Играя с набоковским музеем

                Это не трубка.
                Р. Магритт - М. Фуко
               
Набоковский музей опять обыграл меня. Снова. Который уже раз?

Когда это началось? Задолго до того как я стал орфоэпически верно произносить слово "Монтизёр". Всё, что я сделал - попытался описать музей, собрать все его экспонаты. Не вышло. Я вышел. Музей выше-л, музей вышел меня.

Ещё одна проигранная партия. Господин Годар никак не может понять, почему Осип Мандельштам до хрипа тосковал по мировой культуре. Господин Леруа никак не может понять, почему Россия стала частью карамзинской пасторали, разбитой надвое китовым скелетом тяжелого языка В.К. Тредиаковского. И О.Э. Мандельштам, и Т.А. Лоллий, и (господи, как фонетически не совершенно!) И.А. Бунин, и Н.Г. Чернодарский, и А.С. Пушкин - всё это мои (или не мои?) кони, которые сердитым ржанием и робким хожением пешек-богоматерей по клетчатым мукам, с каннибальско-антропофагскими мордами смотрят на мои тонкие белые пальцы, тяжело дыша и дрожа. Снова проигрыш, снова мат.

Ничьей не будет. Ничья присутствует имманентно. Ничья - доска.   

Мне нужно присвоить автора, или - если всё будет совсем чёрно - музей.

Но. Он. Снова и Снова обыгрывает меня. Тяжело быть одному с ветхой и неодушевленной интерпретацией текста. 

Музей (белые): С8 и F4.
Я (чёрные): A1 (я) и A2, B2, C2, D2.
Музей: F4-D3.
Я: C2-C3.
Музей: C8-C1.

Я - снова проиграл набоковскому музею.