертв сенокоса нашей жизни. Детских венков, венков автомобилистам. И мало тех, кто просто умер от старости. Мы остановились и та могила на которой ты не смотря на меня сказал «здесь» была нашей могилой.

Проснулся от будильника и ледяными пальцами долго, безуспешно пытался провести по экрану телефона в нужную сторону. Думал что страшная глупость летом мерзнуть, ища тапки, что бы не идти босяком, прошел на кухню, ставя на плиту чайник и закрывая окно, не глядя на свое унылое отражение. Выезд был на 6 утра, так что сейчас только слабо солено где то занималось зарево. Я был в таком состоянии что хоть куда, и плевать что ехать через поля на закрытую почти золотодобытческую шахту или как там. Почти день дороги туда, столько же обратно и не известно сколько там, пару дней или неделю. С меня – репортаж о том, как немцы там искали источники силы из под земли, а с моего фотографа – отпечатки неземных цивилизаций. Чем жутче – тем лучше, хотя никому не понятно что там может быть такого, в древнем поселке где все уже давно живут натуральным хозяйством и из связи у них только вышка на холме. Явно давно уже все перетрахали всех имеющихся баб и наплодили детей с вывороченным генофондом от скрещивания внутри семей а мужики, в поисках ощущений по острей занялись ярым онанизмом с огурцами. Провожу по щетине на подбородке, хмыкая при мысли что там делают с молодыми геологами, обреченными пройти круги посвящения по рукам и узловатым, кривым сельским ***м. Пока жду у офиса – собираюсь пересказать свои мысли фотографу Кольке, провинившемуся перед главным и из за этого отправляемым со мной в ссылку, но его все нет. И телефон молчит. Я начинаю понимать, за что его могли так сослать, когда после двадцатиминутного ожидания к моей машине подходит Валерка и во мне ледяным питоном разворачиваются кольца о нашем не сложившемся лете, о том, как он привел меня на кладбище, показывая чью то могилу и убивая каждым своим словом.
Закрываю глаза, думая – хорошо что очки, и хорошо что столько времени уже прошло. Садится рядом и машина тяжелеет сразу на несколько тонн. Колька заболел, попросил со мной поехать нашего бывшего сотрудника, моего бывшего любовника Валерия и я чувствую что поездка будет точно уникальной.